«Пока от луны видна лишь тень, снисходит на Землю дьявол в обличии человека. Он веселиться вместе со всеми, танцует, а распознать его могут лишь глаза. В них отражена его черная, бездонная душа. И тот, кто заглянет в них, падет бездыханным сном.»

С давних времен образовалась традиция завязывать глаза черной повязкой. Она была сделана из тонкого материала, сквозь который можно разглядеть все и всех. В этом было много загадочности. Ты будто прячешь свою душу в черный ящик и на один день выпускаешь все мрачные тени наружу. Люди менялись на глазах. Делали те поступки, о которых в обычные дни даже подумать не смели. И никто до сих пор не знает, что это: колдовские чары или наша естественная красота, которую все мы любим прятать под множеством масок.

***

« Меня привезли сюда в этот день 28 августа, ровно 11 лет назад. Все ребята готовились к чему-то, создавали наряды с помощью простой черной одежды и тумана, который делал ее идеально-паршивой. Так мне раньше казалось. Из всех моих одногодок, я был самого низкого роста. Смуглая кожа сильно выделялась на фоне бледных детей и, даже, воспитателей. Мне было не интересно смотреть на это шоу расписанных кукол, поэтому мой весь день прошел в кладовке. На самом деле, это одно из самых безопасных мест, правда. Дядя, у которого меня держали, любил, чтобы все было так, как он скажет. Понятное дело мне не всегда удавалось убрать начисто дом и попасти овец, не заблудившись. Большую часть из того, что я помню – это как прятался от разъярённого, вечно угрожавшего меня продать или убить «хозяина». Он считал меня свой собственностью. И, по истечению времени, так оно и стало.

– Ах ты, сукин сын! Где девятая овца?! Я тебя спрашиваю!

– Я, я не знаю. Они были все, правда. Я с них глаз не спускал…

– Глаз не спускал?! Выколоть тебе твои паршивые глаза, ублюдок! Месяц на воде и отбросах! А если узнаю, что ты хоть крошку хлеба стащил со стола, заставлю есть раскалённые угли и запивать ледяной водой!

В один прекрасный день именно это он и сделал, продал меня. Так я оказался здесь и не жалею об этом.

Поздним вечером одна из воспитательниц нашла меня, заставила надеть повязку и отравиться на бал. Первое, что поразило меня в первую же минуту, были маскарадные костюмы. Черный цвет, как глубина ночного неба, очаровывал своей насыщенностью. Готический стиль прослеживался во всех деталях, добавляя каждому таинственности. Лишь небольшая часть разбавила «демонский цвет» бордовым. В основном в таких платьях были дети помладше, которые ничуть не отставали от взрослых и вовсю кружились, пританцовывали традиционные танцы.

Я попробовал сладости лишь однажды. К нашей дряхлой соседке приехала ее взрослая дочь. Она была не первой красоты: нос с горбинкой, тоненькие, как нитки, губы и недостаток зубов. Но она была единственной, кто улыбнулся мне так искренне и доброжелательно, что это оставила после себя след. Помню, как она подошла ко мне, когда я обронил огромную корзину с кедровыми шишками. «Давай я тебе помогу.», сказала она, тут же опустилась на землю и начала складывать товар в корзину.       Вечером она подошла к сараю, возле которого я играл и тихонько подозвала к себе. Я осмотрелся по сторонам, чтобы моего дяди нигде не было, иначе он бы выпорол меня, и подошел к ней. «Возьми, это шоколад. Он очень вкусный.». Девушка протянула мне прямоугольную плитку, которая показалась мне такой огромной. Я берег ее несколько месяцев. Каждый день позволял себе съедать по небольшому кусочку этой диковины. Первая и единственная шоколадка, вкус которой я до сих пор ощущаю.

Но к тому моменту, когда я пришел, от сладостей осталась лишь малая часть. Я спокойно наблюдал за происходящим, как вдруг услышал, что кто-то зовет меня:

– Эй! Иди сюда! Скорее же! Смотри, сколько здесь всего. Нельзя просто стоять и смотреть, потом этого не будет

Возле стола стояли мальчик и девочка, примерно моего возраста, и уплетали все, что попадалось им под руку.

– Как вас зовут?,– спросил я, не потому, что мне это было интересно, а из вежливости

– Я Роберт!

– Я Ориэл, но друзья могут называть просто Ори, а как твоё имя?

– У меня его нет,– произнес мальчик, и на его щеках появился багровый оттенок

– Каждый человек должен иметь имя. Предположим, мы будем звать тебя… эмм,– начал говорить Роберт, и его перебили

– М., мы будем звать тебя М., пока не придумаем красивое имя!

– М., очень красиво. Меня еще никто не называл по имени. Только ругательными словами,– сказал мальчик и взял со стола круглое пирожное, облитое шоколадной глазурью.

***

– Мы несколько дней живем с тобой в одной комнате, а ты не сказала ни слова. Мне жаль, что Ори…

Но Аннабель не дала досказать Адаре то, что она начала

– Замолчи! И я собираюсь делать то же самое!

Девочки лежали на своих кроватях во время тихого часа, который вот-вот должен был закончиться.

– Так-с, кто это тут разлегся и не готовиться к балу?!,– прокричал вошедший в комнату М. и улегся к Аннабель. Он взял черную повязку, которая аккуратно лежала на ее тумбочка и начал теребить ее в руках.

– Тише ты, хочешь, чтобы Гаргл пришла?!

– Уверен, ей нет до нас никакого дела. Что она не человек что ли? Все вместо тихого часа прихорашиваются, делают себе платья одно другого чернее, а ты почему не готовишься? На твоем месте я бы вовсю репетировал. Не каждый день приходиться выступать на открытии бала.

Но Анна укуталась с головой в пелене одеяла и пробубнила что-то себе под нос. М. это не остановило. Он укрылся вместе с ней.

– М., я не могу, – прошептала девочка и ее глаза наполнились слезами

– Эй, иди сюда!,– он обнял ее и продолжил

– Она бы этого хотела, я уверен. В этот раз станцуешь одна, а я потом Ори доложу о всех твоих ошибках. Так что даже не думай отлынивать. ,– сказал М и продолжил

–Но я уверен, что их не будет.

– Мне ее так не хватает… Как думаешь, у нее все хорошо?

– Она очень сильная. Я уверен, что она сейчас тоже готовится к маскараду и вспоминает о нас: какие мы с Робертом будем шикарные в смокингах, а ты унылая и скучная, если не сделаешь себе платье. И не простое, а чтоб оно любого Демона сума свело.

Девочка улыбнулась впервые за эти два дня.

– Я тебя так и не поблагодарила за букет…

– Это я должен был уже давно перед тобой извиниться. Глупость сказал.

– Нет, это мне следует задуматься о манерах общения.

– Соглашусь,– сказал юноша, но девочка явно не ожидала такого ответа

– Что? Ах так,– она попыталась скинуть его с кровати.

– Хватит! Угомоните эту ненормальную. В твоих волосах что, ток? Липнут ко мне. Да все, шуток не понимаешь? Сейчас натравлю на тебя Гарррргл,– выкрикивал М., смеясь во все горло

– Я кое что сделал для тебя…

Мальчик полез в карман своих брюк и достал маленький круг, сделанный из дерева.

– Я выжег первые инициалы наших имен, и получилось вот что

– АМОR,– прошептала девочка. – Спасибо! Оно всегда будет со мной!

Аннабель крепко сжала поделку, оставила на ней свой поцелуй и спрятала под подушку, от лишних глаз.

– Я возьму его с собой на выступление сегодня

– Мне это удалось! Я всегда знал, что умею убеждать! Без тебя карнавал был бы не тем,– проговорил юноша, улыбаясь, но одну эмоцию быстро сменила другая

– Одуванчик!,– его рука прикоснулась к ее пушистым кудрявым волосам

– Я хотел сказать, что сегодня на бал пойду с Даниэллой. Я знаю, что обещал и что раньше мы ходили всегда вместе, но сейчас все иначе, понимаешь. Только не злись, тебе не идут хмурые брови.

Стояла небольшая пауза, за которой последовал ответ:

– Конечно! Я не злюсь, все в порядке. И, я думаю, тебе уже следует бежать и готовить костюм. Не хочу, чтобы ты опозорил Дарину, появившись в лохмотьях.

– Лохмотья оставлю для более торжественного случая, а девушку мою зовут Даниэла