— Да никого я не сдавал, успокойся, — устало отозвался он. — Она сама догадалась. Нашла вашу переписку… сопоставила факты… и позвонила мне.

— Но зачем ты в принципе подошёл к телефону, идиот? — застонала она в бессилии. — Пусть бы так и считала, что мы на даче… Можно было, вернувшись, всё отрицать! Отпираться до последнего…

Он вдруг разозлился на неё — так, что аж зубами скрипнул.

— Ты совсем не думаешь о родных тебе людях?! О тёте Нателле, о том, как она переживает за тебя? Да она места не находит!..

— Тон поубавь, — предостерегающе произнёс Аслан. — Не ори на мою девушку.

— Я забираю твою девушку, чтобы отвезти её домой, — жёстко сказал Белецкий.

— Морду тебе набить, что ли, — раздумчиво, точно сам у себя, спросил Аслан.

— Ну, попробуй, — отозвался Белецкий. Он был странно спокоен в этот момент. Ему совсем не было страшно, хотя он понимал, что если эти двое и в самом деле решат его избить — шансов на победу у него не будет практически никаких. Однако это его сейчас мало волновало. Прежде всего, нужно было сохранять хладнокровие и не терять голову. Он явился сюда вовсе не затем, чтобы драться. Хотят бить… ну что ж, только пусть делают это побыстрее. А потом он исполнит данное тёте Нателле обещание.

— Не надо! — ещё больше перепугалась Кетеван и умоляюще повернулась к своему парню. — Не трогай его, Аслан… Он же актёр. Актёров нельзя бить по лицу. Это их визитная карточка.

— Так я могу и не по лицу, а по почкам, — недобро усмехнулся Аслан. Однако, юморист оказался…

— Ну точно, — захохотал вдруг Расул, до этого безмолвно внимающий их странной перепалке из противоположного конца прихожей. — Актёр!!! Я же говорю — реклама жвачки… Это и правда ты!

Между тем Кетеван, наконец, решилась и робко взглянула на Аслана.

— Наверное, мне и в самом деле придётся поехать сейчас домой. Раз уж тётя в курсе… я должна ей всё объяснить.

— Хочешь, я с тобой? — спросил Аслан.

Видно было, что девушка отчаянно трусит перед предстоящей встречей с родственницей. Предложение Аслана выглядело заманчивым, и её в глазах уже загорелась надежда, но Белецкий резко осадил парня:

— Не советую. Тётя Нателла сказала, что за себя не ручается. Может, позже, когда она немного остынет…

— Да, так будет лучше, — сникла Кетеван, — мне надо самой с ней поговорить.

— Может, оно и правда к лучшему, — Аслан хмыкнул. — Сколько можно прятаться? Раз она звонила в Махачкалу — полагаю, мои предки уже тоже в курсе наших с тобой отношений… Вот разом и раставим все точки.

Кетеван ушла в комнату и вскоре вернулась со своей дорожной сумкой — той самой, с которой уезжала "на дачу". Белецкий молча отобрал её у девушки. Не бог весть какая тяжесть, но всё-таки… Теперь он заметил то, на что не обратил внимания раньше — под глазами у Кетеван залегли тёмные круги от бессонных ночей, а губы вызывающе припухли от бесконечных поцелуев. Сердце сжало тисками. Он вдруг впервые отчётливо осознал, что Кетеван не просто ему не принадлежит — она принадлежит другому.

— Я люблю тебя, Аслан, — глядя на парня, выдохнула она с такой непередаваемой, такой откровенной интонацией, что Белецкому даже стало неловко, будто он внезапно оказался в чужой спальне, собираясь подсматривать за интимной жизнью охваченной страстью пары.

— Я подожду тебя внизу, — буркнул он и выскочил за дверь чуть ли не бегом, предоставляя им возможность попрощаться по-человечески и ненавидя себя, ненавидя её, ненавидя Аслана… и весь белый свет впридачу.

2019 год, Москва

Телефон слабо завибрировал под подушкой, принимая новое сообщение. Белецкий сонно потянулся за ним, поднёс к глазам и увидел новое послание от Кетеван.

“3 июня, ресторан “Летающий кот” на Красной Пресне, собираемся в 19:00. Деньги на подарок Мастеру все кидают на Анжелкину карту, она сказала, что у тебя должен быть номер, но можешь сам ей позвонить и уточнить. У тебя же выходной по понедельникам? Ты точно сможешь приехать?”

“Да”, - коротко ответил он на это сумбурное многословие. Голова раскалывалась то ли от вечного недосыпа, то ли к дождю… Было не до церемоний. Через секунду Кетеван прислала в ответ счастливый смайлик с глазами-сердечками. Что ещё за детский сад… Или, напротив — слишком взрослая, слишком тонкая игра, которую он пока так и не смог разгадать.

Сквозь плотные шторы в спальню пробивался тускло-серый утренний свет. Белецкий посмотрел на часы — не пора ли вставать, а затем покосился на Галинку. К его удивлению, жена не спала. Тихо, как мышка, лежала на боку, подложив ладонь под щёку, и внимательно наблюдала за выражением его лица.

— Ты почему не спишь? — спросил он, превозмогая боль и пытаясь улыбнуться.

— Голова болит? — догадалась Галинка. Всё-таки, она уже успела изучить малейшие оттенки его настроения и самочувствия. — Сейчас принесу таблетку…

— Да не надо, — он попытался поймать её за руку, — не критично. Сам попозже схожу. Мне всё равно скоро собираться…

Однако она уже не слушала его. Мигом спрыгнула с кровати, выскочила из спальни, и вот уже торопливый лёгкий пробег её ног зазвучал по лестнице. Белецкий опустил голову на подушку, закрыв глаза. Как невовремя это всё, прямо перед репетицией… и даже внеурочный выходной не возьмёшь, когда на носу премьера, подумал он. А может быть, дело вовсе не в непогоде, и недосып тут ни при чём — просто он стареет?.. Эта мысль отнюдь не улучшила его настроения.

Галинка вернулась с лекарством и стаканом воды, а затем, дождавшись, когда муж проглотит таблетку, принялась лёгкими круговыми движениями массировать ему виски, лоб и затылок. Расслабившись под её чуткими пальцами, он почувствовал, как боль потихоньку отступает.

— Ты просто волшебница, — улыбнулся он жене, открывая глаза.

— Да ну, ерунда, — отмахнулась она. — Это всё таблетка. Я просто чуть-чуть тебя отвлекла. Сейчас правда лучше?

— Намного. Спасибо…

— Тебе хорошо бы хоть немного пожить за городом, на свежем воздухе, — она укоризненно покачала головой.

— Вот доиграю сезон — и переберёмся с тобой на дачу, — пообещал Белецкий.

— А на море поедем? — спросила она с надеждой.

— Если хочешь, можем слетать в Сочи на открытие Кинотавра, — предложил он. — Засветимся на красной дорожке, посмотрим несколько фильмов, поваляемся пару дней на пляже… И обратно домой.

— Тебе с твоей премьерой только и порхать туда-сюда: из Москвы — в Сочи, и назад, — отмахнулась она. — Нет уж, давай-ка доиграй этот сезон спокойно. А море… вообще-то, я Крым имела в виду. Я по маме соскучилась… — добавила она совершенно по-детски.

— Так поезжай одна, Галюша, — ласково сказал он ей. — Разве я против?

— Ну нет, — она замотала головой. — Я ни за что не пропущу твою премьеру!

— Я просто пока не знаю, какие у меня планы на вторую половину июня. Возможно, будут пробы… а в июле, вероятно, новые съёмки. График пока не утверждён окончательно. Если срастётся… боюсь, мне не удастся вырваться из города надолго, — он виновато взглянул на неё. — Чего тебе со мной летом-то здесь торчать. Заскучаешь…

— Кто тебе написал? — кивнув на его телефон, спросила она вдруг, без перехода. Он почувствовал себя застигнутым врасплох, хотя скрывать, в принципе, ему было совершенно нечего.

— Это… она? — догадалась Галинка, поскольку муж замешкался с ответом.

— Да, звала меня на встречу выпускников, я говорил тебе, — откликнулся он, тоже с некоторой заминкой. — В понедельник. Если хочешь, пойдём вместе.

— Я-то что там буду делать? — удивилась она. Белецкий и сам не знал, почему предложил ей это. Видимо, чувствовал, что в глубине души она ещё не успокоилась окончательно. Однако Галинка категорически отказалась.

— Я на этой встрече буду, как пятая нога у собаки. В качестве безмолвного приложения к тебе! Даже разговор поддержать не смогу, у меня с твоими однокурсниками нет общих воспоминаний, они мне совершенно чужие, незнакомые люди…