— Слушай, Рэн, ты реально хорошо потрудилась! — всё-таки его улыбка — отпад!

— Ты про то, как я её пырнула?

— Да, сразу так легко стало! — в ответ он получил добрую улыбку.

— Знаешь, я и сама не ожидала, что сделаю это, но в себе сначала сомневалась.

— Почему?

— Когда она давила твою голову, я чувствовала себя настолько ужасно, что меня в последний момент взорвало изнутри, и тогда я вспомнила про ножик.

— Кстати, откуда ты его взяла?

— Он всё время был у меня в ботинке, — я пальцем указала на рукоятку, что выглядывала из правого ботинка, — видишь, его почти не видно, поскольку рукоять сливается с джинсами.

— Понятно. Ну, как бы то ни было, ты верно решила, что пырнула её. Как вспоминаю, так в смех бросает! Момент был просто идеальным!

— Похоже, у кого-то хорошее настроение.

— О да. И у тебя ведь тоже, да?

— Ага.

Он вновь мне улыбнулся, только эта улыбка не похожа на его обычную, она была веселая, довольная и радостная. Блин, он такой красивый, прям лапочка! Так бы и съела! Но сейчас надо искать выход и что-нибудь сделать с его разрезом. Если бы знала, что понадобится аптечка, я бы ещё на В5 прихватила всё нужное. Надо будет взять на заметку.

Лифт приехал. Надо будить Зака и идти дальше.

— Зак, мы приехали.

Тишина. Я позвала погромче.

— Зак? Ты меня слышишь?

Только я попыталась до него дотронуться, как он упал на пол и начал истекать кровью. На миг сердце замерло. Я снова начинаю паниковать и дрожать.

«Только не это».

— Зак! Эй, держись!

В этот момент нам открылся следующий этаж.

Комментарий к Глава 3. Блондинки бывают разные, но эта куда хуже

Ловите 3 главушечку! Долго не могла придумать оригинальное испытание на замену газовой камере, но слепила из того, что смогла подкинуть фантазия. Не кидайтесь на меня, если что-то покажется не логичным. Приятного прочтения;) И жду отзывов.

========== Глава 4. Самозванец ==========

Этаж В2

Наконец-то взяв себя в руки, я соизволила взять Зака под руки и потащить из лифта, оставляя кровавую полосу. С трудом дотащив его до стены, я решила чутка перевести дух, всё-таки он не дюймовочка — что он ест из-за чего такой тюлень? Косу я положила рядом с ним и стала осматриваться. Этаж в стиле церкви со свечами на стенах, не удивлюсь, если глава здесь какой-нибудь святоша, хотя, если учитывать те надписи на стенах и камнях с этажей, то есть какая-то вероятность, что глава скорее всего священник или кто-то в роде него. Посмотрев на убийцу, я заметила, как он начал просыпаться.

— А?..

— Слава богу, очнулся. — облегчённо выдохнула.

— Наконец доехали? Тогда скорее пойдём… — убийца резко приподнялся и его рана сильно закровоточила.

— Какой «пойдём»?! Ты потерял много крови! — я едва смогла удержать его на месте, пока он пытался встать. Я очень волнуюсь за него.

— Ерунда, не обращай внимания…

Но тут он начал кашлять кровью.

— И это, по-твоему, «ерунда»? С таким разрезом ты далеко не уйдёшь.

— Я кому сказал… ерунда это…

— Для меня не ерунда! — я не могу не возмущаться, когда он упрямиться.

— Чего? — он на меня уставился, как баран на новые ворота, а я обречённо выдохнула.

— Зак, если ты так дальше пойдёшь, то умрёшь от потери крови, а я этого не хочу. Поэтому посиди здесь, а я сама обыщу этаж.

Он удивлённо уставился на меня, но расплылся в ухмылке. Вот ведь жопа, хватает сил улыбаться, когда сам кровью истекает. Не перестаю поражаться ним. Мне бы твою выдержку, дорогой.

— Эй, Рэн, ты чего такую странную рожу корчишь?

— Твоя куда страннее, Зак. Сиди и отдыхай, я скоро.

Опять потерял сознание, но ещё дышит, и это — главное. Открыв дверь, мне предстала очень тёмная комната, но потом, когда я побежала вперёд, зажглись свечи. Я бы и без них обошлась, у меня ведь отличное зрение. Но одна из подставок упала, и комната наполнилась фиолетовой дымкой, причём со сладким запахом. Не обращая на это особого внимания, я подошла к книге на стойке посередине, за ней две двери, походу, в исповедальню.

«Господь Бог желает лишь тех, кто чист и не лжив.

Спроси себя, кто ты есть такой?

Желанная ли ты жертва, или, быть может, ангел?

Но ежели ты тот, кто блуждает в поисках Бога, открой все свои тайны и покайся.»

Где-то подобное уже было. И вообще, какое это отношение имеет ко мне? Я, конечно, не совсем ангел, но уж точно ничья жертва… кроме Зака. Блин, опять в голову лезет всякая бредятина, хорош. На правой двери появился лист с надписью. Ну, отлично, сначала машинка меня допрашивала, теперь дверь — что тут твориться?

«Каково твоё имя?»

— Рэн Сандерс.

Открылась дверь, и бумажка буквально поглотилась ею на глазах, как в чёрную дыру. Значит, повторного допроса не будет, это уже хорошо. Вокруг темнота да свечи. О, стульчик, и на нём бутылочка. Вдруг в воздухе появилась алая надпись, будто кровавая. Парящие надписи меня всегда пугали в хоррорах, но кто ж знал, что они и в реальности существуют!

— Это ещё что за хреновина?

«Извергни грехи свои.

Они обратятся в доказательства.

О чём думаешь ты, созерцая их?

Врата отворились, дабы ты познала свой порок.»

Строки засветились и закружились вокруг меня, а потом меня окутало этим дымом. Открыв глаза, передо мной висело большое зеркало в красивой резной раме, на котором чертилась надпись.

«Осмотри себя вдоль и поперек.

Жертвенный агнец, заблудшая душа… или же ты демон?

Бог желает лишь одного — твой истинный облик.»

У меня от злости сейчас мозг вскипит.

Посмотрев на себя, я лишь пожала плечами и поправила волосы.

— Что тут такого? Я такая же, как и обычно, разве что немного потрёпанная на голове, но это дело десятое.

На месте предыдущей писанины появилась другая.

«Возможно, ты невежда или же ты обманываешь саму себя?

Ты в исповедальне.

Коль хочешь выйти, собери осколки свои.

И познай, кто ты есть?»

Зеркало начало трескаться и потом вовсе разлетелось по полу, а за ним из всех сторон снова полез дым. Откуда его столько берётся? Да и вся эта канитель уже раздражает, чувствую, что скоро весь мой здравый смысл улетучиться куда-то в неизвестность.

— Собрать свои осколки? Допустим, хотя я не догоняю этой бредятины все равно. — взяв осколок, дымовуха пропала, а на месте зеркала была доска с кровавой писаниной.

«Извергни грехи свои.

А если ты не знаешь их… разорви плоть и вытяни их наружу.»

Разорвать плоть? Чью? Что с этим местом? Хотя это может быть из-за дыма, наверное. Снова дым окутал меня и перенёс в маленькую треугольную комнату, где не было ничего. Кроме очередных писулек и… мужского голоса? Ставлю на то, что это голос главы.

«Видят ли очи твои грехи, что ты совершила?

Если застала их чёрная пелена, значит, сама ты того пожелала.

Неужели отрицала грехи ты свои или же вовсе не видишь, что согрешила?

Ежели забыла провинности свои, так вновь собери их.

А затем собери то, что в душу течёт.»

Писанина исчезла, и на переливающихся пурпурных стенах появились три картины: бегущий по полю пацан, белая змея и охотник, но голос не прекратился.

«Ты стоишь в исповедальне.

Извергни же грехи свои, прими прегрешения свои.

Разорви плоть и вытяни их наружу… Разорви плоть и вытяни их наружу!»

Твою мать, этот голос, похоже, надолго засядет в моей голове, не то что в ушах. После затихшего голова мужика в ушах эхом не прекращая, раздавались другие и повторяли одни и те же последние слова, сказанные тем голосом. Это меня сильно пугало, настолько, что я чуть-ли не лишилась здравого смысла, однако мне удалось собраться. Я так понимаю, надо картины разрезать, потому что других идей нет, остаётся только надеяться, что после этого меня отпустит от этого бреда. Так и свихнуться недолго, честное слово. Глубоко вздохнув и замахнувшись осколком, я разрезала сразу все картины, и в тот момент они пропали в появившейся из них дымке, а на их месте появилась обычная стена, на которой висела картина с овечьей семьёй.