Я развернулась к Заку, уже приготовившему косу.
— Эй, хочешь стрелять, так давай резче…
— Ни за что.
— Что такое, боишься на курок пальчиком надавить?
Я резко обернулась к ней.
— Закройся! Шл*хам слово не давали!
Вернувшись к убийце, я умерила пыл, но Зак продолжил гнать тираду, из-за чего я начала раздражаться.
— Даже если не выстрелишь, я сдержаться не смогу!
— Не буду я стрелять! — я опустила руку с оружием.
— Правда? А я вот горю, хочу убивать!
— Да, я понимаю… Извини, что не вывела тебя… — в ответ его тон стал спокойнее.
— Ха, ты права, это отвратительное ощущение, — он направил пистолет с моей рукой на себя, — собралась стрелять, так давай. В упор ты точно не промахнешься.
Своим упрямством он начинает меня чертовски злить. Я на секунду помрачнела и сжала кулаки, а после не на шутку, как с цепи сорвалась на него, уставившись недовольным взглядом.
— Я тебе ещё раз повторяю… Я ни за что не выстрелю! И соль не только в отсутствии желания… Если хочешь убить меня, то вперёд, однако я не стану идти на поводу у этой крашеной курицы или кого-то там ещё! Ты ведь и сам понимаешь, что никто из нас не станет добровольно выполнять чьи-то глупые и бессмысленные указы. Никто и никогда в жизни не был и не будет «инструментом», не я, и не ты, или же я не права?! И самое главное, даже если ты знаешь, но я скажу: никто не в праве решать всё за нас, потому, что мы сами принимаем свои решения и не от кого не зависим!
Даже полегчало. Зака передёрнуло от неожиданности, но за этим последовала улыбка и смех.
— Ха-ха-ха-ха-ха! Не начинай так вдруг говорить интересные вещи! Всё, я больше не могу терпеть. Ну же, улыбнись мне! Сейчас же!
— Не дождешься…
— Вот невезуха… но ты права, я и впрямь не собираюсь подчиняться ей! — он опустил косу. — И сейчас я представляю, как раскромсаю её! Настолько, что себя убить хочется!
Одним движением он распорол себя. У меня на секунду сбилось дыхание от произошедшего, а глаза наполнились страхом за его жизнь. Герой, блин!
— Зак! Идиота кусок… — я сразу к нему побежала.
— Чего?!
Наконец наша блондинка соизволила выйти из своей норы.
— Фу, какая мерзость! Какой, к черту, «идеальный» преступник?!
Рэн Сандерс — недогрешница! А Айзек Фостер настолько глуп, что, поддавшись желаниям, убил себя!
Как же я разочарована!
Ты, что посмела испортить мою кару! Какая же ты отвратительная девчонка, Рэн!
— То же самое могу сказать и про тебя! — за этим в мой адрес последовала пощёчина.
— Нет у тебя права мне огрызаться! Тебя даже судить ни капли не интересно!
Даже на курок надавить не смогла, недопреступница какая-то!
Почему ты вообще сюда пришла?
Что ж, выхода нет…
Пара пулеметов нацелилась на меня, но тут Зак начал шевелиться, хоть и слабовато. А стервозная с**ка обрадовалась за секунду.
— Ой, ты погляди, так он ещё жив! Превосходно!
Подойдя к нему, она сначала поставила ногу на его голову, а потом и вовсе начала давить.
— Собираешься его убить?
— Да!
Ведь кто, если не я, станет судьёй столь чудесного грешника?
— Ну-ка быстро отошла от него! — я нацелила пистолет на неё.
— Да ну? Неужто сможешь выстрелить?
Ну же, давай, стреляй!
— Уж в тебя-то выстрелю! — но выстрела не последовало. — Какого хрена?!
— Какая беда, в пистолете изначально никаких патронов и не было!
Правда, мне немножко понравилось, как ты направила на меня дуло…
Бах!
Один из пулеметов выстрелил, зацепив мою руку, из-за чего я обронила пистолет, а эта довольная курица продолжала давить его голову. Мне вспомнились отвратительные моменты из жизни, когда в детстве надо мной почти так же издевались хулиганы, вот это было действительно унизительно, но сейчас другая ситуация и это меня бесит не меньше моих воспоминаний. Моё терпение кончилось. Тут я вспомнила, что у меня ножик есть, он был спрятан в ботинке, но, так как его рукоятка чёрная и сливается с джинсами, его трудно заметить. Вытащив, я незаметно спрятала его за спину, подходя к ней.
— Раз уж такой подарок, надо бы тебя выходить и живёхонького покарать!
— Эй, подруга, мне кажется, ты не учла самого важного.
— И чего же?
— Вот этого!
Схватив за плечо, я пару раз пырнула её ножом в живот. Так тебе и надо! В это же время от моей злости мои глаза на секунду сменились на кровавый. Странно, обычно это длиться дольше, а сейчас… лады, потом разберусь с собой.
— Запомни раз и навсегда: меня злить опасно.
— Чего?! Откуда у тебя нож?!
Ах ты, дрянь! Показала своё истинное лицо!
Просто высший класс! Чертова преступница! Я покараю тебя! Я тебя покараю! Покараю, дрянь!
Я лично покараю дьявола, что скрывается под невинным лицом!
За одно мгновение правая рука садистки буквально улетела в сторону. Аллилуйя, Зак и его фирменная маньячная улыбка!
— Чего разоралась? Не радуйся так, что тебя пырнули! Меня так распирать начало — убить захотелось! Аж ото сна очнулся!
— Глазам… не верю…
— Они не лгут! Открывай чёртовы зыркала!
Через несколько секунд женщина уже безжизненно валялась на полу, да и глаза мои стали нормальными.
— Тоже мне судья, даже связки вырывать не стоит.
Проходя мимо трупа и вытирая ножик, решила в неё напоследок плюнуть, а потом подошла к Заку.
— Сразу стало тише.
— Как самочувствие?
— Чего? Сама как думаешь, болит пузо…
— А тогда ты выглядел радостным, когда вскрывал себя. Какая муха тебя укусила?
— Ты меня с этой двинутой садомазохисткой не равняй. Я решил, что лучше так, чем сдохнуть от её лап. Лучше скажи, видела её рожу? — довольная лыба.
— Конечно!
— Она просто шедевральна! А ты, кстати, отлично потрудилась, мне аж разом полегчало!
— Да? — я улыбнулась.
— Да! Так стало хорошо, что боли не ощущаю. Ну, что ж, пойдём. — он с трудом поволок косу, не нравится мне его рана от слова совсем.
— А твоя рана? С ней же надо что-то сделать!
— Потом разберёмся.
— Ты точно уверен?
— Да, не волнуйся, — он улыбнулся и потрепал мне волосы.
Справа возле пульта управления, как всегда, запертая дверь и наш убийца снова пнул её ногой.
— Вот дьявол, опять та же история!
— Сейчас разберусь. — я отошла к здоровому пульту.
— Оу, тогда давай.
С горем пополам, разобравшись с пультом и открыв все двери на этаже, мы пошли искать лифт. По дороге нам встретилась надпись.
«Дабы дверь отворить, назови себя Господу Богу.
Если нет в тебе лжи, назови своё истинное имя.
Но помни: Богу грешники не нужны.»
— Там что, интересное чё написали?
— Нет, опять очередная фигня.
— Тогда на кой-черт ты зачитываешь этот текст?
— А в друг в коем-то веке будет что-то важное, а мы его пропустим? Ладно, забей. Кстати, если тебе интересно, почему сам не прочтёшь?
— Ну, я…
— Что? — в ответ он отвернулся от меня, тихо и грустно сказав:
— Потому, что не умею я читать…
— А-а, извини, не знала. — от услышанного мне стало грустно.
— Ничего, пошли.
Шли мы достаточно долго, пока не дошли до комнаты, где мы фоткались. Стена съехала и открыла взору лифт, а левее было углубление размером с тех табличек в коробке.
— О, вот как оно устроено-то было?
— Да, лифт она хорошо спрятала. — я задумчиво почесала нос.
— Ну и, что делать дальше?
— Надо, видимо, одну из табличек вставить, и лифт запуститься.
— Помнится, мы использовали их для фотографии.
— Да, я тоже помню.
Я вставила свою в углубление. Не работает. Вторую. Сработало. Интересно, почему моя не сработала, моё имя ведь не фальшивое?
— Так одна ещё осталась.
— И что? Она мне ни к чему, выкину и всё. — я пожав плечами, выкинула лишнюю табличку.
— Уверена?
— Угу.
Поднимаясь наверх, мы сели на пол, чтоб отойти от этажа и испытаний, но меня всё равно беспокоила рана Зака.
