Нас подхватила толпа, когда всеобщее веселье превратилось в пляску. И вот я кружусь с красивенькой девицей и залихватски шучу, где-то в толпе бубнит Игнат. Девчушка смеется и краснеет, а потом шепчет, что папеньки сегодня дома нет. Я показываю на кольцо, что ношу на шнурке:

– Милая, я занят.

– Но оно же мужское, – возмущается горожанка.

– А то, – крутанув ее еще раз в танце, улыбаюсь я.

– И на кой ты меня тогда танцевать пригласил? Нахал! – Девушка развернулась и исчезла в танцующей толпе. Меня схватили за руки:

– Дан, вот так встреча! А Игнат где? – крикнул мне в ухо Данияр, купец из Шалана.

– Ворчит где-то в толпе, – отвечаю я. – Вы-то как здесь, разве не обоз сторожите?

– Какой из меня сторож, если тут девиц-красавиц так много? – Он мне подмигнул и потащил к остальным, там на всеобщем фоне уже выделялись Семен и Витал.

– Пойдешь с нами веселиться? – спросил меня Семен.

– Если там так же весело, как здесь, то пойду – крикнула на радостях я. Давно не было так хорошо, хотелось смеяться и обнимать всех людей на этой площади.

– Шикарно, все по коням, – улыбнулся мне мужчина.

– А где Игнат? – спросила я, отходя от толпы.

– Он с рыцарями пошел, не боись, – подмигнул мне Данияр.

Голоса и уличная музыка отдалялись, толпа стала реже, но не трезвее, стражников же было больше.

Мы дошли до торговой площади, свернули на ресторанную улочку, потом прошли по ремесленному переулку и вышли на яркую украшенную дорогу. Домики по обе стороны пестрели один хлеще другого. Где-то висели сотни фонарей, где-то дом красовался ярко-красным цветом, и на каждой из лестниц сидели, стояли и говорили…

– Это не женщины, это – нимфы, – протянул Витал, ему тут же отозвался веселый девичий смех.

– Проходи, так заколдую, маму родную не вспомнишь, – перевалившись через перила, сказала темноволосая женщина, чья грудь почти вываливалась из корсажа. На ее слова все рассмеялись. Витал подошел к ней ближе.

– А ты не боишься, что это я тебя так магией своей зачарую, что ты потом за мной бежать все ноги сотрешь? – Мужчины, что были рядом, присвистнули. Нахалка посмотрела на купца и ответила:

– Такие наобещают, а потом из магии только свой сияющий зад показывают, когда убегают, – стоящие сзади нее девицы загоготали. Витал не смутился, притянул к себе проститутку и поцеловал.

– Ну пошли, посмотрим, кто чей зад увидит, – и скрылся в дверях дома, по чьим стенам распускались синие розы.

– Один боец потерян, – хохотнул Семен. Мы пошли дальше и в итоге зашли в алый публичный дом, где нас тут же окружили нимфы, задорно щебеча.

– Мальца не трогать, – грозно заявил Семен, – он малахольный, – а сам, скомандовав мне сидеть, ушел вместе с красивенькой рыжей женщиной. Данияра тоже закрутили и куда-то увели. Игната нигде не было, и я стала волноваться. Веселье схлынуло, пришла неловкость. И на кой я с ними пошла?

В прихожей стоял один вычурный диван, на который я и уселась, от обиды скрестив руки на груди. Придумал тоже, малахольный. В дом входили все новые мужчины, которые тут же терялись в многочисленных проходах борделя. Хозяйка, тучная старая проститутка, улыбалась приходящим и светила своими золотыми зубами.

– Заходи, хороший, у меня только самые лучшие девки, – приговаривала она. Мне подобное хоть и было в новинку, но не пугало. Моя-то мамашка, поговаривают, тоже в это дело подалась. – А ты, малыш, чего сидишь? – обратила на меня внимание она.

– Честь берегу, в монахи готовлюсь, – да расхохоталась.

– Врешь же, паршивец!

– Придешь ко мне грехи отмаливать – не приму, – погрозила я ей, – она начертила непонятный символ в воздухе.

– Сиди тогда, монашек, – и стала снова расхваливать своих дам.

– Монах, значит? – ко мне подошла красивая женщина с белыми короткими волосами. – И грехи все прощаешь? – сев рядом, спросила она. Я от растерянности кивнула. – Ну слушай тогда, монах…

В долгих поездках среди мужчин я совсем забыла, какое это страшное дело – женский треп. Сколько времени прошло, не ведаю, но из меня будто все силы вытекли. Проститутка от скуки ли, от желания поговорить или смеха ради делилась со мной своими проблемами и невзгодами. Вскоре подошли еще две и увели меня в комнатку, где налили чаю и стали расспрашивать:

– Ну-ка расскажи мне, как ты с купцами путешествовала? – заявила блондинка КатИ. Она сразу поняла, что я девушка, сказав лишь: “Я бабу за версту чую”.

– Да что рассказывать? – ответила я, отпивая чай. – Ехала себе, и все.

– А в мужика на кой оделась? – спросила длинноволосая шатенка Сури.

– Мне так веселее, – подмигнула я.– Из отчего дома сбежала, и к купцам. Волосы обрезала, чтобы не снасильничали в пути, – Сури кивнула, поняла. – Лучше вы скажите, эльфиек среди вас нет?

– Так они этим и не промышляют, ты если не заметила, так вся обслуга тут – люди. Эльфы в замках живут и границы берегут, – отвечала Мила, зеленоглазая брюнетка.

– А эльфы?

– А эльфы что? – переспросила Сури.

– Не заходят разве?

– Заходят, – Кати таинственно посмотрела на меня и отпила чая, – но не сюда, у них свои места. Они “пачкаться” не любят.

– Да это с виду только, – ответила ей на это Мила. – Среди них извращуг не меньше нашего, они прячутся просто лучше, – девушки переглянулись и рассмеялись. – Если бы не хозяйка, – она указала на тучную женщину, – я бы тебе столько историй рассказала.

– Молчи уже, – расхохоталась Сури.

– А что, понравился кто? – подмигнула мне Кати.

– Мне? Ну эльфов-то я отродясь не видела, поэтому сначала, конечно, да. Что врать, красавцы они подлинные, – девчонки закивали.

– Знаешь, сколько у нас таких дур? – сказала Кати. – Приезжают сюда с деревень, и все, как одна, за эльфийскими принцами, – она закурила, выпустила пар. – Да “принцы” эти тока с молодкой девственной побудут ночь-две, да и свалят в закат, – еще раз затянулась. – У нас тут каждая вторая от позора такого, не замужем да порченая, в шлюхи подается, – потом улыбнулась как-то неестественно и наиграно. – Ты так не сглупи, – сказала мне озорно, встала и вышла из комнаты.

– Еще не отошла, – прошептала мне Сури. – У нее с этими ушастыми свои истории. – А сама-то ты, с мужиком уже жила? – я смутилась.

– Не мое это, и одной хорошо.

– И то верно, – согласилась Мила. – Но с мужиками, м-м-м, как сказать то, чуднО. Они как дети, все за что-то борются. Пойду Кати позову, – девушка тоже встала и пошла.

– Надолго ты тут? – спросила Мила.

– Жду одного человека, а потом поеду домой, – ответила я.

– Что за человек? – глаза ее загорелись интересом. Ответить я не успела, как вошли Сури и Кати. Последняя была одета в теплый плащ, второй, что держала в руках, кинула мне.

– Одевайся, пошли. Мы тебя проводим, не могу здесь больше сегодня быть.

– Мне нельзя уходить, – ответила я.

– Я уже передала все твоим мужикам, они согласились, – ответила на это девушка. Я встала, надела плащ.

– Мне надо увидеть Игната, – сказала и вышла. Но хозяйка меня не пустила. Тогда я написала записку и сказала, что, если она не передаст, и со мной что-то случится, то серебряные рыцари нагрянут к ней всем отрядом.

Девушки задорно смеялись уже на улице, поджидая меня.

– Мы взяли вина, будешь? – щебетала хохотушка Сури.

– Нет, спасибо.

– Да не бойся ты, все хорошо, – подойдя и обняв меня, сказала Кати. От этой фразы у меня уже сводит скулы. – Пошли посмотрим город, потом вернемся.

Смотря на красивые женские лица, я думала, как давно не разговаривала ни с кем, кроме мужчин. Прошло больше месяца, как я уехала от Адэт, а из женщин за это время видела только Весту. Куртизанки смеялись и флиртовали с каждым из прохожих, пили вино и, не останавливаясь, сплетничали. От них я, кажется, узнала все, что творится в городе.

– Говорю тебе, что ты ржешь, видела я Лимали здесь, – убеждала в чем-то Мила Кати.

– Ага, и короля собственной персоной, – отвечала блондинка.