Мы тронулись, мои провожатые в путь, а я, кажется, – умом от страха. Седло было мягкое и удобное, сзади небольшая спинка, которая держала меня, не позволяя упасть под копыта этой зверюге. Грамотно они придумали, теперь точно не сбегу. Я держалась за повод так сильно, что ногти до боли впились в ладонь и разжать их мне точно было не дано.
Лошадь или жеребец, шиш его знает, была очень спокойная. Окрас у нее был светлее, чем у остальных, серо-черный и белые ушки. Марун, пожалуйста, пусть она меня не убьет.
Оборотни не подавали виду, что еду я крайне медленно. Ехали рядом, окружая и подбадривая:
– Не бойся, все хорошо, у тебя отлично получается, – и так далее. И спасибо им за это, я даже постаралась им улыбнуться, но от страха у меня скорее получился оскал.
– Не сжимай так повод, – сказал мне парень с татуировкой. – Лошадь чувствует твое напряжение и нервничает, – он ехал по правую руку, я повернулась к нему с испуганными глазами. Значит, лошадь все же нервничает?
– Я не могу разжать руки, – прошептала, голос отказался меня слушаться. Он удивленно посмотрел на меня, потом на мои побелевшие пальцы. Он аккуратно остановил свою лошадь, за ней остановилась и моя, а затем и весь отряд. Он поднес свою ладонь к моей руке, от нее повеяло жаром. Вот почему они ходят полуголые, промелькнуло, они с такой температурой не мерзнут. Стараясь меня не пугать, он разжал сначала одну руку, потом вторую. Пальцы неприятно закололо из-за онемения. – Спасибо, – так же тихо сказала я, он кивнул.
Мы двинулись дальше, только теперь он держал повод моей лошади, а я разминала ладони.
– Почему трактирщик назвал тебя ведьмой? – спросил меня паренек, что ехал слева. Другие даже повернули голову, видно, их тоже это интересовало.
– Я сказала ему, что, если наймет мне плохой караван, то нашлю на его таверну чуму, – мужчины тихо рассмеялись.
– Теперь не нашлешь? – спросил парень с татуировкой, имя хотя бы надо узнать.
– Не знаю, – тихо ответила, он улыбнулся. Я покраснела, что они все на меня так смотрят?
– Как тебя зовут-то? Не ведьмой же нам тебя окликать, – улыбнувшись, сказал все тот же парень.
– Сона, – представилась.
– Красивое имя, – я зарделась. Не оборотни, а рыцари какие-то. – Меня зовут Радан, его, – он указал на того, что держал мой повод, – Эрридан. Остальные тебе на привале представятся, а то все равно всех не запомнить. Я сам их до сих пор путаю, – он засмеялся. Добрые оборотни меня пугают явно больше, чем просто молчащие.
– Почему ты едешь в Хасу одна? – спросил после непродолжительной паузы Эрридан.
– К мужу еду, – сдавленно прошептала. Он кивнул, но явно не поверил, как и все окружающие. Мы замолчали.
Скакать на лошади первое время было нормально, но после спина начала раскалываться от непривычной позы, и ноги, кажется, уже не смогут меня носить, ибо я их не чувствую. Заметив мое напряженное лицо, Радан предложил:
– Может, остановимся? Ты, наверно, голодна? – кивнула.
Оборотни, что ехали впереди, поскакали быстрее на поиски поляны, где можно было бы остановиться, об этом мне сказал Радан. Он вообще любил поговорить, по сравнению с другими. Может, это он и есть, этот белый волк? Я посмотрела на него внимательнее. Короткие темные волосы, карие глаза, молодое лицо. Ему не дашь больше моих лет. Чуть худее других, но не думаю, что слабее. Добрая улыбка и смех. Красивый голос.
Или это Эрридан? Я посмотрела направо, мужчина все так же держал повод моего коня. Он был явно старше меня, а может, даже Адэт. У оборотней, вроде, по-другому года идут, и в пятьдесят они могут выглядеть на двадцать. У него были пепельные волосы, которые то отливали темным, то из-за света становились светло-серыми. Глаза у него были темные, не карие, а, скорее, черные. Лицо очень серьезное и даже суровое, он пугал своим видом. Чаще молчал, но при этом постоянно смотрел. Как и сейчас. Я отвернулась. Лучше пусть будет Радан.
Вскоре мы добрались до небольшой поляны, и оборотни решили устроиться на обед. Они все быстрыми и отработанными движениями слезли с коней, я же осталась сидеть на лошади. Эрридан куда-то ушел. Рядом остался только Радан.
– Радан, – позвала я, парень обернулся. – Помоги мне слезть, пожалуйста, – он кивнул, но помедлил.
– Высвободи правую ногу из стремени и перекинь ее к левой, мне так будет удобнее тебя спустить, – сказал он, расставив руки, будто показывая, что поймает в случае чего.
Правую ногу получилось высвободить, но вот повернуться на лошади было выше моих сил. В попытке поднять ногу, я высвободила левую из стремени и стала заваливаться вправо, спиной вниз.
– Мама-а-а-а, – закрыла глаза и выставила руки вперед, стараясь хоть за что-то зацепиться, но в итоге повалилась спиной на землю, больно ударившись, из глаз брызнули слезы. Святой лесной бог, только бы спину не сломала.
Рядом кто-то засуетился, раздалось громкое рычание, но я так и не увидела, кто рычал. Меня подхватили на руки, это был Радан, он пытался что-то у меня спросить, но я не очень понимала по его голосу, что именно. Он волновался и путал слова.
Меня положили на что-то мягкое. Я попытала встать.
– Лежи, тебе надо немного отдохнуть, – сказал рядом один из оборотней.
– Все хорошо, – спину я точно не сломала, просто ушиб, пройдет. Попыталась еще раз встать, но рука Эрридана преградила мне путь, уложив обратно на землю. Рядом с безумно сожалеющими глазами сидел Радан.
– Со мной все хорошо, – повторила. Эрридан покачал головой.
– Ты сильно ударилась, мы останемся ночевать здесь, чтобы ты пришла в себя. Завтра поедешь на лошади с кем-то из нас, – это меня испугало куда сильнее.
– Я ног не чувствую, это нормально?
– Да, для первого раз в седле. Еще долго болеть будут, пока не привыкнешь.
– Не хочу к этому привыкать, – прошептала.
Оборотни разожгли огонь, наступили сумерки. От костра приятно пахло жарившимся мясом. Эрридан куда-то исчез вместе с Раданом. Ко мне подошел еще один оборотень, представился Руфусом, сказал, что поможет мне избавиться от ушиба. Протянул баночку с какой-то мазью и попросил ей намазать себе спину. Это не очень-то легко. Но сам он мне помогать почему-то не решился.
Мне стало легче, поэтому я повернулась на бок, чтобы видеть больше и попросила одного из проходящих мимо мужчин позвать Радана, тот кивнул. Через какое-то время пришел и сам парень.
– Радан, мне дали мазь от ушибов, можешь помочь мне дойти до кустов? Надо снять одежду, – парень смутился, но кивнул. Он помог мне подняться, правую руку я положила ему на плечи, стараясь с этой поддержкой быстрее передвигать ноги, но мне это не особо помогло.
Из темноты нам навстречу вышел Эрридан, он зло зыркнул на Радана.
– Куда ты идешь? – обратился он ко мне, наверное.
– Мне Руфус мазь принес, сказал, что от ушибов, но я не могу перед всеми себе спину мазать, – ответила я. Он посмотрел на меня, в его глазах мелькнула злоба.
– Я помогу, – сказал он и подхватил меня, взяв на руки, при этом спина отдалась болью, я прошипела. Он зло закрыл глаза. Его помогать никто не просил.
Аккуратно донес меня до высоких кустов.
– Раздевайся, я найду тебе одежду, – кивнула. Держась за дерево, сняла с себя сарафан, оставшись в рубахе.
Пришел мужчина.
– Дай мазь, – сказал он, я передала. Он поднял мою рубашку и смазал спину неприятной холодной мазью. Потом протянул мне штаны. – Это лучше, чем сарафан, – пока я переодевалась, он ушел, и провожать меня до костра пришел уже другой мужчина.
Сидеть было по-прежнему трудно, но боль понемногу уходила, я лежала на боку, подперев рукой голову, и смотрела, как аппетитно жарится мясо. Интересно, поделятся?
– Сона, – позвали меня, я подняла голову, рядом стоял Радан. – Извини.
– Ну за что? Я же сказала, лошадь – это не мое, – он сочувственно улыбнулся.
– Ты голодна?
– Как волк, – машинально сказала я и застыла, а вдруг это для них оскорбление? Я посмотрела на парня, тот меня не слышал, смотря на костер.
