Посадка в Италии далась особенно тяжело, из-за того, что пришлось садиться в плотные, густые облака, висящие над Порто-Корсо второй день. Не успела Джей с товаром покинуть салон самолета, как начал накрапывать мелкий дождь, судя по царящей вокруг серости, грозивший через несколько минут перерасти в настоящий ливень.

В самом здании аэропорта было шумно и многолюдно. Итальянские женщины не без удивления косились на киллера, должно быть, из-за ее крайне измученного внешнего вида. Распоротые запястья ныли, а бинты уже давно пропитались кровью. Потребность срочно попасть к хорошему доктору переходила в отряд «срочных».

В толпе провожающе-встречающей публики Джей вдруг заметила знакомый зеленый костюм, усмехаясь про себя — как же дорог оказался магнату этот товар.

— Сэр Карданвал? — придав голосу максимально живое удивление, спросила киллер, подходя к мужчине. — Что вы здесь делаете? Ведь сегодня гонка!

Майлз непроизвольно расплылся в довольной улыбке. Справилась? Умница! Однако окровавленные бинты на запястьях вмиг согнали с мужчины былую веселость. Случилось явно что-то нехорошее, раз такая женщина, как МакКинли оказалась испачкана в своей же крови.

— Погода, знаете ли, подвела. Гонку перенесли на выходные, — магнат решил пока не заострять внимание на чужой травме.

— Именно поэтому вы приехали в аэропорт? Из-за погоды? — в голосе Джей проскользнули совершенно нетипичные для нее нотки легкого издевательского задора.

— Не хотел, чтобы вы с товаром очутились под ливнем. Тем более, я на машине, — мужчина забрал из рук МакКинли сумку, направившись к выходу из здания; киллер, лавируя между людьми, поспешила за ним.

В салоне черного Range Rover было прохладно и, в отличие от улицы, сухо. Джей сидела на переднем сиденье, сложив истерзанные руки на коленях, невидящим взглядом уставившись вперед, на дорогу, не решаясь прислониться лбом к прохладному стеклу. Было ощущение, что ее начало лихорадить.

— Что стряслось? — вопрос Карданвала разбил повисшую тишину, заставив девушку еле заметно вздрогнуть.

— Люди Тумбера решили перестраховаться, — изобразив некое подобие улыбки, пробормотала МакКинли, — А сам он оказался информатором Британской разведки, — Карданвал от неожиданности резко надавил на педаль газа, отчего автомобиль рвано дернулся.

— Информатором? — переспросил он, надеясь, что ему послышалось.

— Да. Я слышала их разговор с МакМисслом. Француз не сдал вас, однако вы понимаете, какую опасность он представлял? — судя по тому, что киллер говорила о контрабандисте в прошедшем времени, теперь проблема устранена.

— Что у вас с руками? — Джей опустила взгляд на собственные запястья, словно бы видела их в первый раз, а затем молча отвернулась от водителя, продолжая глядеть в окно.

Дорога проходила в тишине.

Проплывающие мимо пейзажи, все умытые дождевой водой, из-за тяжелых свинцовых туч казались раздражающе-яркими. Если закрыть глаза, то, возможно, стало бы легче, однако Джей боялась потерять бдительность хоть на секунду. Карданвал оказался прав, говоря, что погода их сильно подвела — никому не хотелось мокнуть под дождем во время тренировок, да и зная особенности гоночной трассы в Порто-Корса, выпускать на нее гонщиков в дождь было попросту опасно.

Сам Майлз, старался не отвлекаться от дороги, однако украдкой то и дело переводил обеспокоенный взгляд на сидящую на пассажирком сиденье женщину. Сейчас ее лицо было бледным до синевы, под глазами залегли темные круги, а и без того острые черты сейчас вообще казались гротескно-хищными. Даже взгляд черных глаз, устремленный куда-то вдаль, но несосредоточенный ни на чем, выдавал ее смертельную усталость и болезненность. Карданвал решительно свернул с главной дороги на второстепенную, ведущую в находящуюся вне города частную больницу, где у магната был один давний друг, врач-итальянец — доктор Гаспаро Пеларатти.

Когда Rover остановился возле высокого белого здания со множеством окон, Джей, без намека на интерес ко всему происходящему, повернулась к магнату:

— Где мы? — из-за продолжительного молчания ее голос казался хриплым и каким-то механическим.

— В больнице, — спокойно ответил Майлз. — Вам нужен врач.

Но МакКинли живо схватила его за плечо, слабо сжимая пальцами ткань темно-зеленого пиджака.

— У меня нет денег на такое медицинское обслуживание, — ее усталое лицо, кажется, от осознания полной финансовой зависимости от магната, посерело еще больше.

— Неужели вы не взяли из сумки ни цента? — право, Карданвал был удивлен подобной честностью; он-то был уверен, что какая-то незначительная сумма все равно отправится в ее карман.

— Я киллер, а не вор, — чужие глаза были черными, но не с чарующей глубиной, а, казалось, с асфальтовой, несокрушимой твердостью.

— Значит, считайте, это — плата за вашу честность, — он вышел из машины, открывая над головой большой черный зонт, затем обошел автомобиль, распахивая переднюю пассажирскую дверь и подавая МакКинли руку.

Черноглазая миловидная медсестра наотрез отказалась беспокоить доктора Пеларатти, но положенная перед ней купюра номиналом в пятьсот евро быстро сделали ее более сговорчивой и расторопной. Гаспаро встретил визитеров находясь в не самом лучшем расположении духа, однако, узнав в посетителе Майлза, тотчас широко и белозубо улыбнулся, не преминув остановить удивленный, но одновременно с тем, оценивающий взгляд на Джей.

Карданвал кратко изложил Пеларатти суть дела, умолчав о том, как именно были получены травмы. Доктор моментально подсуетился, проводя Джей в чистую, кажется, блестящую всеми возможными поверхностями, операционную, где усадил на мягкую кушетку.

— Bene, позвольте взглянуть, — доктор осторожно поднял правую руку МакКинли, придерживая чуть ниже локтя, смутно догадываясь, что на весу девушке держать руки будет слишком тяжело, и перезал бинт.

Ткань, пропитавшись кровью и уже успев засохнуть отходила плохо, из-за чего ее пришлось щедро смочить антисептиком, чтобы не повредить рану еще больше. Глазам Гаспаро предстала жуткая картина: кисть представляла собой один огромный сизый синяк, а в центре этой омерзительной гематомы темнела довольно широкая рана с рваными краями, и даже с оставшимися болтаться на тонких лоскутках еще живой кожи ошметками плоти, кровяными сгустками и сочащаяся экссудатом и сукровицей. МакКинли при виде всего этого ужаса побледнела, но — все же, надо отдать ей должное — осталась в сознании.

— Наручники? — доктор посмотрел на киллера своими большими добрыми глазами.

— Да. Как вы догадались? — еле шевеля почти бескровными губами, прошелестела Джей.

— Майлз не первый, кто пришел ко мне с подобной просьбой, — Пеларатти вновь белозубо улыбнулся. — К тому же, наручники были с подпиленными краями. Сколько времени вы провели в них?

— Около суток. Плюс-минус несколько часов, — девушка откинулась спиной на прохладную стену и, прислонившись к ней затылком, прикрыла глаза.

— Сколько времени с прошло с момента снятия «браслетов»? — итальянец продолжал свой допрос.

— Часов пять. Может больше, — что-то прикинув в уме, пробормотала в ответ МакКинли. — Я не знаю.

Гаспаро вновь придирчивым взглядом осмотрел рану, затем, подозвав медсестру, что-то быстро сказал ей по-итальянски, после этого срезал бинт с другой руки. Там картина была аналогичная.

— Считайте, сеньорита, что вам необыкновенно повезло. Гангрены в кистях вы избежали, а после того, как мы вас зашьем, все будет в полном порядке! — Джей, собравшись с силами, выдавила из себя вымученную улыбку.

Медсестра вернулась со всеми необходимыми медикаментами, в числе которых были и чистые стерильные бинты, и антисептик, и шприц, уже наполненный лидокаином. На укол киллер лишь слабо дернулась, не проявив, в целом, больше никаких эмоций.

Когда Пеларатти начал чистить, а затем зашивать раны, девушка так и сидела, прикрыв глаза, вяло реагируя на все вокруг. После того, как на обе кисти были наложены чистые повязки, Гаспаро осторожно коснулся большой ладонью мраморно-белого лба пациентки. Температуры, ко всеобщей радости, не было.