До центра джунглей оставалось еще полдня ходьбы, но Ирия повела их в густую рощу деревьев сразу за королевским городом. Она замедлила шаг, и Эм закашлялась, пытаясь отдышаться.

— Надо было тебе бегать со мной по утрам. — Голос Ирии прозвучал раздражающе самодовольно.

— Я… через… несколько дней… приду в форму, — заверила ее Эм, хватая ртом воздух. — Я всегда быстро приспосабливаюсь.

Ирия ухмыльнулась.

— Я тоже на это надеюсь. Они только начали посылать за нами стражу. — Она быстро зашагала прочь, Эм за ней, с трудом поспевая.

В поле зрения появились две фигуры, и Эм лихорадочно оглядела пространство вокруг них.

— Где Арен? — спросила она, пробегая мимо Ирии.

Глаза Кольдо расширились от сожаления.

— Мне очень жаль. Мы расстались с Ареном сразу после того, как покинули замок. Повсюду стояла стража, и мы оба просто пытались убежать.

Ее сердце болезненно сжалось в груди.

— Они ведь его не поймали, правда?

— Не думаю, что поймали. Но у меня, к сожалению, не было возможности сказать ему, где мы встречаемся.

Она облегченно вздохнула. Вряд ли кто-то сможет поймать Арена, особенно теперь, когда он мог, не таясь, использовать свои силы. Ему будет проще, чем им.

— Он отправится сразу же в форт Викторра, — сказала Эм. — Так что мы встретимся там.

— Ты уверена, что хочешь отправиться туда? — спросила Ирия. — Король решит, что ты направляешься туда, и пошлет за тобой целую армию.

— А какие у меня есть варианты?

— Ты можешь присоединиться к Бенито на наших кораблях. Мы с Кольдо позаботимся, чтобы воины в крепости спасли Оливию.

— Нет. Я пойду к сестре.

— Я так и думала, — сказала Ирия. — Мы с Кольдо пойдем с тобой. Мы приказали нескольким воинам встретить нас с припасами и лошадьми в джунглях.

— Спасибо. — Эм подозрительно посмотрела на воинов. Спасение Оливии никогда не было частью их сделки. У нее сложилось впечатление, что эта задача целиком и полностью будет зависеть от нее. — А после того, как мы спасем Оливию? — спросила она.

— Король, конечно же, захочет встретиться с вами, — сказала Ирия. — Ты можешь сопровождать нас обратно в Олсо.

Вот оно, наконец. Воины не столько помогали ей, сколько следили за ней и Оливией.

— Бенито, ты пойдешь и сообщишь нашим кораблям, что мы идем в атаку, — сказала Ирия.

— Когда? — спросила Эм.

— Завтра ночью, — сказала Ирия. Бенито кивнул.

Желудок Эм скрутило, страх за Каза был мгновенным и более сильным, чем ей хотелось бы.

Ирия махнуло Бенито и тот снял со своей спины сумку и протянул ее девушке. Эм он отдал свой мундир.

Ирия порылась в сумке, извлекая оттуда флягу. Она протянула его Эм.

— Это все твое. Всегда пожалуйста.

— Спасибо, — искренне произнесла она. Конечно, лучше идти в сопровождении двух воинов, чем одной.

И если Ирия попытается заставить ее поехать в Олсо после того, как они спасут Оливию, она разберется с этим, когда придет время.

Глава 24

Каз растянулся на диване в своей библиотеке, заложив руки за шею. Он полностью сменил постельное белье, но его кровать все еще напоминала ему о ней. Мэри оставила свое присутствие в каждом уголке его жизни, но больше всего она оставила себя в его постели, даже после всего одной ночи.

Эмелина, поправил он себя, пытаясь выбросить ее образ из головы. Он пообещал себе, что не будет думать о ней, но она постоянно крутилась у него в голове. Он не мог думать ни о чем другом.

Его родители прекратили все летние развлечения, и весь день в замке стояла жуткая тишина. Прислуга вокруг него вела себя как можно тише, видимо из страха, что он вот-вот взорвется. Он привык ставить людей в неловкое положение, но это было что-то новое и гораздо хуже. Они жалели его.

Он ненавидел ее. Он надеялся, что она споткнулась об одно из своих дурацких платьев и сломала что-нибудь, а теперь ковыляет, испытывая ужасную боль.

За этой мыслью последовала волна вины. И он проклинал себя за это.

Не думаю, что я бы хотела такой быть.

Эти слова были произнесены тогда так искренне, и это было все, о чем он мог думать. Он провел большую часть дня, пытаясь разобраться в том, что было настоящим. Он немного знал настоящую Эмелину, и в этом он был уверен.

Ночь в ее спальне была настоящей. Когда она описывала свою мать как властную и злую, а отца — как свою гавань, это была настоящая Эмелина. Это совпадало с тем, что Каз знал о Венде Флорес и ее муже.

Все, что она говорила о руинцах было правдой. Она даже не пыталась скрыть свою симпатию к ним.

Но она сказала, что была единственным ребенком в семье. Она сказала, что ей одиноко, хотя на самом деле у нее была Оливия.

Или все же и здесь она говорила правду про одиночество? Ведь его отец запрятал Оливию подальше от нее, запер в темнице.

Его накрыла очередная волна вины и он застонал. Как ей вообще удалось смотреть ему в глаза? Он знал, что Оливия сидит взаперти, и ему даже не пришло в голову расспросить ее до того, как Эмелина упомянула об этом. Неудивительно, что она выглядела такой несчастной в день их свадьбы.

Но…

«Ты не тупой, не наивный, ты совсем не такой, каким тебя пытаются выставить». Ей вовсе не обязательно было говорить ему это. Ей не нужно было приходить в его комнату и спать в его постели. Он дал ей достаточно места, и она сама приходила к нему.

Неужели он такой идиот, что думает, будто он стал ей небезразличен? Может быть, он принял желаемое за действительное?

В дверь постучали, и через мгновение в комнату просунулась голова Гало.

— Можно войти?

Каз сел, и страж опустился на диван рядом с ним.

— Ты пьян? — спросил Гало.

— А я похож на пьяного?

— Нет. Но королева сказала, что ты обязательно напьешься.

— Вообще-то это больше по ее части, справляться с невзгодами с помощью выпивки.

Но мысль стоящая. Может ему и правда нужно хорошенько надраться.

— Мне жаль, — тихо произнес Гало.

— Да все в порядке.

— Ничего подобного.

Сегодня днем он сказал отцу, что все в порядке. Отец просто похлопал Каза по спине и одобрительно посмотрел на него.

— Нет, все в порядке, — повторил Каз.

— По-моему, ты ей и правда был небезразличен.

— Ты таким образом пытаешься подбодрить меня?

— Нет! Я правда так считаю. — Он потер синюю ссадину на подбородке. Это Эмелина оставила след ему на память. — Она меня не убила. Она забрала меч у Ирии и не позволила пустить его в дело.

— Им нужно было бежать, — заметил Каз.

— У них было достаточно времени, чтобы убить меня, тем самым избавиться от преследования в моем лице. — Один уголок его рта приподнялся. — И как бы мне ни хотелось думать, что всему виною мой потрясающий характер, но подозреваю, что пощадила она меня из-за тебя. Потому что я твой друг.

— Они могли бы убить и меня. — Каз провел рукой по лицу. — Я бежал за ними без меча, как идиот.

Хотя, если Эмелина хотела убить его, у нее была масса других возможностей. Она могла бы сделать это и в его постели, пока он спит.

Это да что-то значит? Или нет?

Каз громко рассмеялся над всей этой нелепостью. Неужели он и правда благодарен своей жене за то, что она его не убила?

Моя жена не душила меня подушкой! Должно быть, это любовь!

Он на мгновение закрыл глаза.

— Они пойдут тебя на юг? Мой отец сказал, что он приказал нескольким моим стражникам присоединиться к ее поискам.

— Нет. Я здесь остаюсь. Меня назначили капитаном твоей гвардии. Временно.

— Назначили?

— Да. Если ты не против.

— Ну разумеется, я не против. Ты же знаешь, что когда-нибудь станешь капитаном моей гвардии навсегда.

На лице гало промелькнула улыбка.

— Спасибо. — Он сделал паузу, и выражение его лица стало более серьезным. — Могу я обратиться к тебе с просьбой, в качестве капитана? Пусть и временного.

— Само собой.

— Не гоняйся больше за Эмелиной.