В очередной раз мальчик посмотрел на дрожащие синие пальцы, понимая, что если так пойдет и дальше, он просто получит то самое пресловутое обморожение или умрет от потери крови. Умирать не хотелось. Он не прочитал еще слишком много книг в школьной библиотеке, слишком многого не добился. Он хотел жить, и это желание пробивалось даже сквозь кучу психологических травм и расстройств, пробивалось даже сквозь равнодушие, вызывая полузабытое желание бороться... Вот только вызывая, не более. Сил не было даже приподняться на локтях, не то что бороться. Сдаваться?
Нет. Он уже привык надеяться только на себя. Он справится. Он сильный.
Сильный... вот только помощь сейчас бы точно не помешала, — подумал он, смотря в потолок. Очень бы не помешала. Если бы он верил в Бога, попросил бы о помощи его... Отстраненные размышления прервал странный звук, словно хлопанье крыльев, и мальчик перевел взгляд на его источник. Появление в темном подвале странного мужчины со щетиной, в современном бежевом плаще и деловом костюме мальчик воспринял почти философски. Хуже уже не будет, если только это не педофил, что, судя по его умиротворенному лицу, маловероятно. Светлые голубые глаза натолкнулись на коротко натянуто улыбнувшегося разбитыми губами мальчика, и странное недоумение незнакомца было почти ощутимо. Удивительно, но в его взгляде не было злости, презрения или безразличия, нет, они сияли чем-то странным, отчего ребенку стало вдруг не по себе. Кажется, так смотрели на тех, у кого умерла собака. — Что случилось с тобой, дитя? — присел на корточки мужчина, словно ничего удивительного в его появлении в подвале не было. Мальчик откашлялся, выхаркивая кровь, и прикрыл глаза, понимая, что если человек сделает хоть шаг вперед, он окажется в зоне личного пространства ребенка, и заговорить ему зубы не выйдет. — Помочь. — коротко пояснил мужчина, немного недоуменно поморгав, когда ребенок попытался отползти от протянутой руки. — Я не причиню вреда, лишь хочу помочь. Мальчик пару секунд настороженно смотрел на незнакомца, обдумывая, в чем именно он солгал или, если не солгал, что потребует в оплату, и пока мальчик отвлекся, мужчина быстро прикоснулся пальцами к его лбу, и тот просто не успел среагировать. Ребенок вздрогнул, отползая, и медленно моргнул. Контуры окружающего мира не расползались, пальцы не дрожали, кости не стремились порвать кожу там, где она еще осталась целой. Мужчина робко улыбнулся, будто ожидая, что странным образом исцеленный пациент начнет на него кричать, но тот лишь отполз подальше и встал. — Спа... спасибо. — хрипло пробормотал практически незнакомое слово мальчик, незаметно пятясь в сторону выхода из подвала. Кто знает, на что еще способен этот человек, а Дурсли в случае чего могут невольно перетянуть его внимание на себя, пока мальчик убегает. — Обычно люди начинают кричать или называть меня дьяволом, когда я так делаю. — доверчиво улыбнулся он, словно маленький ребенок, каких было много на площадках, и от этого сравнения мальчик даже замер. — Нет, я не дьявол. — неверно растолковал замешательство ребенка мужчина. — Меня зовут Кастиэль, и я ангел божий.
====== Глава 3. Странности ======
Комментарий к Глава 3. Странности Я только что досмотрела девятый сезон Сверхъестественного. Умом осознаю, что Дин потом вернется в состояние... нормы, так скажу, чтобы не спойлерить, если кто не смотрел, но... голос в голове твердит, что это пизда. А фанат этого сериала в голове пищит от восторга, предчувствуя что то интересное.
Это... подскажите позязя, кто в курсе, доживет бункер Хранителей до конца, если нет — где они в конце живут и где Кроули, он же жив? Если нет, то миром правит AU.
Р. S. Я не одна предугадала, каким будет последний кадр этого сезона?😃
Глава по сути переходная, пока-пока Дурсли, приветики, Винчестеры.
Мальчик моргнул. Это сумасшедший? Нет. Интуиция шепчет, что он не лжет, по крайней мере, он в это верит. А еще шепчет, что этот человек опасен. Очень опасен. Кастиэль вновь робко улыбнулся, видя недоверие мальчика, и вздохнул. — Ты мне не веришь. — констатировал он. — Как тебя зовут? Мальчик подозрительно сощурился. — Что вы здесь делаете и как вы сюда попали? — ответил вопросом на вопрос, и мужчина смущенно потупился под настороженным взглядом. — Я перенесся сюда, мои друзья называют это “ангельским телепортом”. Твои слова о том, что тебе не помешала бы помощь, услышали ангелы, что находятся на Земле. Я лишь прибыл быстрее остальных. — мальчик медленно кивнул, ощущая, как медленно пелена равнодушия пропускает шок и напряжение. Назвавшийся ангелом недоуменно моргнул, о чем-то раздумывая и глядя на ребенка. — Вот только я никак не пойму, как ты смог настроить свои мысли на нашу частоту, обычные люди, насколько мне известно, на подобное не способны. Мужчина выглядел действительно сбитым с толку, и это вызывало у мальчика непонимание. Этот странный человек был не таким, как все. Он смотрел открыто, не так, как остальные. В его взгляде не было злости или отвращения, лишь любопытство и что-то, чего ребенок не видел в чужих глазах никогда. Он был настолько... простым, что невольно это вызывало недоумение и странную уверенность, что он не навредит, но... но именно эта детская простота и заставляла разум воспринимать его как потенциального врага. — Я... — Хватит шуметь, ненормальный! — мальчик вздрогнул, услышав, как скрипнула дверь в подвал, и лестница жалобно заскрипела под весом дяди Вернона. Начавшая было исчезать пелена вернулась, и разум вновь вернулся в привычное спокойное состояние. Если дядя увидит здесь Кастиэля, вероятность того, что он войдет в состояние бешенства, превышает шестьдесят процентов. Двадцать процентов шанс того, что он резко подобреет и станет притворяться милым перед незнакомцем, считая его новым соседом. Ступор — пятнадцать. Четыре процента — не заметит его и начнет бить мальчика. Полпроцента — задумается, что здесь делает незнакомец, и полпроцента — что он заметит исчезновение ранений и нанесет новые в порыве слепой ярости, при Кастиэле или без, что маловероятно, ведь сам заставил его надеть футболку, что уже пропиталась кровью и скрывает совершенно здоровое тело. Мальчик, забыв о личном пространстве, схватил растерявшегося мужчину за локоть и, раскрыв дверца шкафа, со всей силы толкнул его туда, закрывая дверь прямо перед растерянным лицом Кастиэля. Шанс, что дядя просто уйдет, не заметив ни исцеленных ран, ни Кастиэля — семьдесят процентов.
Шансы, что если дядя решит проучить мальчика за шум и чудесное исцеление, Кастиэль выйдет из шкафа — приблизительно девяносто процентов, этот человек настолько странный, что может решить защитить ребенка, а это может грозить лишь бóльшим количеством побоев. А если учесть, что даже самый крошечный синячок сходил с его тела пару месяцев, заживать все будет долго, мешая движениям.
Вернон уставился на сжатую в комочек фигуру в углу, и медленно двинулся к ней, без тени жалости смотря на окровавленную растянутую и порванную футболку, в которую поспешно закутался “от холода” ребенок, скрывая тело. Мальчик почти натурально вздрогнул, поднимая враз ставшие больными глаза на дядю. Тот постоял, подозрительно огляделся, будто знал, что здесь помимо них находится еще кто-то. — С кем ты говорил, щенок? — прошипел он. — Завел себе воображаемого друга? Запомни, уродец, друзей у тебя не будет никогда! Еще раз... еще лишь раз я услышу хоть один звук, и ты горько пожалеешь о том, что родился на свет. Как мальчик и рассчитывал, дядя ушел, не заглянув в шкаф, и в то же мгновение дверца раскрылась, выпуская недоумевающего Кастиэля. — Тебя зовут Щенок Уродец? — моргнул он. Мальчик неопределенно дернул плечом. Поняв, что пока человек настроен дружелюбно, он несколько расслабился. — Спасибо за помощь, Кастиэль, но не могли бы вы наконец съебаться из этого подвала? Ангел по-птичьи склонил голову вбок. — Ты совместил грубость с вежливостью. Это такой юмор? Мне нужно смеяться? Мальчик внезапно осознал, что у него дернулся глаз. — Нет. Просто уйдите, вы и так уже... — Твой родственник плохо с тобой обращается. Мои друзья помогут. — уверенно улыбнулся мужчина, и схватил мальчика за локоток. — ...сделали слишком много... — заторможенно закончил мальчик, смотря на двух незнакомых мужчин, что резко подскочили из-за стола, направив на них и тут же опустив пистолеты. Один был высоким, крепко сложенным, имел густые каштановые волосы, мягкость во взгляде и светлые глаза. Второй был пониже, больше похож на солдата с серо-зелеными глазами и коротко стриженными волосами. — Какого дьявола, Кас? Зачем ты притащил сюда ребенка? — недоуменно посмотрел на ангела солдат, бросив короткий взгляд на мальчика. Взгляд медленно вернулся обратно, рассматривая мальчика уже внимательнее, и под двумя взглядами-сканерами ребенку стало тяжело дышать. Чужая рука все еще сжималась на локте, вызывая черные пятна перед глазами. Пелена безразличия уже не справлялась с шоком, и впервые за годы мальчик ощутил всю “прелесть” эмоций. Шок, недоверие, настороженность, страх перед неизвестным — слишком много всего, слишком сильно, слишком непривычно. И организм поступил так, как сейчас было бы лучше всего.
