– Хм… И вправду, разного цвета…

Старуха шагнула ближе, и на Олесю снова обрушился аптечно-травяной запах. Украшения на голове тихонько звякнули.

– Это не метка демона… Но я слышала о подобном…

Старуха подошла ближе к Олесе и сгорбилась, пристально глядя ей в глаза.

– Что это значит? – В голосе Габора слышалось нетерпение.

– Моя бабка рассказывала… Когда в теле поселяется другая душа…

Олесю прошибло холодным потом. Что она несет?! Габор снова в упор посмотрел на Олесю. Ей захотелось укутаться с головой, чтобы спрятаться от его серо-голубых глаз.

Старуха хихикнула.

– Вот так вот! Тело одно, а душа – другая.

Олеся не могла понять, что это значит. Но точно что-то плохое. Иначе почему бабка так злобно улыбается, а Габор сурово хмурится. Он встал между Олесей и старухой.

– Мне не нужны сказки твоей бабки. А еще я не хочу слышать сплетни о том, что ты здесь видела. Иначе останешься не только без языка, но и без глаз. – Габор что-то вытащил из кармана, и Олеся успела заметить яркий золотой блеск. – Это тебе за труды. Тебя отвезут обратно. Скажешь, что я приказал.

Старуха поклонилась. Мешочки и хвост на ее поясе колыхнулись. Старческие глаза слезились, но Олеся смогла разглядеть в них любопытство и что-то еще… Как будто, она знала больше, чем говорила.

– Благодарю, господарь. Вы милостивы. – Старуха еще раз поклонилась, на этот раз Олесе. – Здравы будьте, госпожа. Добром поминайте старую Бражену.

Олеся только кивнула, пытаясь справиться с потрясением. «Тело одно, а душа – другая». Что бабка имела ввиду? Старуха зашаркала к двери и проворно нырнула в коридор. За окнами сгущались темные сумерки. Только сейчас Олеся заметила разожженный камин и несколько свечей. Осознание того, что она не в психушке, обрушилось холодной волной. И все эти люди… Они не сумасшедшие. Олесю затошнило.

– Вы должны лежать.

Брат Адрианны заботливо поправил подушку и коснулся ее плеча.

– Какое-то время придется спать на животе.

Олеся не хотела, чтобы он убирал ладонь. От его прикосновения по телу проходили волны жара. Олеся послушно лежала. В спальню вошла встревоженная Адрианна.

– Слава небесам, она ушла! Жуткая женщина. И как тебе могло прийти в голову ее позвать? – Адрианна отодвинула Габора в сторону и уселась на край кровати. – Как вы, милая? Она вас не обидела?

Олеся, как могла, покачала головой. И почему-то снова спросила:

– Где я нахожусь?

Адрианна гладила ее по голове, перебирая волосы. Чужие, не Олесины! Олеся поняла, что плачет.

– Т-с-с… Тише… Не плачьте, милая… Вы в Дьекельни. И мы позаботимся о вас. Все будет хорошо, вот увидите.

Олеся знала, что ничего хорошо не будет. Она оказалась в странном непонятном месте. Среди людей, которые вовсе не были актерами или участниками какого-то жуткого шоу. И все, что с ней происходило, взаправду. Олеся не могла остановить слезы. Они текли и текли, пока наволочка не стала мокрой. Лицо неприятно стянуло. Навалилась страшная усталость. Сквозь дымку до нее долетел ласковый голос Адрианны:

– Иди… А я с ней посижу… Это все из-за той ужасной женщины… Ты бы еще Крампуса сюда позвал…

Перед глазами Олеси вновь возникло безобразное лицо. На этот раз точно лицо. Не маска. Лицо, как древесная кора. Мерзкое, морщинистое. Из пасти выскальзывает раздвоенный язык. Существо шипит и смеется. За его спиной огромный короб, из которого доносится детский плач. Его уродливые пальцы покрыты редкой шерстью, а острые когти в грязи и, кажется, крови…

Он смеется и дергает за веревку, которая обвязана вокруг Олесиной шеи. Тащит ее за собой, смеется. А ребенок в коробе кричит и плачет, просит помощи.

Избавиться от веревки никак не получается. Она сдавливает шею, натирает кожу, перекрывает кислород. Но уродливое существо лишь смеется и тащит дальше. Через лес, по грязи, смешавшейся со снегом. И вот они уже в пещере. В мрачной и темной. Она едва освещена лунным светом. И слышно, как волны бьются о неприступные скалы. Чудище смотрит на Олесю и вдруг начинает стаскивать с себя лохмотья. Под бледной, покрытой струпьями кожей, выпирают кости. И весь он оброс свалявшимся мехом. Олеся понимает, что остается один выход: прыжок со скалы. В черную бурлящую пучину.

Олеся проснулась от бешеных ударов сердца. Она попыталась отдышаться, убеждая себя, что это всего лишь сон. Просто яркий жуткий сон. Кошмар. Ужас. Она с трудом приподнялась и села. Одеяло свалилось на пол. Сорочка прилипла к мокрой от испарины коже. Спину слегка покалывало.

Олеся огляделась. Адрианны не было. Наверное, ушла ночью. Олеся осторожно выбралась из постели. Мозг никак не хотел принимать то, о чем твердила интуиция. Либо она в коме после аварии. Либо… Либо замок и все его обитатели – реальны. А она… Каким-то непостижимым образом оказалась в теле некой сумасшедшей Маргит. У Маргит длинные волосы, карие глаза, и она нема. У нее есть муж, которого она до безумия боится. У мужа есть переживающая обо всем на свете сестра. И брат… Олеся нахмурилась. Брат с внешностью ее бывшего начальника. Брат с чувственным низким голосом, от которого дрожат колени. Самоуверенный, властный, привыкший всеми командовать. Но такой мужественный. Олеся вспомнила, как он быстро убрал саблю, чтобы ее не поранить. Он явно умел обращаться с таким оружием. А она явно дура, если стоит посреди комнаты и вспоминает, как он классно выглядел в своей странной одежде.

Единственное, что ясно наверняка: у нее проблемы. Огромная куча проблем. Нужно… Нужно что-нибудь сделать. Олеся подошла к зеркалу и сняла сорочку. Раны на спине были покрыты какое-то мерзкой желтой пленкой, но уже не выглядели так страшно, как вчера. Наверное бабка с ее травами и впрямь помогла. Вот и замечательно! Теперь ей должно хватить сил на исследование замка. Ну или хотя бы на то, чтобы не уснуть в первой попавшейся комнате.

Нужно придумать, как вернуться обратно. В свою крошечную квартиру, к своему старенькому дивану и к своей скучной одинокой жизни. Но как это сделать? У нее ни денег, ни малейшего представления, где, а главное как она оказалась. И если это не выяснить, то она разделит с Маргит не только тело, но и сумасшествие. Так, стоп! О чем это она думает?! Нет-нет-нет. Это фантастика, и так не бывает. После ужасной аварии человек не может очнуться в странном замке в какой-то неизвестной науке стране. И в теле другой женщины. Пусть и похожей на Олесю, как две капли воды. За исключением волос. И глаз. Она хочет обратно свои голубые глаза! Но откуда-то Олеся знала, что привычный свой цвет они вернут лишь после ее возвращения домой. Значит, нужно понять, как это сделать.

А еще надо придумать, где раздобыть нормальную одежду. Не будет же она ходить в одной сорочке и чулках?! Ладно, сейчас и это сгодится. Олеся подтянула теплые черные чулки, сменила сорочку и надела плащ. В голове постепенно складывался план действий. Она все-таки должна постараться обследовать замок, понять, где он находится, и как отсюда незаметно выбраться. Может, получится подслушать еще какой-нибудь разговор? В прошлые разы ей ведь это удавалось. Да и узнала она много важного. Например то, что эти люди не прикидываются. И то, что они не пациенты клиники. И не врачи. Будь врачами, давно бы уже проговорились. Олеся изо всех сил запрещала себе верить в то, что каким-то непостижимым образом перенеслась в… в… Она даже не знала, как назвать это место. В другой мир, что ли?! То-то Дед Мороз на рекламном щите так ухмылялся. На виске забилась жилка. Все. Больше она об этом не думает. Главное – найти способ вернуться домой. А чтобы это сделать она должна изучить замок, его обитателей и не забыть сделать вид, что она действительно Маргит. Надо бы привыкать держать язык за зубами. И так кучу внимания к себе умудрилась привлечь. По словам Адрианны слуги уже шепчутся о ее чудесном исцелении. В средневековье за такие фокусы ее бы давно уже сожгли на костре. Оставалось надеяться, что здесь законы помягче, и помалкивать. Она немая сумасшедшая девушка, которая всего боится и шарахается от собственной тени. А вдруг Маргит сейчас оказалась в Олесином мире и вовсю хозяйничает в ее теле? Не-е-ет. Об этом она тоже не будет думать. Сейчас она отправляется на разведку.