Джеймисон расхохотался, как сумасшедший, а когда просмеялся, резко посуровел и вскинул вверх протез правой руки с оттопыренным средним пальцем.

– Ну, как хочешь – дело твоё, – спокойно ответил охранник и захлопнул окошко, из которого высовывался.

– Лады, – процедил сквозь зубы Крысавчик и хищно улыбнулся. – Я вам тут устрою! Никто не смеет отнимать... моё!

И решительно поковылял к окраине города в свою хату, жалея, что рядом нет Пятака. А что поделать, когда жуков-багов для прекращения доступа игроков осталось всего два?

Дверь с самодельно спаянной решёткой с грохотом закрылась за Мэй, и она устало присела на пол в углу. Хорошо хоть руки развязали, а то они от слишком тугой верёвки уже были белые и онемели. Чжоу размяла кисти рук, посмотрела за решётку и прислушалась к звукам. Она была во всей темнице одна, судя по тишине. Ну или просто другие заключённые спали.

Охранник не вернулся, решив, что у него есть дела поважнее. Мэй осмотрела углы под потолком и не увидела камер наблюдения.

– Собственно, а чего я ожидала? В этом городе темницы излишни, потому что воры и наёмники – его нормальные жители... Ох... и тем не менее здесь именно я! Мэй Лин Чжоу, известный климатолог, угодила за решётку... Немыслимо! После этого впору записываться в Блэквотч...

Мэй тяжело вздохнула и посмотрела на кольцо с чекой от гранаты на левой руке. Похитители не разглядели его, так как пленница была вынуждена сжимать ладони в кулаки, чтобы боль от тугой верёвки была не такой сильной.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как это кольцо надел Крысавчик. Хоть бы бандиты с ним ничего не сделали. Чистый шантаж – брать заложника в обмен на какое-то там сокровище, которое он нашёл! Нечестно, особенно если учесть, что нарушаются те же правила, по которым Крысавчика и Мако выперли из Джанкертауна. Но если сбежать... ему ведь не придётся с этим сокровищем расставаться?

Китаянка воинственно поднялась с пола и поправила на носу очки.

– Ничего, я выберусь из этой передряги! С помощью науки или другим путём!

Она внимательно осмотрела решётку и замок в ней. Прутья были сварены на совесть и глубоко вкопаны в землю – не вырвать, не подкопать под ними, а вот замок был достаточно крупный, можно в нём попробовать поковыряться. Жаль только, что темно повсюду.

Мэй вынула из пучка волос длинную шпильку со снежинкой и напрягла всё своё зрение, через очки всматриваясь в замочное гнездо. Нащупала, что можно поддеть, чтобы замок открылся, не хватало только ещё какого-нибудь тонкого рычажка для помощи. Второй заколки не было. От досады закусив губу, китаянка поползала по полу камеры в поисках какого-нибудь кусочка металла – нет, всё было чисто. Она опять села в угол, поджав колени к подбородку, и стала постукивать себе по лбу левым кулаком.

– Думай, думай, думай!

Очередной раз занеся кулак перед собой, Мэй посмотрела на кольцо. Пришла мысль. Чжоу разжала кулак. Рассмотрела чеку. Хлопнула себя по лбу и поспешила к замку. Послушав, нет ли шагов в коридорах, она принялась за дело. Провозилась долго, часа два. Чека и любимая шпилька погнулись, зато и замок был наконец-то открыт! Вздохнув, собираясь с духом, Мэй покинула камеру и стала потихоньку, по стенке выбираться из темницы.

Чжоу долго плутала по темнице и вышла из неё совсем не тем путём, каким её сюда вели. Перед ней расходилось в разные стороны несколько незнакомых коридоров. В какой идти?

Сзади послышались мужские голоса, поэтому долго выбирать не пришлось. Девушка юркнула в ближайший.

– Пом-ню не зрря пятый день ноябрря! Пу-пу-ру-пу-ру-прум-пум-пум! Пу-пу-ру... Тьфу, да что за фигню я напеваю?!

Крысавчик чеканными, твёрдыми шагами подошёл к воротам Джанкертауна в шляпе, которую когда-то давно свистнул у Маккри, и пафосно завёл большие пальцы за ремень на драных штанах. Он медленно, надменно, как в вестернах, поднял голову вверх, к окошку охранника, и шляпа съехала на затылок, а потом и вовсе упала на землю.

– Ну и чёрт с тобой! – крикнул на неё Джеймисон и лягнул протезом. – Эй, тааам! Наверхууу!!!

– Опять ты? – раздался сверху недовольный голос. – Никак сокровище притащил?

– Са-мо-е настоящ-щее! – Крысавчик недобро улыбнулся и достал из кармана штанов детонатор с несколькими кнопками.

– И что это?

– Смотри-и!

Джеймисон нажал на одну из кнопок. Вдалеке послышался грохот от взрыва, скрежет падающих частей водонапорной башни, находившейся ближе к окраине города, и шум воды, которая обрушилась с обрыва вниз в сторону реки. Охранник зло округлил глаза и наставил на бывшего «стервятника» пистолет.

– Э! Быстро положил эту штуку на землю! А то получишь пулю в лоб!

Крысавчик нисколько не испугался, только с улыбкой положил большой палец на самую крупную кнопку. Стрелять уже было нельзя: кнопка нажмётся быстрее, чем долетит пуля.

– Смотри, какая шту-ука! Маленькая кнопоч-чка – маленький «бум!», большая кнопочка – большо-ой «бум!» Смекаешь?

– Что тебе надо?

– Гы-гы, какая кор-роткая памяять! Верните то, что укр-рали у меня! Даю... час! Час-с времени!

Джеймисон завёл кривой самодельный будильник со смайликом, у которого вместо глаз были нарисованы два крестика.

– Через час не вер-рнёте украденное – будет ещё один ма-аленький «бум!». Ещё через час – сно-ова маленький «бум!»А потом... – Крысавчик посчитал кнопки на детонаторе и прокричал почти в истерике, – а потом маленькие «бум!» за-кон-чат-саа!!!

Сверху послышался быстрый топот убегающих в сторону города ног.

Мэй по выбранному коридору дошла до единственной комнаты в тупике, на двери которой висела табличка с черепом и надписью «Не влезай – убьёт!» Дверь была приоткрыта. Надеясь, что это вход в техническое помещение, куда редко кто суётся, Чжоу шагнула за дверь.

Она оказалась в довольно уютной жилой комнате с заправленной кроватью, шкафом с женской одеждой – это было видно сквозь щель от перекосившейся дверцы – и большим зеркалом, как в актёрской гримёрной. На длинном столике у зеркала стояла голова женского манекена, лежало несколько журналов тематикой от моды до мехастроения, расчёска с несколькими крашеными волосками и большой флакон хорошего тонального крема. На стенах были развешены фотографии, которые сохранили крупные и дальние планы одной и той же красивой юной девушки в короне, какую вручают только на конкурсах красоты.

Мэй узнала девушку на фото и поняла, что попала в комнату, вернее сказать, в покои Королевы. Убраться бы отсюда побыстрее: если дверь открыта, вряд ли хозяйка ушла надолго. Только куда идти дальше?

Внимание китаянки отвлёк кусок белой тетради, который выглядывал среди журналов и напоминал распечатанную медицинскую книжку. По лицу Королевы было понятно, что она нездорова, только вот что именно с ней? Если бандиты хотели доставить ей врача быстро и любой ценой, должно быть что-то серьёзное.

Чжоу знала, что трогать чужое без разрешения нехорошо, но её руки сами потянулись к тетради. Полистав несколько записей, она поняла, что речь идёт о последствиях облучения после взрыва в Аутбэке. Записи были сделаны несколько лет назад, и уже тогда прогнозы давались крайне печальные. Королева медленно умирала.

Мэй ещё раз посмотрела на фотографии на стене и начала понимать, насколько Королеве сейчас тяжело. Она была победительницей конкурсов красоты в Австралии, о чём многие молодые девушки могут только мечтать. И вот сейчас она не просто теряет свою красоту – из неё с каждой минутой уходит жизнь. Всё из-за взрыва, в котором она наверняка винит омников, – вот откуда такая ненависть к ним, закреплённая в первом правиле Джанкертауна. Чжоу почувствовала, как на глаза накатываются слёзы жалости. Мгновенно забылась обида за похищение. В конце концов, она ведь убежит отсюда, но разве можно вот так позволить человеку, пусть даже главе бандитов, умирать?

Решение было принято быстро. В городе Королеве никто не поможет: медицина здесь застыла на уровне мясницкой ампутации пострадавших рук и ног, если даже её, Мэй, приняли за хорошего доктора. Девушка вырвала из тетради листок с диагнозом, вытащила из расчёски один волосок, завернула его в листок так, чтобы не потерять, и закрыла в кармане на шортах. Как только она вернётся домой, обязательно поговорит с Ангелой и Уинстоном...