— А разве ты раньше не был со мной честен? — парень сложил руки, смотря на розововолосую.
— Был, конечно, но это немного другое. Перед тем… — он вздохнул, — как она потеряла сознание, она сказала, что любит меня… — Агнесс улыбнулась, услышав слова Лисандра, и подняв глаза на парня, заговорила:
— Она полюбила тебя еще тогда, когда вы были маленькие, а потом это со временем переросло в настоящие чувства, — женщина вздохнула, сжав в своих руках ладони парня. — Она любит тебя, как никто другой. Береги ее, — отпустив руки парня, она откинулась на спинку больничной скамьи, и, прикрыв глаза, слабо улыбнулась. — Она так выросла, моя девочка, — юноша плотно сомкнул зубы, стараясь сдержать рвущийся наружу рык отчаяния.
Тишина повисла на некоторое время, пока ее не прервал врач, подошедший к сидящим на скамье женщине и парню.
— Вы родственница Софии? — спросил мужчина у розововолосой, держа в руках бумаги. Агнесс кивнула, поднимаясь со скамьи. — Боюсь, у нее небольшая амнезия, — женщина нахмурилась.
— Что значит «небольшая»? — врач просканировал ее пронзительным взглядом.
— Она не помнит тех, с кем говорила за пару минут до аварии, и, собственно, об аварии она тоже ничего не помнит, — вздохнув, сказал мистер Хенсвер, вручив Агнесс в руки несколько бумаг.
— Но это восстановится со временем? — с надеждой спросила женщина, подняв взгляд на врача.
— Конечно, но это займет немного времени. И в это время ей нельзя говорить ничего ошеломляющего, иначе память не восстановится, — он кивнул.
Розововолосая выдохнула, поблагодарив мужчину.
— Когда мы сможем ее навестить? — на что врач просто открыл дверь палаты, и приглашающим жестом указал внутрь.
Лисандр, трясущимися от волнения ногами, зашел вслед за Агнесс в палату, присел на стул возле кровати девушки.
— Она сейчас находится в полудреме, но вы можете с ней поговорить. Только не долго, у вас есть полчаса, — записал показания приборов, врач вышел из палаты.
Агнесс мягко погладила Соню по щеке, слабо улыбаясь.
— Горе ты мое, как всегда вляпаешься, — женщина поцеловала племянницу в лоб и отошла рассматривать бумаги, данные ей доктором.
Лисандр накрыл ладонь девушки своей, что-то неразборчиво для окружающих зашептав ей. Вдруг она робко открыла глаза, с удивлением посмотрев на парня.
— Кто… Ты? — спросила она, а внутри у Лисандра оборвалось все, что можно. Сердце распалось на множество осколков, а к горлу подкатил неприятный ком. Собрав все силы, он улыбнулся и мягко сказал:
— Я твой друг, меня зовут Лисандр, — девушка на секунду задумалась, отводя взгляд. Заметив Агнесс, она позвала ее. Женщина в минуту подлетела к девушке, садясь рядом с ней.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила Агнесс, гладя девушку по волосам.
Лис незаметно вылетел из палаты, чуть не сшибая на ходу Розалию и Кастиэля. Они непонимающе посмотрели на бегущего прочь сереброволосого, но решили сначала все выяснить о случившемся.
***
Юноша выбежал из белого здания больницы и направился на заброшенный холм, где часто проводил время в раздумьях. Когда он прибыл туда, ему хотелось кричать, кричать до срыва голоса, кричать до хрипоты, только бы выбросить все, что накопилось у него в душе. Он вздохнул и срывающимся на крик голосом, запел:
— Сказка едкой отравой впиталась в кровь. Грозный рёв грудную клетку любовью вдребезги разносит вновь! — ветер трепал его волосы и развевал пиджак. Со всем накатившим отчаянием из него вырываются слова, больше похожие на рык.
— Восходящее солнце плавит лезвия крыш, просто верь — и тогда перевернётся всё, о чём тайком ты мечтаешь лишь, — от безысходности на прекрасные гетерохромные глаза наворачиваются слезы, которые быстро сушит ветром. Он словно в бреду падает на колени, и ударяет руками землю, пытаясь освободить те чувства, что сжирают изнутри. — Что-то странное, что только мы можем случайно увидеть… Что-то тонкое, чего лишить нас не сумеет рутина… Может, сам ты даже не подозреваешь об этом, но всё же: сейчас, где-то там, под солнцем, крылья расправляет, смыслом наполняясь, цель-мечта, любовь моя… — он продолжает кричать, словно вокруг никого нет, словно в мире существует только он, ему плевать на всех, лишь бы только его сокровище вспомнило его…
Он выплескивает свои эмоции, всю свою боль. Но от этого не становится лучше, лишь образуется пустота и щемящее чувство в груди. Солнце зашло, оставляя после себя красное зарево. Он вернулся домой, но уже другим…
Комментарий к Глава 7. О белых комнатах и памяти
Это промежуточная глава, далее будет понятнее.
========== Глава 8. О первом снеге и замене ==========
Реабилитация проходила довольно трудно. Каждую ночь Соне снились сны, бывшие отрывки из ее памяти (которая уже начала восстанавливаться). Несколько недель черноволосая провела в больнице, под строгим надзором врачей, а когда ее выписали на «домашнее лечение», девушка была безмерно счастлива не чувствовать такой надоевший запах лекарств. Дома было уютно и спокойно, тут не шныряли врачи и медсестрички, буквально раздражающие одним своим видом. Однако девушка понимала, что без этого она бы просто не пошла на поправку.
***
Помешивая ложкой остывающий чай, Соня скучающе смотрела на снег за окном. Пока она была в больнице, уже наступил декабрь, и выпал первый снег.
Спектакль все-таки состоялся пару дней назад, и на замену Соне поставили новенькую, недавно пришедшую в школу. Чем-то она была похожа на черноволосую, хоть и внешне они были разные. У Мелиссы (новенькой) были кудрявые белые (!) волосы, подстриженные до плеч, большие зеленые глаза, похожие на весеннюю траву. Ростом она была чуть выше Сони.
Почему-то, София немного беспокоилась из-за нее, хоть и ни разу ее не видела.
Подняв взгляд на часы, девушка поняла, что ей пора выходить и пойти в школу. Начать возвращаться к обычной жизни.
О своей выписке она никому не сказала, решила сделать сюрприз, неожиданно появляясь в школе.
Вновь идя по такой знакомой дороге, Соня невольно улыбнулась, вспоминая как по этой самой тропе, они вместе с Лисом ходили домой и в школу. Вот, и здание школы уже совсем близко, всего лишь какие-то жалкие метры.
Девушка вошла внутрь школьного заведения, невольно удивляясь шуму и непривычной оживленности. Мимо нее пролетели Алекси и Кентин, в очередном забеге, а Соня незаметно вошла в класс и села за привычную последнюю парту у окна. В кабинете было немного людей: трио Амбер, Армин, играющий в приставку и Капусин, обсуждающая что-то с Виолетт.
Вздохнув, Соня отвернулась к окну и стала наблюдать за падающим снегом. Внезапно дверь в класс открылась, и с громким заливистым смехом вошло несколько человек. Черноволосая посмотрела на проход и невольно застыла, узнав в вошедших своих друзей. Весело что-то обсуждая, Лисандр, Кастиэль и Розалия вместе с новенькой заняли места на третьем ряду, даже не посмотрев в сторону Софии.
Сердце невольно и неприятно сжалось, однако, брюнетка продолжала вдалбливать себе в голову мысль «Они просто не заметили». Тем временем начался урок, и в класс вошел учитель Фарез.
— Кого сегодня нет? — спросил мужчина, обведя взглядом класс. Кастиэль махнул рукой и сказал:
— Сони сегодня нет, — вот тут черноволосая не выдержала и вскочила с места.
— Я на месте, учитель Фарез! — в голосе брюнетки слышалась сталь, а еще весь класс удивленно уставился на Соню. Девушка села на место, не меняя холодно-спокойного выражения лица. Кастиэль, на пару со всеми, застыл в немом шоке.
Несмотря на всеобщий шок, Фарэз продолжил вести урок. По рядам шли тихие перешептывания, однако, они вскоре стихли, когда учитель раздал формуляр теста.
— Те, кто быстро напишет тест, может идти, — улыбнулся темноволосый, стирая с доски. Соня быстро написала ответы, и, положив их на стол, вышла из класса.
Решив до конца урока посидеть на любимом окне в восточной части школы, девушка направилась туда, на ходу доставая наушники с плеером, а затем и блокнот с ручкой.
