========== Антонин Долохов. Уныние. ==========

Комментарий к Антонин Долохов. Уныние.

Музыкальное сопровождения для части Apocalyptica - Ruska

Уны́ние — состояние апатии и подавленности, настроение, при котором человек не заинтересован своим положением и происходящим вокруг, может быть не в состоянии исполнять свои жизненные обязанности.

Мужчина лет сорока на вид стоял у массивных кованых ворот, за которыми виднелось большое поместье, вековые стены которого обвивал плющ. Лето не радовало своей погодой, добавляя к пасмурным будням ежедневный накрапывающий дождь. Мужчина поправил капюшон своей мантии, чтобы скрыть лицо. Волшебная палочка, крепко сжатая в руке, очертила руну, и, ворота со скрипом пришли в движение, пропуская гостя внутрь. Чувство ностальгии мурашками отпечаталось на спине. Идя по мокрой мощенной дорожке, он думал о встрече с единственным жителем этого, укрытого от посторонних глаз, дома. Андрей Долохов потерял жену при родах много лет назад, смерть в тот день забрала и его сына. Черноволосый малыш спустя час перестал дышать прямо на руках отца. Андрей жил затворником и, лишь, иногда выходил в розовый сад у восточной стороны поместья, чтобы всецело отдаться воспоминаниям и мечтам.

Дождь усилился, заставляя ускорить шаг. Ветер сорвал несколько листьев и унёс прочь. Остановившись у лестницы, ведущей к главному входу, гость стянул с головы капюшон, подставляя лицо под холодные капли. На душе его было спокойно. Двери послушно отворились, и в нос ударил приятный запах свежей выпечки.

Я дома.

Пройдя внутрь и закрыв за собой дверь, он остановился, прислонившись лбом к витражу, смотря на дорожку по которой он мгновение назад шёл. За спиной послышались торопливые шаги.

— Антонин? — Неуверенно спросил хозяин дома.

— Андрей. — Он развернулся, сделал пару шагов навстречу и сжал Андрея в объятиях. — Дорогой мой, брат, я вернулся!

— Я уже и не думал, что встречу тебя снова. — Андрей прижимался лбом к плечу брата, скрывая наступившие на глаза слёзы. — Я так рад!

Двое, обнимая друг друга, молчали. Детский восторг сменялся взрослой сдержанностью. Водоворот эмоций, захлестнувший их, стихал.

— Это стоит отпраздновать! — Андрей щелкнул пальцами. С тихим хлопком из ниоткуда появился домовой эльф.

— Мой хозяин звал меня? — Пропищал эльф.

— Накрывайте на стол в главной столовой, да чтобы ломился от угощений!

— Будет тебе, Андрей. Пусть подаст горячее и бутылку чего-нибудь покрепче. — Антонин привычно стянул губы в тонкую нить.

Эльф растворился в воздухе, а мужчины направились в столовую. Проходя по коридору первого этажа, Антонин резко остановился. Его лицо заметно побледнело, сознание уносилось в прошлое, ускоряя темп сердца. Поддавшись желанию, он скрылся за поворотом, и остановился напротив черной стены, на которой в золотой раме висел портрет молодой девушки. Ржаные кудри спускались до самой талии, мешая ей собирать полевые цветы, она то и дело убирала локоны с лица, смешно морща курносый нос. Её белое кружевное платье развивал теплый июльский ветер.

Моя голубка.

— Екатерина. — Сорвалось с губ Долохова-младшего.

Девушка неуверенно повернулась на голос. Тонкие длинные пальцы разжались, и букет из ромашек осыпался к её босым ногам. Она молчала, а её небесно-голубые глаза стали наполняться слезами.

— Антонин?

— Антонин, — повторил он. — Это я.

По щеке сползла солёная капля, которую тут же стерла легкая прядь подхваченная ветром. Портрет, казалось, оживился, превращаясь во врата, где по ту сторону стены и, правда, находилось поле. Антонин смотрел на свою возлюбленную, которую сука-судьба вырвала из его и, без того непростой, жизни. Затянувшиеся старые раны на сердце волшебника закровоточили. Боль и отчаяние ледяной стеной обрушились на него, разнося вдребезги защитный купол, который он тщательно выстраивал по кирпичикам день за днём. С того самого дня, когда Екатерина, его милая Катенька, истекая кровью умирала в его объятиях. Её хрупкое тело теряло своё тепло, а белое кружево багровело. В бреду бессилия он шептал ей, что всё будет хорошо, что ей нужно немного потерпеть и всё закончится. Закончилось. Взгляд Екатерины застыл навсегда под яростный рёв Антонина.

Он поклялся самому себе, что станет добровольным пленником смертного греха, за который он никогда не попросит прощения у священника. Антонин отдался унынию, которое подкреплялось: убийствами, пытками и любимой русской водкой, которую он поглощал каждый день, лишь бы не видеть её глаза, застывшие в покое.

— Ты ничуть не изменился, только лицо твоё, — она протянула руку к его уставшему лицу и опустила голову. — Где твоя улыбка, Антонин?

— Умерла вместе с тобой, любимая.

========== Родольфус Лестрейндж. Чревоугодие. ==========

Комментарий к Родольфус Лестрейндж. Чревоугодие.

Музыкальное сопровождения для части Abney Park - Neobedouin

Обжорство — неумеренность и жадность в еде. Является одним из видов чревоугодия.

В поместье Лестрейнджей уже третьи сутки не гас свет, а из главного зала доносились звуки оркестра. Родольфус стоял на столе, носки его дорогих кожаных туфель упирались в серебряное блюдо с мясной нарезкой. Он оповестил гостей о продолжении гуляний и откусил кусок вишнёвого кекса, пачкая губы и подбородок сладким джемом и крошками. С потолка посыпалось блестящее конфетти. Уже, кажется, в тысячный раз он наполнял свой бокал шампанским, тут же опустошая его залпом.

— Я не хочу, чтобы вы скучали, дамы и господа! — Хозяин поместья смотрел на гостей, заливаясь смехом. — Ешьте, пейте! Всё для вас!

Он спрыгнул со стола, под свист Люциуса Малфоя, который в окружении двух смуглых барышень, подпевал песню о горе-моряке, который вернулся в родной дом, а его любимая жена изменила тому и родила прелестную дочурку.

— Я уж не помню, когда это было, когда это было, когда это было…- Родольфус допел припев и уселся на диван, бархатная обивка подлокотника которого была измазана взбитыми сливками.

Звучание скрипки переплеталось с чарующим голосом вокалиста, который умолк лишь для фортепьянного соло. Дамы оживленно обсуждали новый магазинчик Мадам Селин, где витрины украшали различные платья, цены которых порой пугали покупателей. А мужчины в дорогих костюмах спорили о современной политике Министерства. Звон бокалов, аплодисменты и звонкий смех. Поместье Лестрейнджей напоминало деревенскую ярмарку в золотой обёртке аристократии. Родольфус не мог насытиться происходящим, он бездумно поглощал блюда из разных кухонь мира. Танцевал под старинные английские мотивы и снова ел. Разные вина, портвейн и виски. Море маленьких пирожных и эклеров, тортов разных размеров и цветов, чьи начинки варьировались от тыквы до малины с шоколадом. Пустые рюмки разлетались от ударов о стену. Грозди винограда и сырное фондю. Закуски из твёрдых сыров и маслин. Коньяк, бренди и водка. Лобстер, буженина под брусничным соусом, квашеная капуста, всё это переваривал его желудок. Столы с трудом выдерживали яства.

— Больше! Больше угощений, бездельники! — Кричал он эльфам.