Стелла кивнула, в душе понимая, что запомнила она всё весьма поверхностно. Но девушка решила понадеяться на заучивание доклада перед сдачей и, выбросив из головы эти неприятные мысли, продолжала активно общаться с Джимом. Теперь, когда подготовка доклада была закончена, ей пора было сделать то, чего совсем не хотелось – собираться домой.

Джек уточнил у Стеллы адрес, и все четверо забрались в машину. Весь путь от домов ребят до дома семьи Старр занял буквально пять минут.

Дом Стеллы оказался под стать ей – таким же вычурным. У входа монументально возвышались витиеватые колонны, высокое крыльцо вело к большой дубовой двери, вокруг которой, во всю её длину, расположились мозаичные окна. Стены дома были покрашены в тёмно-персиковый цвет, а его крыша выложена красно-бурой черепицей. Окна, некоторые из которых тоже имели мозаичные стекла, были абсолютно хаотично натыканы в его стенах. Также, около дома стояло множество безвкусно выполненных клумб с различными цветами.

Благодаря всему этому, глядя на дом, возникало ощущение, что его конструировали сразу несколько архитекторов по совершенно разным проектам. Стелла, простившись с Джеком, вылезла из машины, и направилась к крыльцу. Джим и Холли проводили её до ступенек. Стелла и Джим долго прощались, но наконец, к великой радости Холли, «подруга» зашагала по ступенькам домой. Подождав, пока она зайдет внутрь, ребята направились обратно. Сев в машину Холли вежливо поблагодарила Джека и Джима:

– Дядя, спасибо, что отвез Стеллу. А ещё – спасибо вам обоим за помощь с докладом и опытами!

– Да это пустяки! К тому же, Холли, ты сама всё писала. Я ведь даже и не участвовал особо, – отозвался Джим.

– Ну а я только рассказал всю историю Стелле, чтобы она лучше понимала, что ей нужно будет рассказать и сделать, – пожал плечами Джек.

И пробормотал себе по нос:

–Всё-таки она – крайне необычный ребенок…

Ни Драфтсманы, ни Эдвардсы не любили обсуждать других людей за спиной. Они говорили о человеке либо хорошо, либо никак. Это невольно давало четкое понимание того, кого они одобряют, а кого нет. О Стелле Джек больше ничего не сказал, из чего Холли сделала верный вывод, что для себя он уже всё понял. А вот Джим искренне восхищался девушкой. Он изрядно нахваливал названной сестре её «подругу». Но Холли вскоре надоело слушать это, и она, посмотрев ему в глаза, тактично, но решительно сказала:

– Знаешь, зачастую люди не такие, какими кажутся. Нельзя верить во всё.

– Ну ты же дружишь со Стеллой. Разве нет? Значит, тебе с ней нравится общаться! К тому же, мне кажется, что она неплохая девчонка, – ответил парень, пожав плечами.

Холли не успела ничего ответить, потому что в тот момент, когда они поворачивали с Портленд-стрит на Мерроу-стрит, машину сотряс сильный удар. Стекло около девушки треснуло, и рассыпалось по всему салону. В этот миг резкая и горячая боль охватила левую руку Холли, а её сознание резко начало угасать. Последнее, что она почувствовала и услышала, было то, что Джим тряс её за плечи, громко приговаривая:

– Холли! Холли! Очнись! Пожалуйста…

Когда она приоткрыла глаза, то первым делом увидела незнакомый белый потолок. Девушка сразу вспомнила, что произошло, и резко села на кровати.

– Стой-стой-стой! Нельзя вставать так резко! – обеспокоено проговорил знакомый голос.

Он принадлежал Миранде, которая сонными красными глазами смотрела на Холли. Однако, в тот же миг на её губах появилась усталая, но радостная улыбка и, нежно прижав к себе девушку, она проговорила:

– Малышка моя! Мы все так за тебя волновались!

Холли почувствовала, что плечо согрели слёзы Миранды, и девушка тихонько сказала:

–Тетя Ми, не волнуйся, я в порядке! Скажи лучше, пожалуйста, что вообще случилось? И где Джим с дядей Джеком?

– Не волнуйся, с ними все в порядке, – улыбнулась Миранда, отпрянув от неё, и смахнув слёзы из уголков глаз. – Вчера произошла авария… Джек получил вывих кисти, от удара по рулю, и порезы от выбитого стекла. Джим же отделался несколькими синяками и порезами. К сожалению, эта дама въехала именно в тот бок, где сидела ты. Тебя сильнее всего поранило и, вдобавок, зажало руку дверцей… Врач сказал, что у тебя перелом предплечья, а также нескольких пястных костей…

И только после этих слов до Холли дошло, что значительная часть её кожи покрыта бинтами и пластырями, а на левой руке и вовсе красуется гипс. Миранда лишь грустно вздохнула, глядя на забинтованную девушку. Однако, та подняла на неё взгляд, с застывшими в нём слезами радости и, обняв женщину, прошептала:

– Как хорошо, что это я! А не Джим или дядя!

– О чем ты говоришь!? – справедливо возмутилась Миранда, отпрянув от Холли, и строго глядя на неё. – Было бы хорошо, если бы вообще никто не пострадал, а не ты, глупышка!

Девушка же тихо пробормотала виноватым голосом:

– Просто они поехали из-за меня… Чтобы отвезти мою одноклассницу. Я бы себя не простила…

– Холли, дорогая моя! Даже не вздумай себя винить! – покачала головой Миранда. – Так сложились обстоятельства.

Она снова крепко обняла девушку и, в надежде успокоить, стала поглаживать её по растрепанным волосам.

–Тетя Ми, – сказала Холли, немного успокоившись, и отпрянув от неё. – Расскажи мне как всё это произошло, пожалуйста!

Та скосила взгляд на часы, а затем снова посмотрела на Холли и, подмигнув ей, ответила:

– Думаю, тебе лучше будет спросить самих очевидцев. Они придут сюда через полчаса.

– А сейчас сколько времени? Сколько я вообще проспала?

– Сейчас половина одиннадцатого утра. Ты проспала больше двенадцати часов. Давай я попрошу принести завтрак, и помогу тебе покушать.

После этих слов Холли ощутила, что и правда проголодалась. Девушка случайно скосила взгляд на гипс, и осознала, что всё гораздо сложнее, чем она могла представить. Как и Миранда, и Ронда, Холли была левшой, и теперь оказалась в весьма затруднительном положении. Миранда, тоже прекрасно понимая это, без лишних слов взяла ложку, и стала заботливо, как маленького ребенка, кормить девушку овсяной кашей, поданной на завтрак. Холли, хоть и чувствуя себя крайне глупо, покорно начала есть. Она понимала, что если будет есть сама, неприспособленной правой рукой, то лишь всё разбросает. Они закончили эту процедуру как раз к началу времени посещении. Ровно в 11 часов дверь в палату открылась. На пороге показались Джим с Джеком, которые радостно поприветствовали Холли. Девушка тоже поздоровалась и тепло улыбнулась, зрительно убедившись, что они оба и правда почти не пострадали. А Джим, едва зайдя в палату, тут же ринулся обнимать названную сестру, растрогано бормоча:

– Как же я за тебя волновался, сестренка!

Однако, Миранда тут же притормозила сына, предупреждая:

– Так! Осторожно, Джим! На этой руке у Холли гипс, не забывай!

Но он мог обойтись и без её предупреждений. Встав рядом с кроватью, парень приобнял девушку, пребывавшую в смущенной радости от такого приветствия. Джек тоже подошёл к ним и, погладив её по голове, сказал:

– Рад, что теперь тебе лучше! Мы все очень испугались за тебя вчера…

– Да! Джим, дядя Джек, расскажите, что всё-таки случилось? – спросила Холли, вопросительно взглянув на обоих.

Джим отпрянул от неё, и спросил:

– Что последнее ты помнишь?

– Хм… Сильный удар… – задумчиво протянула девушка. – Потом – звук бьющегося стекла… А ещё, что ты меня звал по имени и тряс за плечи!

– Ну да, значит, ты и правда за секунды отключилась… – со вздохом сказал парень, взглянув на родителей.

– Холли, с того бока, где ты сидела, в нас въехала машина. За рулем сидела молоденькая девушка, которая недавно сдала на права, и только начала ездить. По невнимательности, она нажала не на ту педаль, входя в поворот… Дверь помялась от удара, и тебе зажало руку. Ты отключилась от болевого шока, а Джим пытался привести тебя в сознание. Благо, что люди сразу вызвали спасателей, а те приехали очень быстро! Тебя забрали сюда, а нам обработали наши незначительные раны, – сказал Джек, указав на бинты и пластыри, украшавшие обоих.