— В общем так, я собиралась не обращать на тебя внимания. Будто ты пустое место, но это очень трудно. Каз, я никогда не притворялась, что испытываю к тебе чувства. Они были настоящими, и уж точно не были частью плана. — В горле образовался комок, и она сглотнула. Голос ее дрожал. — Я должна была предупредить тебя о нападении. И должна была доверять тебе. Прости.

Он стоял неподвижно, пристально глядя на нее. Она либо испытывала облегчение, избавившись от этой мысли, либо надеялась, что земля разверзнется и поглотит ее целиком. И судя по ее лицу, она бы предпочла последний вариант.

А потом его рука потянулась к ней. Он схватил ее за талию и грубо притянул к себе. Ее грудь ударилась о его грудь, и его глаза горели огнем, когда он приблизил свой рот к ее губам. Она обхватила пальцами его рубашку и приподнялась на цыпочки.

Он поцеловал ее так, словно она вот-вот выскользнет из его объятий. Его губы были горячими и настойчивыми, его руки лежали на ее спине и прижимали ее к себе. Она запустила пальцы в его волосы, и каждая частичка ее тела растворилась в нем без всякой надежды на возвращение. Даже после того, как он отстранился, она оставляла на нем частички себя, и ни одна из этих частичек не суждено было вернуться к ней.

Она скользнула рукой вниз к его талии, задирая рубашку и проводя пальцами по его теплой коже. Он сделал глубокий вдох, его грудь прижалась к ее груди. Она провела большим пальцем по его позвоночнику, надеясь услышать этот отклик еще сотню раз. Она хотела чувствовать, как его тело реагирует на ее прикосновения каждый день до конца своей жизни.

Он так долго и настойчиво ее целовал, что, когда отстранился, Эм почувствовала легкое головокружение.

— Не знаю, стоило ли мне это делать… — начал было Каз.

Она не хотела слышать конец этой фразы. Она прервала его еще одним поцелуем, положив обе руки ему на щеки. Ее пальцы скользнули по щетине на его подбородке и прошлись вниз по шее и груди. Она хотела запомнить, что он чувствовал по отношению к ней.

Он обнял ее так крепко, что ноги девушки почти оторвались от земли. Его губы оторвались от ее губ, но он не отстранился. Их лбы соприкоснулись, когда он тихо заговорил:

— Поклянись, что это не было частью твоего плана.

— Клянусь, — прошептала она. — Я так старалась не влюбиться в тебя, а в итоге себе же и проиграла.

Уголок его губ приподнялся. Он убрал волосы девушки с ее лица, когда склонился, чтобы вновь для поцелуя. На этот раз он действовал медленно, позволяя своим губам задержаться, а дыханию щекотать ее губы. Она позволила себе раствориться в нем, забыть, где находится и что ей следовало делать.

Когда они наконец оторвались друг от друга, его волосы были растрепаны благодаря ее пальцам, а губы покраснели. Ей казалось, что она выглядит примерно так же.

— Я должен бы больше разозлиться, узнав о твоем сговоре с Олсо, — произнес он, тяжело дыша. — Или из-за того, что мой отец погиб из-за событий, которым ты дала толчок. Но тогда я думал, что ты притворялась в своих чувствах и меня это слило больше всего. Но больше всего меня злило, что ты притворялась. — Он покачал головой, и с его губ сорвался короткий смешок. — Ну разве не в высшей степени глупо?

Ее губы начали растягиваться в улыбке, поэтому она прикусила нижнюю губу, чтобы не дать им волю.

— Ты недооцениваешь себя, если думаешь, что женщина будет притворяться, что испытывает к тебе чувства.

Он ухмыльнулся, и его щеки порозовели. Это выражение исчезло с его лица почти сразу же, как только оно появилось, и она поняла, о чем он думает. И не важно, что они чувствовали друг к другу. Не было такого мира, где король Леры мог бы быть с девушкой из семьи Флорес, даже если бы она не уничтожила его королевство.

— Я боялась сказать тебе правду. Я знаю, что это не оправдание, но какая-то крошечная часть меня боялась, что ты немедленно пошлешь кого-нибудь перевезти или убить Оливию, если я расскажу тебе о нападении. Я просила их пощадить тебя. Но ты же видел воинов. Они не подчиняются моим приказам.

Он медленно кивнул.

— Ты можешь забрать свою сестру, когда мы доберемся до Южных гор. Я отпущу ее. А потом я хочу, чтобы ты убежала как можно быстрее.

Грудь девушки переполняло чувство благодарности.

— Спасибо тебе, Каз, — еле сдерживая слезы, сказала она.

— Когда мы доберемся, тебе вероятнее всего придется затаиться. Если мать или Йовита тебя увидят, то я не смогу привести им довод, по которому тебя нельзя судить. — Он поморщился, как будто ему вдруг стало больно. — Я не смогу отдать приказ, чтобы тебя казнили. Я не считаю, что ты заслуживаешь смерти. Если тебя казнят, боюсь, мне не оправиться после от этого.

— Спасибо, — вновь прошептала она.

— Если воины Олсо не убьют меня, я постараюсь убедить своих советников, что лучше сосредоточиться на их королевстве, а не на тебе. Думаю, что мы будем очень долго связаны. — Выражение его лица было серьезным. — Если ты пообещаешь больше не нападать на Леру.

— Если ты пообещаешь не истреблять руинцев только из-за их сил.

— По рукам.

— По рукам. — Она начала было улыбаться, но облегчение от только что случившейся договоренности, омрачилось тем фактом, что это означало, что они, скорее всего, никогда больше не увидятся. У него было такое же выражение лица, и она взяла его за руку.

Когда джунгли погрузились в сумрак, Эм поняла, насколько сильно она устала и как разнылось тело. И веки девушки тоже отяжелели. Она предложила устроиться на ночь и Каз согласился. Он притянул ее к себе, как только они сели на землю, прислонившись к большому стволу дерева. Ее тело тут же начало искрить, усталость, которую она чувствовала несколько секунд назад, снова исчезла.

— Не позволяй им лишить тебя законного положения королевы, — тихо сказал Каз, положив подбородок ей на макушку.

— Что? — Она положила руку ему на грудь.

— Ты должна быть королевой своего народа, независимо от того, обладаешь ли ты силами руинцев или нет. Может именно потому, что у тебя их нет, ты должна быть королевой. Самым большим недостатком твоей матери было ее чрезмерное увлечение магией. Ты уже доказала, что тебе не нужна никакая магия, чтобы победить своих врагов. Тебя должны чествовать, а не считать никчемной.

— Весьма лестный комплимент от одного из моих «врагов».

— Можешь передать им, что я так и сказал. А может быть, и нет, если это только все испортит. — Она улыбнулась, а он положил руку ей на шею и наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Ее тело сразу же отреагировало, и она внезапно переместилась, скользнув к нему на колени.

Его пальцы жгли огнем ее шею. Их губы соединились, и ей пришлось ухватиться одной рукой за его плечо, чтобы не упасть. Но смысла в этом не было, потому что она все равно падала, разве что не буквально.

Он прошептал ее имя, «Эм», когда его губы снова нашли ее губы, и она почувствовала прилив облегчения от того, что они никогда по-настоящему не целовались раньше. Она бы разорвалась на части, услышав имя Мэри, когда он целовал ее, и мысленно неустанно гадала, захотел бы он все еще целовать ее, если бы знал, кто она на самом деле.

Она пропустила пальцы сквозь его волосы и была вознаграждена одобрительным стоном. Каз выпрямился, положив одну руку ей на талию, чтобы удержать ее у себя на коленях. Она думала, что он не сможет быть ближе, но он притянул ее к себе, пока она не почувствовала, как его сердце бьется рядом с ее грудью. Если бы он попросил ее в тот момент убежать с ним, взять его за руку и спрятаться от всех, она почти наверняка сказала бы согласилась.

Легкое прикосновение к колену заставило ее крепче ухватиться за его волосы. Он задрал платье ей на бедро, его пальцы оставляли искры на ее коже. Эта искра должна была вспыхнуть, и в любой момент ее вот-вот должно было поглотить пламя. Она была в этом уверена. Но ничто не могло помешать ей целовать его.

Его рука исчезла с ее бедра и легла ей на спину, нащупывая пуговицы платья. Их было гораздо меньше, чем в прошлый раз, когда он помогал ей в замке. Он быстро расстегнул три пуговицы, и ее платье соскользнуло вниз по рукам.