====== Глава 36. Ты действительно думал, что у нашей истории будет хэппи энд?.. ======

— Ты действительно думал, что Повелителя Смерти так просто убить? — насмешливо выгнул брови мальчик, стоило лишь Тенебрису полностью восстановиться. — Нет. В конце концов, ты мое дитя. — покачал головой мужчина, прикрыв глаза. — Жаль, что все так вышло. — Жаль... — эхом откликнулся чародей, медленно выдыхая. И с рук его сорвалось алое сияние. Тенебрис легко увернулся от сгустка магии, провожая его несколько удивленным взглядом. Шар, пролетев мимо, попал в одну из горок обломков, и та с шипением растворилась прямо в воздухе. Тенебрис склонил голову вбок, разглядывая с интересом то, что осталось от груды балок, стекла и стали. — Решил начать сразу с высшей магии? — пробормотал Тенебрис, бросая в мага точно такой же сгусток. — Ну ладно, поиграем. Местность вокруг сменилась. Небо покраснело, пропали обломки, стало невыносимо жарко и тяжело дышать. Сомнений в том, что это был другой мир, не было. Волшебник решил убрать из-под удара Мидгард? Глупо. Маг надеется защитить его обитателей. Как только Тенебрис убьет чародея, следующим на очереди станет тот самый мальчишка, возомнивший себя Богом. Никто не смеет касаться его дитя, даже если сейчас он пытается убить мага. Это все еще его порождение. Чародей мгновенно увернулся, и земля под ногами Пустоты завибрировала. Мужчина едва успел подпрыгнуть на невероятную для человека высоту, прежде чем вся горизонтальная поверхность в зоне видимости превратилась в странную серебряную жидкость, что мягко перекатывалась волнами, будто море во время шторма в замедленной съемке. Все, что касалось серебряной жидкости, мгновенно ею поглощалось, ярко вспыхивая белоснежным сиянием, и понять, что происходило с материей под землей не представлялось возможным. Спустя пару секунд земля приняла прежний облик, но уже была совершенно пустой и выжженной дотла. Перед магом буквально из воздуха соткалась каменная стена, испещренная по кромке парой десятков рун, и по ней бессильно стекли золотые струйки Льда Разума, под которыми стена пошла трещинами, но удержалась. От волны магии, разошедшейся во все стороны от мужчины, не помогла даже стена. Тенебрис, глядя на совершенно пустое место там, где только что находился Гарри Поттер, скорбно опустил взгляд. И тут же закашлялся. Что-то словно изнутри царапало легкие, пытаясь вырваться, и оттого причиняло просто невероятную боль. Грудная клетка невыносимо чесалась, и на мгновение мужчине почудилось, будто изутри по нему бегают полчища пауков, щекоча его своими лапками, оттого так и больно, и чешется. Маг судорожно закашлялся, отхаркивая кровь, и сквозь кашель болезненно, но восхищенно улыбнулся. Волшебник оказался помимо артефакторики еще и Архимагистром трансфигурации. Об этом пункте биографии Харальда он позабыл... Гарри появился за спиной Тенебриса, и тот, бросив на мальчика восхищенный взгляд, в последний раз кашлянул, выхаркивая трансфигурированный в воздух и обратно песок вперемешку с кровью. — Один-один. — усмехнулся маг, когда через пару секунд Пустота вновь задышал. — Ты же понимаешь, что мы можем продолжать это вечность? — У нас в запасе вечность и миллиарды миров. Рано или поздно я тебя убью. — утер кровь с щеки мужчина. — Почему ты меня? — полюбопытствовал светским тоном маг, будто они говорили о поголе, а не о том, кто кого убьет. — Потому что я Пустота. Я не живу в привычном тебе смысле этого слова. В этом теле заключен лишь мой разум и магическое ядро. — любезно разъяснил мужчина, не заметив задумчивого блеска в глазах напротив. И тут же взмахнул рукой, скрываясь в ровной прозрачной сфере, по которой бессильно билось ревущее тысячами человеческих голосов Адское Пламя. Он успел лишь подумать, что так грубо работать Харальд бы не стал, прежде чем его защиту снесло к чертям. Гарри Поттер, весело ухмыляясь, сжимал в пальчиках стеклянный шар с синими всполохами, почти любовно льнущими к стеклу там, где его касались подушечки пальцев. Адское Пламя исчезло, повинуясь взмаху руки Тенебриса, и тот недоуменно нахмурился, глядя на Поттера. Мальчик оскалился, обнажая зубы. Ощущение надвигающегося пиздеца впервые посетило Пустоту. И сфера с заточенным в ней Пламенем Бездны открылась, выпуская изголодавшийся по плоти и крови огонь на волю. Мужчина пронзительно закричал, пожираемый синим пламенем заживо. Даже его регенерация и бессмертие не помогали, Пламя сжирало его быстрее, чем он успевал восстанавливаться. Впервые он испытывал боль, к тому же еще и такой силы. Тенебрис случайно поймал взгляд чужих глаз, и мир вокруг замер. Пламя исчезло, но боль никуда не делась. Под невидимыми язычками голодной стихии все вокруг растворялось, включая слои земли, и вскоре оба чародея стояли в пустоте. Дико было видеть под ногами и над головой просто абсолютно черную, беспросветную мглу. — Где мы? — огляделся мужчина, натыкаясь взглядом на ухмылку мага напротив. — В моем разуме. Комментарий к Глава 36. Ты действительно думал, что у нашей истории будет хэппи энд?.. Хочу сказать, что Пустота не непобедим. Он вечен, но чисто по магии он слаб, берет опытом. Он бессмертен, но его тело может умереть. Сама по себе Магия неподвластна Пустоте, ибо не он ее создатель, а Жизнь, и пусть Пустота легко может победить Пятерых Богов, стать Богом он не сможет, ибо ничему он не покровительствует и не обладает нужными для этого силами. Магия это магия, Удача это удача, а что может дать Пустота? Ничего. Так что не путайте понятия Бог и Создатель. И да... Тенебрис еще даже не перешел к серьезному сопротивлению, все произошло слишком быстро. Он даже не успел размяться. Я же говорила, что экшен не моя сильная сторона?..

====== Глава 37. Моя юная Немезида ======

 — Где мы? — огляделся мужчина, натыкаясь взглядом на ухмылку мага напротив.

 — В моем разуме. Тенебрис недоуменно моргнул, очень напоминая этим ребенка.  — Зачем ты впустил меня туда, где я могу все?

Ухмылка чародея напротив стала шире.

 — Ты можешь все в своем разуме. Здесь же я Царь и Бог. От осознания того, что сделал маг, Тенебрис весело, звонко расхохотался, будто не он сейчас находился в западне, из которой не было выхода. Гарри недоуменно склонил голову вбок.  — Что в этом смешного? Тенебрис перестал смеяться, и перевел обезоруживающе теплый и светлый взгляд на чародея.  — Ничего. Я смеюсь, потому что радуюсь. — недоумения в изумрудных глазах напротив лишь прибавилось, и Тенебрис улыбнулся еще теплее, проводя пальцами по щеке мага. — Я горд. Ты даже не представляешь, как я сейчас горжусь тобой. — пальцы осторожно заправили белоснежную прядь за ухо волшебника. — Несмотря на то, что ты переродился самым уродливым и страшным существом, какое когда-либо создавал Вите… ты превзошел меня, дитя. Ты стал тем, кто достоин звания Повелителя, несмотря на несовершенство людей. — мужчина улыбнулся еще ярче, отчего вокруг его глаз собрались морщинки. — Ты прекрасно, дитя мое. Как же я тобой горжусь… Никогда… никогда никто не говорил этих слов Гарри Поттеру. Никто не говорил, что им гордится. Никто… никто даже не был никогда настолько искренен, как был искренен этот мужчина, что сейчас улыбался ему так, как не улыбался никто. От этой улыбки, от этих слов становилось теплее. Что-то, что он считал давно мертвым, заворочалось в грудной клетке, просыпаясь, и впервые Гарри Поттер вновь ощутил тепло. От этого мир на мгновение словно застыл, засиял, померк и взорвался миллиардами ярких красок. Тем больнее было всаживать в грудь улыбающегося Тенебриса штырь из черной стали. И еще один. И еще. С каждым новым штырем он чувствовал, как рвется не только кожа Тенебриса, но и то, что этот маг столь неосторожно воскресил. А Тенебрис все также гордо улыбался, будто не ощущая боли. Лишь протянул окровавленную руку, осторожно касаясь чужой щеки, стирая сами собой полившиеся слезы.  — Не плачь, дитя мое. — он улыбнулся, и Гарри с трудом нашел в себе силы улыбнуться в ответ. — Ты делаешь все правильно. Нельзя оставлять живых врагов за спиной. Не повторяй моих ошибок, моя юная Немезида. Юная Немезида. Точно. Так его называла вовсе не Джинни. И медный блеск был не волосами, а кровью.