В том же, что не касалось музыки, развитие Моцарта было далеко не таким блестящим. В статье «Философских трудов Королевского общества» подняли вопрос: не намеренно ли отец Моцарта занижал возраст мальчика и не было ли это уловкой для привлечения большего внимания. Критики не могли смириться с тем, что ребенок демонстрировал такие выдающиеся способности. По многим тестам он обошел бы и собственного отца. Однако исследователи задокументировали не только дату его рождения. Они отметили, что мальчик вел себя совершенно соответственно своему возрасту: «Как-то, когда он играл, в комнату вошла его любимая кошка, и мальчик мгновенно оставил клавесин, мы довольно долго не могли уговорить его вернуться к нему». К тому же маленький Моцарт «порой носился по комнате, зажав палку между ног и представляя себя верхом на лошади»[47]. Учитывая, что ему тогда было восемь, а дети начинают играть в лошадок лет с трех, IQ Моцарта можно было бы оценить баллов в сто, если не принимать в расчет его музыкальные способности. В том, что не касалось музыки, в отличие от упомянутого ранее Милля, Моцарт был сущим ребенком.

Представьте, какой бы высокий балл вы сами набрали в IQ-тесте, если бы вопросы касались только того, что вы знаете лучше всего? Именно поэтому результаты, полученные Кэтрин Кокс, нельзя считать верными, хотя в этом нет ее вины.

В большинстве словарей дается по несколько толкований слова «гений». И «тот, кто набрал от 140 баллов в тесте IQ» – далеко не единственное. Вот определение из «Словаря американского наследия»: «Незаурядные интеллектуальные данные людей, признанных великими в каком-либо виде искусства, философии или ремесле; экстраординарные природные способности, проявляющиеся в воображении, оригинальном мышлении, изобретательности или научных открытиях»[48]. Это определение совершенно точно подходит лучшим творцам из списка Кэтрин Кокс, но абсолютно не соответствует ни одному из полутора тысяч подопечных Термана. И вот что парадоксальным образом вытекает из нашего первого урока гениальности. Если вы достаточно умны, чтобы набрать 140 и более баллов в IQ-тесте, вперед! Если вы способны пройти тест в возрасте двух лет, просто отлично. Ведь не так сложно в два года уметь то, чему большинство учится лишь к трем. Если вы способны на это, то, пройдя тест в детстве, сможете всю жизнь купаться в лучах славы сертифицированной гениальности.

Но даже если у вас после нескольких попыток ничего не выйдет, нет повода впадать в отчаяние. Просто выберите для себя вид «какого-либо искусства, философии или ремесла», а затем блесните «воображением, оригинальным мышлением, изобретательностью или научными открытиями». Определенно, второй путь труднее, и на него может потребоваться вся жизнь, но, по крайней мере, больше не надо будет проходить никаких IQ-тестов! А ваша гениальность выдержит проверку временем. Истинные гении оставляют след куда более глубокий, чем запись в протоколе прохождения теста, и память о них не ослабевает десятилетиями и даже веками[49].

Все очарованные гениями знают множество трагических историй о том, как те сходили с ума. Голландский художник Винсент Ван Гог большую часть жизни мучился от различных психопатологических состояний (однажды даже отрезал часть уха), а в итоге выстрелил себе в грудь и скончался через тридцать часов. Английская писательница Вирджиния Вулф, страдая от частых приступов изнурительной депрессии, написала мужу предсмертную записку, нагрузила карманы пальто камнями и бросилась в ближайшую реку, в которой через две недели и нашли ее тело. Постоянные депрессии американской поэтессы Сильвии Плат стали причиной множества попыток самоубийства – от передозировки наркотиками до заезда на машине прямо в реку, – которые прекратились только после того, как Сильвия засунула голову в духовку и скончалась от отравления угарным газом. Задохнулась и американская поэтесса Энн Секстон, заведя автомобиль в закрытом гараже. Трагедиям этим нет конца. Такие истории раз за разом подкрепляют расхожий образ «безумного гения».

По правде говоря, с самоубийствами и психическими расстройствами не все так просто. С одной стороны, человек может наложить на себя руки и по причинам, никак не связанным с психическими или эмоциональными проблемами. В некоторых культурах, от Древнего Рима до средневековой Японии, самоубийство считалось отличным вариантом достойной смерти. Римский писатель, автор романа «Сатирикон» Петроний, обвиненный в измене, чтобы избежать казни, вскрыл себе вены и истек кровью, не прекращая вести светский застольный разговор с друзьями. Были времена, когда самоубийство рассматривалось как способ избавления от неизлечимой болезни – своего рода самоэвтаназия. Американский комедийный актер Робин Уильямс страдал от наркотической и алкогольной зависимости почти всю жизнь, но, только когда столкнулся с прогрессирующей деменцией диффузных телец Леви[50], решил повеситься, вероятно считая, что лучше прекратить все самому, чем ждать, пока не останется выбора.

Психические расстройства необязательно приводят к самоубийству. Иногда гении всю жизнь страдают от периодических вспышек болезни, а умирают по причинам, никак не связанным с их психическим состоянием. Один из известных примеров – история американского математика, нобелевского лауреата Джона Форбса Нэша, болевшего параноидной шизофренией, что показано в фильме 2001 года «Игры разума». Нэш вместе с женой погиб в автомобильной аварии по дороге в аэропорт, откуда должен был лететь в Норвегию, чтобы получить престижную Абелевскую премию по математике. Кроме того, многие творческие гении страдали алкогольной, наркотической или сразу обеими зависимостями. Знаменитый французский художник Анри де Тулуз-Лотрек изобретал невероятные способы, позволявшие ему в прямом смысле не выпускать спиртное из рук. Он даже сделал из своей трости емкость, в которую заливал алкоголь. Такое пристрастие вкупе с сифилисом убило его в тридцать шесть лет, однако он не был самоубийцей в обычном смысле.

Несмотря на кажущуюся очевидной связь между самоубийством, алкоголизмом, депрессией, шизофренией и гениальностью, подобные истории никак не могут служить доказательством того, что гениальность непременно идет рука об руку с безумием. Скорее, все это лишь доказывает, что психические заболевания не мешают становиться гениями. Так что не списывайте себя в утиль только потому, что пережили пару-тройку тяжелых психологических эпизодов. Идеальное психическое здоровье – необязательное требование. Если не верите, спросите Ван Гога, Вулф, Нэша или Тулуз-Лотрека. Но, может быть, крайне несовершенное психическое здоровье является предпосылкой гениальности? Этот вопрос лежит в основе «спора о безумии гениев»[51], который не стихает уже сотни лет. В то время как одни психологи настаивают на очевидной связи, другие заявляют, что само понятие «безумный гений» – не что иное, как миф[52], если не вопиющая ложь.

К сожалению, в психологии специалисты часто занимают одну из сторон. Хотя оба лагеря могут быть по-своему правы. Именно в этом суть. Оппоненты часто не осознают, что вопрос связи гениальности и безумия скорее объединяет их точки зрения, чем разделяет. Более того, ответы на вопросы о гениальности и безумии вовсе не исключают друг друга. Эти понятия существуют независимо, или, говоря научным языком, они «ортогональны». Вот три ортогональных вопроса – возможно, самых критически значимых.

Первый. Как соотносится психическое здоровье творческих гениев и тех, кто не претендует на это звание? Другими словами, насколько сопоставимы риски психических расстройств у гениев и обычных людей?