Внезапно в дверь постучали.

С обиженным вздохом Гарри поднялся на ноги, отказавшись от попыток смешать оттенки. Венди Берд укоризненно крикнула ему, болезненно напоминая парню о Хедвиг.

Тедди не соизволил посмотреть вверх. Концентрируясь на деталях Аберфорта — Гарри надеялся, что это курица. Нос мальчика был покрыт краской

Гарри совершенно не ожидал увидеть на пороге Рональда Уизли.

Они не разговаривали, кроме тех моментов, когда Гарри давал инструкции на лекциях, с того дня, как Гермиона рассталась с ним.

Гарри отступил, безмолвно приглашая его войти.

Рон всё ещё возвышался над ним, что делало разницу в высоте странно пугающей. Не то, чтобы Гарри боялся Рона. Но чувствовал нервозность, так как не был уверен, что от него ожидать.

— Хочешь чаю? -спросил Гарри. Чай может починить что угодно, или, по крайней мере, дать чем заняться. — Тедди, Рон здесь.

Тедди поднял глаза, пробормотал привет, прежде чем вернуться к своему шедевру.

Рон выглядел потерянным, Поттер махнул ему в сторону кухни.

Они не разговаривали, пока вода кипела, и Гарри готовил чайный сервиз.

— Чая в пакетике в кружкебудет достаточно, Гарри, — сказал Рон, наконец снимая напряжение.

Поттер покачал головой.

— Андромеда очень нетрадиционна в некоторых вещах, но когда дело доходит до чая… Достаточно сказать, что в этом доме нет пакетированного чая.

— О, — сказал Рон.

Между ними снова наступила тишина, и Гарри был благодарен за музыку в другой комнате.

Когда чай был налит, кубики сахара добавлены и молоко перемешано, Рон выпалил:

— Извини.

Гарри потягивал свой собственный чай и не озвучил очевидный вопрос: «извини за что?»

— Мне жаль, что мы больше не друзья, — уточнил Рон. — И я извиняюсь за то, как мама относилась к тебе.

Гарри спросил:

— Почему ты здесь, Рон?

Он провел рукой по челюсти.

— Я здесь, потому что чувствую, что нам есть о чем поговорить. Гермиона не просто порвала со мной, она также нас разлучила.

Гарри держал язык за зубами. Он не говорил, что это было бы так, если бы Рон не покинул их первым.

— Ты спал с Гермионой.

Гарри не видел смысла отрицать.

— Да.

— А теперь ты спишь с Андромедой? -спросил Рон, его голос был немного презрительным.

— Да.

— Ты всё ещё спишь с Гермионой?

Гарри посмотрел на него с раздражением.

— Ты действительно думаешь, что кто-то из них позволит себя обманывать?

— Откуда мне знать? Я никогда не трахал кого-то вдвое старше себя.

Гарри щелкнул пальцами, кастуя глушилку звуков между ними и Тедди.

— Осторожнее, — предупредил он.

Рон посмотрел на него.

— Ты знаешь, кого Гермиона сейчас трахает?

— Ты очень близок к тому, чтобы быть изгнанным из этого дома, Рональд.

— Это не так просто, ты знаешь.

Гарри ничего не сказал.

Рон вздохнул.

— Гермиона была любовью всей моей жизни.

— В самом деле? — спросил Гарри резким тоном. — Гермиона была любовью твоей жизни? Как будто я был твоим лучшим другом?

— Ты не знаешь, какого это было для меня, — сказал Рон.

— Нет, Рон. Но ты не знал, какого было Гермионе или мне. В этом я уверен.

— Я потерял брата.

Гарри раскрыл ладони.

— Мы все кого-то потеряли.

— Но он был моим братом.

Гарри вздохнул.

— Помимо Гермионы, ты всегда был моим лучшим другом, но я никогда не понимал, как ты видишь мир. Я никогда не мог представить, как ты воспринимаешь свою боль выше всех других. Что твоя боль, твои травмированные эмоции были всегда значительнее, чем у кого-либо другого.

Как будто, чтобы доказать свою точку зрения, Рон подчеркнул:

— Ты трахал мою девушку.

— Нет, — сказал Гарри, — я занимался любовью с твоей бывшей девушкой после того, как ты бросил нас. И причина, по которой тебя это так беспокоит, в том, что мы потеряли наши девственности раньше, чем ты. Кроме того, если ты говоришь «трахал» в отношении Гермионы или Андромеды ещё раз, я разобью тебе лицо.

Он сердито посмотрел.

— Никто из вас не сказал мне, но я знал, что между вами что-то произошло.

— Я знаю об этом, — холодно сказал Гарри.

— Ты не делаешь это легче.

— Я даже не знаю, почему ты здесь, или что ты хочешь.

— Я хотел объяснить.

— Тогда объясни.

— Я не плохой парень здесь, — сказал Рон.

— Подразумеваешь, что я?

— Нет, — вздохнул он. — Всё запуталось, мы не можем вернуться к тому, чтобы стать детьми, между нами произошло слишком много, чтобы снова быть друзьями.

— Кто-то скажет, потому что между нами произошло так много всего, что мы не можем быть друзьями.

— Ты много пережил с Малфоем и не дружишь с ним.

— Драко — племянник Андромеды, я вижу его каждую неделю. Сейчас мы ближе к друзьям, чем к врагам.

— Что? Ты говоришь мне, что Малфой тебе как семья?

— Они — семья, Рон. Мне не нужно соглашаться или даже любить их, чтобы это было перестало быть правдой».

— Ты не можешь быть серьезным?..Отношения с Андромедой не делают её и её семью твоей, Гарри.

— Мы не просто встречаемся.

— Ты думаешь, что у тебя с ней всё постоянно.

— Ничто не вечно. Но верю ли я, что мы преданная пара? Абсолютно.

— Моя мама не в порядке.

Гарри не знал, что сказать на это.

Рон продолжил:

— Папа говорит, что не все пережили последствия войны. И это было больше, чем просто потеря сына. Всё это… Джинни в Хогвартсе, мы с тобой в бегах, близнецы и Чарли, работающие на Орден, Перси, Билл и папа в министерстве.

— Это сломало её. Мне сказали, что она была другим человеком до моего рождения, до того, как её собственные братья погибли в первой войне, но я не думаю, что она сражалась в той войне. Она убивала в этой.

Рон нахмурился, глядя на чайные листья на дне чашки, как будто он пытался их прочитать. Он аккуратно положил чашку в блюдце и оттолкнул:

— Не помогает то, что помимо более светлых волос, Андромеда выглядит точно так же, как Беллатрикс Лестрейндж, более здоровая и здравая версия, но, честно говоря, Гарри, они могли бы быть близнецами.

Гарри пожал плечами, это был редкий момент, когда он видел Беллатрикс в Андромеде. В последнее время, если он увидел фотографию Беллатрикс, он видел в ней Андромеду, а не наоборот.

— Это действительно не беспокоит тебя?

— Когда я впервые переехал к ней, это немного нервировало, но нет, это меня не беспокоит, больше нет.

— Но Беллатрикс убила Сириуса.

Гарри почувствовал острую боль, пронзившую его сердце. Сириус был почти четыре года мертв, но боль от его потери… иногда он чувствовал, как снова наблюдает, как тот падает в Пелену.

— Они сестры, но они никогда не были одним и тем же человеком, — сказал парень так, словно его сердце не разрывалось.

Тедди забежал в комнату. Посмотрел на одного и другого, а затем бросил на Рона свою покрытую краской кисть. Полоска зелено-коричневой краски разлетелась по лицу, рубашке, брюкам. Кисть остановилась у него на коленях.

Рон поднялся на ноги, кисть упала на пол.

Гарри поднял Тедди на руки и повернул плечо к Рону. Тедди был на бедре, защищенный от возможного гнева Уизли.

Но хотя лицо Рона покраснело, он не выходил из себя и не кричал на ребенка.

С краской всё ещё стекающей по его лицу, он сказал:

— Мне просто нужно, чтобы ты знал, что мы больше не друзья, потому что я тебе не доверяю, и у нас нет общего, помимо нашего времени, проведенного в Хогвартсе.

Рон недоверчиво посмотрел на него и продолжил:

— Она просто использует тебя. Ты не видишь этого? Пожилые женщины не остаются с молодыми парнями. Она просто хочет, чтобы ты дал ей свою славу, удачу и тело. На самом деле она тебя не любит.

Гарри действительно хотел ударить его или, возможно, проклясть.

— Откуда ты можешь знать? Ты не знаешь никого из нас.

— Мне и не нужно, это очевидно. Она не собирается быть с тобой. Ты просто помогаешь ей после того, как у нее умер муж.