========== Глава 1. Украденная минута ==========

Она слышала болезненный крик, раздавшийся неподалёку, рыдания, вырывавшиеся из глубины горла и тихие молитвы, произносимые шёпотом.

Боль заполнила всё в округе, впиталась в ветхие и местами разрушенные стены замка, который когда-то вызывал страх и восхищение своим могущественным видом.

Гермиона знала, что побед без потерь не бывает. Но она не была готова к такому количеству мёртвых тел вокруг.

Война не делит мир на добро и зло, она не определяет, кто грешник, а кто святой. Она лишь накапливает смерти с обеих сторон, вбирая их в себя, словно снежный ком.

Вход в Большой Зал, или точнее в то, что от него осталось, был напрочь завален огромными булыжниками. Каменные стены пали под мощью взрывных заклятий, где-то дотлевал огонь, издавая потрескивающий звук, который отдалённо напоминал об уютных вечерах перед камином в гостиной Гриффиндора.

Но нет.

Сейчас во рту ощущался металлический привкус крови вперемешку с отвратительным запахом жжёных волос и кожи, наполняющим лёгкие до отказа.

— Гермиона.

Голос. Она услышала своё имя, но не поняла, откуда. Развернувшись на месте, она принялась оглядываться вокруг, ища в толпе того, кто позвал её. Голова кружилась, желудок был стянут в тугой узел, локоть правой руки отказывался сгибаться, заставляя жмуриться от тянущей боли при каждом движении.

— Гермиона!

Голос раздался вновь и, наконец, она наткнулась на знакомое лицо в толпе. Невилл. Его правый глаз заплыл и был обрамлён огромным синяком, внизу подчёркнутым свежим кровоподтёком, нижняя губа опухла из-за глубокой раны, а правая рука едва сжимала палочку, не переставая дрожать.

— Невилл, ты как? — Гермиона беспокойно осмотрела его с ног до головы. Местами порванная, грязная одежда и многочисленные раны невероятно ярко показывали то, что война никого не оставляет в стороне.

Невилл слегла подрагивал, что, скорее всего, было от безумной усталости, которая настигла его.

— Жив, — он резко умолк и нервно закусил губу, тут же зажмурив глаза из-за острой пронзительной боли. Перед тем, как Невилл закрыл веки, Гермиона успела ухватиться в его взгляде за странные искры, словно он всё ещё был напуган. — Ты видела Гарри?

— Нет, но мне кажется… — взгляд Гермионы мигом облетел Большой Зал, пока не уткнулся в чёрную макушку, проходящую мимо окна вдалеке, — вот же он.

Гарри потерянно оглядывался по сторонам, выискивая кого-то определённого или что-то важное. Пыль, покрывавшая смольные волосы, была как знак того, что всё поддаётся разрушению. Гермиона смотрела на друга и искренне радовалась, что он не ранен. Она не хотела думать о том, как ему, скорее всего, сейчас разрывало грудную клетку от горечи и тоски, потому что сама пыталась подавить эти чувства внутри себя.

Казалось, боль способна закалить и сделать сердце чёрствым. Но лишь столкнувшись с гибелью любимых и знакомых, можно сполна ощутить, что оно, наоборот, подвергается страданиям в первую очередь.

— Гермиона, — Невилл опустил глаза, не в силах издать больше ни звука. Слова застряли у него в горле, словно рыбная кость. Он громко втянул воздух через нос и с трудом сглотнул.

— Невилл, что происходит? — она нахмурила брови, пытаясь унять тревожное чувство, которое нарастало с каждой последующей секундой. — Скажи мне, что произошло.

— Джинни…

Внутри Гермионы всё сжалось, за секунду свернулось до размера молекул, и предчувствие неминуемой, наверное, уже произошедшей, катастрофы, словно удавкой, пережало горло.

— Что с Джинни, Невилл? — ее голос дрогнул, когда ком в горле перекрыл дыхание. Он молча качнул головой, и мозг Гермионы самостоятельно догадался о том, что же могло произойти. — Нет!

Её руки одолел тремор, а по липкой спине пробежал отряд неприятный мурашек, прямиком от макушки до поясницы. Пальцы на ногах сжались, отчего ботинки издали скрипящий звук.

— Она… я… Долохов использовал одно из своих… — его голос сорвался на шёпот. Дрожащая рука была больше не в силах удержать палочку, и та упала на пол рядом с ее правой ногой.

— Я не знал, что делать. Я применил контр-проклятие, но у меня не было нужного зелья… я… оно разбилось…я…

Быть не может. Это ошибка. Просто сон — очередной осколок кошмара, вырвавшийся в реальность. Дыхание перехватило, а глаза в одно мгновение залили жгучие слёзы.

— Нет, нет, нет, — Гермиона качала головой, пытаясь вытрясти из неё услышанные слова.

Она, борясь с головокружением, вновь обернулась в поисках Гарри. Нельзя было позволить ему найти тело сейчас. Самостоятельно. Нельзя.

Но было уже поздно.

Гермиона увидела, как он рванул вперёд, сходу приземляясь на колени, которые едва не проломились под тяжестью его веса. Очки слетели на пол, когда он, схватившись за голову руками, завопил во всё горло.

Он выкрикивал её имя. Безостановочно. Бил по щекам, пытаясь привести её в сознание, и лишь когда мистеру Уизли удалось оттащить его, Большой Зал окутала звенящая тишина. Грудь сжало от боли, и из горла Гермиона вырывался тихий плач.

— НЕТ! — снова выкрикнул он, вырываясь из рук крепко сжимавшего его Артура. Мистер Уизли с трудом стоял на ногах, сковывая движения Гарри, пока тот дёргался, пытаясь расцепить хватку. — НЕТ!

Иногда наши кошмары врываются в реальную жизнь — сжимают горло и растекаются раскалённым воском по коже. Иногда наши кошмары вовсе не сны, а суровая реальность. Они проникают сначала в сознание, а затем окатывают тебя лавиной, превращая жизнь в круговорот ужаса и боли, вырываться из которого, кажется, невозможно.

— Где Рон? Он знает? — тихо спросила Гермиона, желая удержать слёзы, которые норовили вырваться наружу и безостановочно покатиться по щекам. Влажная пелена уже размыла силуэт Невилла перед ней, жжение нарастало в уголках глаз.

— Он нашёл её.

— Мерлин… — проворные слёзы, которые она так сильно пыталась сдержать, хлынули наружу и устремились вниз по её бледному лицу, скапливаясь на подбородке. — Где он?

— Там, — здоровой рукой Невилл указал в сторону. Гермиона проследила за этим жестом и уткнулась взглядом с пыльную рыжую шевелюру.

— Рон! — она сорвалась с места и подлетела к нему, склонившему голову набок. Его взгляд был абсолютно стеклянным, уголки губ опущены вниз, лоб прорезала глубокая морщина, рот слегка подрагивал вместе с подбородком. Она только сейчас заметила, каким бледным и исхудавшим он был. Ещё немного, и невозможно было бы отличить его от Почти Безголового Ника. Обвив руками испачканную шею, она крепко прижалась к его груди щекой и продолжала шептать: — Мне так жаль. Мерлин, мне так жаль!

Гермиона почувствовала слабое прикосновение к своей спине, когда он пальцами дотронулся до её позвоночника, в который, словно винт, вкрутился страх, смешанный с горечью. Спустя секунду он зарылся носом в её растрёпанные кудри, глубоко вдыхая пыль и пепел с её волос. С его губ сорвался всхлип, а тело содрогнулось от волны накатившей истерики.

— Мне так жаль, — повторяла она, пытаясь ещё сильнее прижать Рона к себе, чтобы забрать боль, терзающую его душу. — Мне так жаль.

— Я боялся, что ты погибла, — с трудом выдавил он, вплетая в её сознание свой шёпот.

— Я здесь, я… — Гермиона на секунду отстранилась и положила ладони на его щеки, — я жива.

— Джинни… — он не смог произнести больше ни слова и лишь вновь склонил свою голову ей на плечо, содрогаясь от всхлипов.

Гарри умер. Не от рук Волан-де-Морта. Не от проклятия. Он умер здесь на глазах у всех. Он похоронил свою душу рядом с телом Джинни.

Спустя какое-то время он все ещё сидел рядом с ней, не позволяя никому приближаться, держал руку и гладил тыльной стороной ладони её холодное, застывшее навсегда лицо.

Он потерял так много на этой войне.

Нечто щёлкнуло в сознании Гермионы, когда она, скользнув взглядом по людям, оставшимся в Большом зале, ухватилась за необходимую ей фигуру. Идея казалась абсурдной.

Гермиона отстранилась от Рона, нежно проведя рукой по его впалой щеке, и отошла в сторону. Он аккуратно опустил руку, которой обнимал её, и слабо кивнул ей.