Около огромного костра собрались войны, они громко что-то обсуждали. Я прошла, присела, мне дали тарелку с едой и кружку с вином. На меня теперь смотрели по-другому, с каким-то уважением и одобрением, не так, как раньше. В их глазах не было жалости, они будто бы показывали, что гордятся моим нахождением здесь. Но было и горе. Его не показывал никто, но ощущал каждый.

– Сегодня мы пируем во славу наших друзей! – провозгласил светловолосый воин, командир. – Мы потеряли слишком много, больше этого не позволим, – он осушил чашу, навстречу ему летели грозные выкрики. Воины жаждали битвы.

– Димитрий всегда был хорошим рыцарем, – сказал подошедший Петро. – Сегодня сложный день. Завтра мы отправляемся в поход, – он осушил свою кружку. – Надо воздать нашему покровителю, Веторгу, за удачу. Долго не засиживайся, ты и так слаба, как пташка, – он потрепал меня по-отцовски по голове.

Долго сидеть не стала. В этот раз никто много не пил, все больше обсуждали завтрашний поход. Встав, я отправилась прогуляться по лагерю.

По пути к дальнему концу, где лазарет, я увидела девушку, шедшую к лесу. У нее были длинные черные волосы. Значит, она очнулась. Я остановилась, чтобы посмотреть, куда она. Заметила только, как блеснули в свете луны латы, и тоненькая женская фигурка утонула в мужских объятьях. От удивления я еще долго не отводила взгляд, а потом стыдливо потупилась и пошла в палатку. Как говорил Игнат, дело это нехитрое.

***

Встала я очень рано, еще даже солнце не взошло, но не смогла застать Игната и Петро. Видимо, они совсем не ложились. В поход уехали тридцать рыцарей. Над всеми нависло тягостное ожидание.

Погода тоже испортилась, и целый день накрапывал противный дождь. Сегодня я, как и всегда, помогала с готовкой, а вот мыть посуду пришла девушка. Она очаровательно улыбнулась, протянула руку и, поздоровавшись, сказала:

– Меня зовут Аурика, – пожала тонкую ладонь. – А тебя? – я покачала головой, указав на горло.

– Немой он, – ответил ей повар, я кивнула.

– Ох, вот же бедный, – она погладила меня по руке. – Пока тебя не было, я помогала с посудой. Хоть какая-то от меня польза, – девушка мыла тарелки со мной. У нее была красивая, чуть загорелая кожа, длинные черные волосы и янтарные глаза. Ростом она была выше меня, у нее была тонкая талия и аккуратные черты лица. Она притягивала своей широкой улыбкой и добрым взглядом. Будто сразу влюбляешься в такую легкую и милую красоту. Даже я чувствовала, как прониклась симпатией к ней.

Она мне рассказала, как попала к песчанникам. Что караван, в котором она ехала в Миритан, ограбили, всех сопровождающих убили, а ее взяли в плен. Но ей удалось убить стража, она вырвалась на свободу и скакала несколько дней, прежде чем добралась до нас.

– Твою историю я тоже знаю, – сказала она. – Это ужасно, что ты чуть не утонул, – она взяла меня за руку и улыбнулась. – Я пойду, спрошу, может, где еще нужна моя помощь, – я кивнула, и она ушла к толпе рыцарей.

За этот день мы виделись еще несколько раз, и каждую встречу она озарялась чудесной улыбкой. Мне даже стало завидно: с такой красотой никакой альвой быть не надо.

Вечером мы вместе готовили ужин, сидели за одним костром. Я слушала, как она рассказывала воинам интересные легенды и сказки. Ее голос завораживал, и я захотела спать. Пошла к себе в палатку и, несмотря на пережитое, уснула прекрасно. В моем сне чудесная девушка продолжала рассказывать сказки.

Ночью я резко проснулась. Стало холодно, я оглянулась в поисках того, что заставило меня так резко прервать сон. Встала с кровати, решила выйти на улицу, чтобы проветриться, перед тем как лягу еще раз.

У костра, что горел рядом с нами, сидела пара. Молодой темноволосый воин целовал девушку. Я отпрянула от выхода из палатки. Надеюсь, меня не заметили. Погуляю в другой раз. Пришлось ложиться спать, но уснуть до утра я так и не смогла.

***

Шли дни, а новостей от ушедших не было. Меня это волновало все больше. К тому же в лагере будто все сошли с ума. Аурика влюбляла в себя воинов быстрее, чем я варила суп.

На обедах, если ее не было, то все говорили о ней. Если она была, то говорили о ней. С ней же. И право же, все будто помешались. Не хватает здесь Игната с его нравоучениями.

Я посмеивалась над неловкими попытками молодых людей ухаживать за девушкой. Кажется, все цветы в округе были сорваны под корень и теперь сухими вениками валялись около ее палатки. Слава всем богам, что подвиги совершать было просто негде. А то, правда, всех драконов бы поубивали, василисков истребили и разбойников перевешали. Что поделать, рыцари. И поступки у них рыцарского масштаба.

Сама девушка была мила со всеми и очаровательно улыбалась, делая вид, что не замечает, как все из кожи вон лезут, чтобы ее удивить. И все бы хорошо, любовь и на войне никто не отменял. Но в лагере начался разлад.

Все началось с того, что я несла тяжелейший мешок с картошкой по всему лагерю со склада, который располагался в конце лагеря и сегодня почему-то не охранялся. На меня налетели два дерущихся рыцаря и сбили с ног, картошка разлетелась по полю. Парни не обратили на это внимания, и их разборки продолжились. Один повалил второго, ударил по лицу. Из рассечённой губы и, кажется, сломанного носа, заструилась кровь.

Не зная, как это остановить (между ними я точно лезть не буду), я встала и побежала к ближайшим рыцарям. Нагнав, указала им на драку. Они рванули к парням, разняли.

– Это не все, мы с тобой еще поговорим, – кричал воин. Второй ответить ему не мог, у него вместо лица была сплошная кровь. Его отвели в лазарет.

Странным образом это никак не повлияло на настроение в лагере. Драки будто не было, и все решительно делали вид, что ничего не произошло.

Тем временем Аурика каждую ночь проводила с разными мужчинами. То я застаю ее за поцелуем, пока она помогает с мытьем посуды. То, прогуливаясь по лагерю, вижу, что ее за руку рыцарь ведет в казарму. То замечаю, как из отведенной ей палатки выходит мужчина, поправляя взъерошенные волосы. Сначала я просто отворачивалась и старалась делать вид, что не замечаю, но с каждой такой “ночью” обстановка накалялась.

Вторая драка началась на обеде, когда один из почитателей девушки выразил желание сесть рядом, но его опередил более юркий. Парни чуть не упали в костер, когда сцепились. Смотревшие на это рыцари даже не пытались их разогнать. И я лезть в это не стала, не убьют друг друга, так меня зашибут. Пошла к себе в палатку, где всю ночь не могла уснуть, думая, что случилось с войском, и почему все так резко сошли с ума.

Вывод был один. Аурика.

На следующий день, как и во все последующие я старалась держаться от нее подальше, даже случайно получила по лицу от одного из ее ухажеров и теперь красовалась синяком. Девушка же, будто чувствуя, начала появляться в любом месте, где была я. Награждать улыбкой или нежными прикосновениями. Сначала даже не верилось, что она так явно намекает мне. Я молчала и в конечном итоге практически перестала появляться в лагере днем, просиживая в палатке. В нее она, слава всем богам, не заходила. Пока что.

Отряд не возвращался. При попытках спросить, где они, на меня махали рукой и просили не мешаться под ногами.

В пустыне бушевала буря, не прекращавшаяся уже два дня. Я набирала воду из ручья, когда заметила голую девушку, купающуюся в нем. Отвернувшись, я постаралась уйти незамеченной, но меня окликнули:

– Чего же ты, – я посмотрела на Аурику. – Не уходи, – ее совсем не смущала собственная нагота, она была очень красива. Девушка вышла из воды, накинула на себя платье. – Дан, пойдешь ли ты со мной сегодня смотреть на звезды? – она взяла меня под руку, и мы пошли в лагерь вместе. Я отрицательно покачала головой. Она нахмурилась, но тут же скрыла все за улыбкой. – Ну и дурак, – отпустив руку, двинулась вперед меня. Я же сглотнув, разжала руку. Всего на долю секунды мне показалось, что черты девушки заострились, а глаза стали черными. Она не человек.