– Пашка, говорить можешь? – тихо спросила я, набрав номер друга.

– Да, могу. Как съездили, Ласточка?

– Ужасно!

– Вот и я удивился – ты же ненавидишь по магазинам ходить! Наверное, единственная из всех девчонок!

– Да нет, не в этом дело! – перебила я. – Наш поход закончился вызовом «Скорой помощи»!

– А что случилось?

Я быстро рассказала Паше о том, что произошло с Элей.

– Может быть, действительно, сердце? – предположил он. – У нас как-то на соревнованиях парню точно так же плохо стало плохо! Потерял сознание, никто ничего понять не мог – он даже ударов серьезных не пропустил… А потом в больнице выяснилось, что у него сердечный приступ!

– Сердечный приступ? Он погиб? – испугалась я.

– Нет, выжил! Просто ему в принципе нельзя было спортом заниматься! Почему врачи раньше этого не заметили – непонятно, нас же постоянно проверяют! Так что все может быть!

Наш разговор внезапно прервала мама:

– Катя, уроки сделала? – тихо спросила она, открыв дверь в мою комнату.

– Да, сейчас!

– Не сейчас, а сейчас! – тут же разозлилась она. – Мне завтра рано вставать! Чтобы через полчаса, когда я приду, ты уже спала!

– Ладно, – обиженно буркнула я. – Пашка, завтра поговорим!

– Хорошо!

Я как-то вымучила домашку, быстро привела себя в порядок и легла в постель. Настроение было на нуле. Жалко Элю. Надо завтра Наде позвонить, подумала я и тут же уснула.

Когда я проснулась, мама уже ушла на работу. А вот ее подруга Наташа сидела на кухне и оживленно болтала с кем-то по телефону. Мне почему-то очень не хотелось с ней говорить. Я просто тихонько оделась и улизнула из квартиры.

После уроков мы вчетвером пошли в кафе. Димка с Таней обсуждали контрольную по физике. Я догадывалась, что больше тройки мне не светит (в самом лучшем случае), потому не принимала в их беседе никакого участия. Просто молча ела десерт с апельсиновым с конфитюром.

– Ты чего такая грустная, Ласточка? – пристально посмотрел на меня Паша. – Каникулы же скоро!

– Не знаю… – пожала я плечами. – Наверно, просто устала. У меня всегда весной силы заканчиваются!

– Слушай, у меня тоже! – убрал с лица длинную челку Димка. – Именно к весенним каникулам я просто никакой! Не знаю, как завтра день пережить – тошнит уже от этой школы!

У Тани зазвонил телефон.

– Да, мам! Что? Что?! – брови у нее поползли вверх. – А когда? Кошмар какой, бедная Надя!

Тон у Тани был такой, что мы все с тревогой уставились на нее.

– И как она? Ясно. А ты сегодня на работе? Хорошо, сейчас иду! Да, иду!

– Что случилось? – испугалась я.

– Надина мама в реанимации! – коротко ответила Таня. – Рома сейчас привезет ее к нам!

– Кого? Маму? – не понял Димка.

– Ага, из реанимации сейчас похитит и привезет! – огрызнулась Таня. – Надю, конечно! Мама говорит, у нее историка, ей плохо. Вы со мной?

– Конечно! – кивнула я.

Вчетвером мы выбежали из кафе и понеслись к Таниному дому. Первой, кого мы увидели, когда зашли к квартиру, было Инесса Рудольфовна. Она стояла на цыпочках у комнаты Тани и подслушивала.

Димка поднес указательный палец к губам, на цыпочках подошел к старушке и вдруг заорал ей на ухо: «Немцы идут!»

Бедная Инесса вздрогнула, заверещала и тут же скрылась в своей комнате.

– Ты дурак, да? – набросилась я на этого идиота. – Нашел, чем шутить!

В этот момент дверь комнаты открылась – на пороге стоял расстроенный Рома.

– Что вы орете? – неожиданно серьезно сказал он. – Проходите!

Надя сидела на диване и неподвижно смотрела в одну точку. Взгляд у нее был стеклянный.

– Надя, ты как? – первой зашла в комнату Таня и села рядом с ней. – Что произошло?

Та ничего не ответила. Я осторожно подошла к девушке и дотронулась до ее плеча:

– Надя, что случилось? Что с твоей мамой?

– Я не знаю… – с трудом выдавила она. – Рома меня разбудил, сказал, что мама на полу лежит…

Голос у Нади дрогнул, она вся затряслась какой-то мелкой дрожью.

– Ну да, я проснулся первым, пошел на кухню, – нехотя начал свой рассказ стоявший у окна Рома. – Захожу, а Тамара Сергеевна лежит на полу, у раковины… Я, конечно, попытался как-то ее в себя привести. Ничего не вышло. Надю разбудил, «Скорую» вызвали. Всё.

– Ну а врачи что сказали? – спросил Паша.

– Да ничего…

– Ну, сердце, давление? – допытывался он.

– Да ничего не говорили! Давление ей мерили, что-то обсуждали между собой тихо… Да я ничего тогда не соображал! – честно признался Рома. – А потом ей трубку какую-то в горло вставили и унесли.

– Трубку? – передернуло меня.

С Элей вчера все точно так же было… Надя вдруг заплакала как маленький ребенок – растерянно, испуганно, тихо всхлипывая. Таня стала ласково гладить ее по спине.

– Да, вспомнил: врачи сказали, что у нее с дыханием проблема! Отек какой-то что ли… – нахмурил брови Ромка.

Мы с Пашей переглянулись. Он пожал плечами.

– Вообще, это очень странно! – с важным видом начал рассуждать Димка. – Я так понял, что с твоей подругой то же самое случилось, да? Обе сознание потеряли, обе дышать не могли! Вам всем не кажется, что это странно?

– Ты на что намекаешь? Инфекция какая-то? – нахмурился Паша.

– Ну может? Как вариант? – предположил Димка и вдруг как-то незаметно стал отходить подальше от Нади.

– Это я, это я во всем виновата! – закричала Надя так, что сидевшая рядом Таня подпрыгнула на диване. – Это я виновата! Это все из-за платья! Поехали, поехали! Его надо быстро порвать!

Надя вскочила с дивана, но Ромка быстро обхватил ее за талию и начал тихо нашептывать ей в ухо:

– Надя, успокойся! Успокойся, пожалуйста! Ты ни в чем не виновата!

– Что мне теперь делать? Она умрет, а мы поссорились!

– Она не умрет, все будет хорошо! – твердил он, с трудом удерживая Надю. Учитывая, что она профессиональная спортсменка, это явно было делом непростым.