– Аристон, это я, Елена, – сказала она громче.

Юноша вздрогнул и повернулся к девушке. Лицо его было бледным и заплаканным. При виде Елены он затрясся в лихорадке, сам не отдавая отчёта почему. Девушка села рядом с ним и взяла за плечи, смотря в глаза. Он немного успокоился и проговорил тихо:

– Уходи отсюда.

– Но Аристон….

– Убирайся отсюда! – Бросил в гневе юноша и не дожидаясь её ухода, ринулся прочь из сада, словно от стаи разъярённых фурий.

С той ужасной ночи Аристон так был обижен на отца, что не выходил из своей комнаты уже неделю. В первые дни, Аристид просил Креона приводить сына в столовую. Но Аристон не прикасался к еде, приводя отца в гнев от своей строптивости. Несколько раз отец не выдерживал и засовывал еду сыну прямо в рот, но Аристон тут же выплёвывал её, с ненавистью смотря на Аристида. Всем своим видом он показывал своё непочтение и непослушание, заслуживая в свой адрес оскорбления и новые побои. Но скоро всё это прекратилось, и отец перестал звать сына на завтраки. Он понимал, что Аристон хотел таким образом усовестить его, заставить чувствовать себя виноватым и извиниться. От этого осознания он ещё сильнее ненавидел своего сына.

Антиоха высекли и отправили работать водоносом. С того дня, мальчик также не видел своего молодого господина. Аристон пил только воду и то иногда, чтобы не лишить себя способности мыслить. Ибо он всё ещё продолжал думать о своём побеге. Мысленно он был уже в Афинах, со своей любимой Флорой, с Антиохом и Дайдоросом. Только эта мысль радовала его и заставляла иногда улыбаться. С утра до вечера он лежал у себя в комнате и плакал, а когда уставал – спал. И так проходили дни. Обучения прекратились. Более того, Креона он уже не видел около недели так же, как и мать, Фемиду, отца и сестёр. Мать была сильно обижена на сына и не ходила к нему.

Скоро снова пожаловали в гости семья Елены обсудить скорую свадьбу. Решили вновь накрыть богато столы и пригласить некоторых соседей. Также были наняты музыканты, чтобы устроить настоящий праздник для всех.

Аристона, на удивление, решили не звать. Отец совершенно не хотел его видеть, впрочем, так же, как и мать. Юноша, лёжа на своей постели, слышал музыку, гимн, которые пели мужчины и женщины, радость и смех, царивший на другой половине дома и невольно завидовал.

– А где же Аристон? Где мой будущий сын? – Спросил вечером, полупьяный Деметрий.

Гости закивали головами, которые не менее Деметрия желали увидеть красавчика Аристона, внешность которого сводила с ума не только женщин, но и мужчин.

Креон посмотрел на Аристида и увидел в его глазах печаль и разочарование. Ему было стыдно за сына, и он не хотел видеть его. Но спустя некоторое время, он остановил одного из рабов и приказал ему привести сюда Аристона.

Юноша тем временем полудремал у себя в комнате. Раб осторожно разбудил его и сказал:

– Ваш отец желает видеть вас.

Аристон сначала не понял, что от него хочет раб, но потом до него дошёл смысл сказанного. Он сел на край ложа и позволил себя привести в порядок двум рабам, которые причесали его и сменили его тунику на чистую, белоснежную. Четверо рабов, которые охраняли его покои, проводили юношу до мозаичного атриума и остановились на входе. Громкий разговор тут же стих и все уставились на Аристона. Аристид посмотрел с отвращением на сына и увидел его болезненный вид. Он ещё не видел его таким. Ему было сейчас неимоверно стыдно за него, ибо все ожидали увидеть прежнего Аристона, с его божественной красотой.

Аристон поприветствовал сначала всех гостей, а потом и отца:

– Хайре, отец…

– Будь здрав, сын…

Сын и отец некоторое время смотрели друг на друга, мысленно разговаривая:

–«Зачем я тебе нужен? Отпусти меня, отпусти к Флоре.»

–«Безумец, она тебе не под стать. Ей нужны твои деньги, а не ты.»

Аристон наконец сел в ложе, рядом с соседом Геродотом и осмотрел стол. На нём было огромное количество различных яств: мясо, рыба, хлеб, оливки, фрукты – всё. От запаха еды закружилась голова. Он дрожащими руками отхлебнул разбавленного вина и заел его фиником. Гости продолжили громкий разговор. Все были уже изрядно пьяны и веселы. Креон всё время смотрел на Аристона и как-то необычно его разглядывал. От этого взгляда становилось не по себе. Спустя час юноша почувствовал слабость и хотел уйти, но отец молча просил его остаться, и он снова подчинился.

– Мне Елена только и говорит про тебя, Аристон, – начал Деметрий. – Она просто без ума от тебя!

– Ну конечно же, Деметрий, – заговорил сосед Еврепид. – Кто устоит перед такой красотой!

– Жду не дождусь их свадьбы! – Продолжил Деметрий. – Наконец наши семьи породнятся.

Аристон отложил вино и опустил голову. Этот разговор был неприятен ему. Ещё одно напоминание о его нелёгкой судьбе.

«Где же ты, Флора?»

Скоро гости стали расходиться по домам, Деметрий также ушёл вместе со своей семьей. Аристид поблагодарил всех за встречу и распрощался. Когда Аристон встал, чтобы уйти, Креон сказал:

– Я провожу тебя до комнаты.

Аристон неуверенно пожелал отцу доброй ночи и последовал вместе с Креном к себе в спальню.

– Прекрати убивать себя, идиот, – пробурчал пьяный учитель, толкнув в коридоре юношу. – Ты расстраиваешь моего друга. Пойми уже наконец, что ты никогда не будешь вместе с Флорой, никогда.

«Никогда», – эхом отразилось об каменные стены коридора. На глазах снова появились слёзы и Аристон поспешил в свою комнату. В спальне, он упал на кровать и нервно заплакал. Но тут Креон осторожно открыл дверь и зашёл к нему, держа в руке свечу.

Юноша свернулся ужом и стонал, не заметив прихода учителя.

– Хватит реветь, как женщина, у всех уже голова болит от твоего стона, – проговорил недовольно Креон.

– Уходи, Креон, я хочу побыть один.

Креон отхлебнул вина из горла бутылки и вытер чёрные усы. Затем, он поставил свечу на табурет и тяжело сел на кровать.

– Елена – прекрасная девушка, если бы я был тобой, я бы, наверное, прыгал от счастья. А ты – идиот.

– Но я не люблю Елену, как ты не понимаешь этого…

– Я ходил к Флоре, – неожиданно проговорил Креон.

Аристон тут же вытер слёзы и посмотрел на учителя.

– Она не любит тебя. Это я понял из разговора, поскольку она ни разу не справилась о твоём здоровье, а когда узнала, что я бывший центурион и владелец крупного поместья, начала строить мне глазки. Думаешь, я ничего не понимаю? Да эта женщина готова раздвинуть свои ноги перед каждым, кто обладает богатством. Неужели ты этого до сих пор не понял, глупая твоя голова?

Аристон потупил взор вниз и задумался. Но он не мог поверить в слова Креона. Он слишком любил Флору.

– Ты лжёшь…Флора не такая.

– Зачем мне лгать? Я говорю правду, кретин.

Креон отпил вина и усмехнулся.

– Это всё ложь! Уходи отсюда! Убирайся вон! – Закричал Аристон. Горло его душили слёзы, и он снова заплакал.

– О, я говорю правду, твоя Флора самая настоящая гетера23*, причём продуманная и меркантильная.

– Нет! Ложь! Это ложь, мерзавец! Ложь!

Аристон стал бить Креона кулаками по широкой и сильной груди, выгоняя из комнаты. Из глаз слёзы текли ручьём. Ему невольно верилось в слова Креона, отчего становилось ещё больнее.

– Успокойся, ты, недотёпа, – уже более ласково проговорил учитель.

Креон своей широкой ладонью прижал голову Аристона к своей груди и почувствовал сквозь тунику его мокрое лицо. Юноша перестал его бить и обнял за талию, нервно плача ему в грудь. Креон, не зная, как себя вести в подобных ситуациях, похлопал его по спине и проговорил:

– Ну-ну, тише…

Аристон стал постепенно успокаиваться и от бессилия заснул на его широкой груди. Креону стало немного неловко. Он осторожно опустил его голову на подушку, а затем решил придать его телу более удобное положение. Когда он взял его, на удивление, гладкую ногу, чтобы немного оттащить вниз, Креон впервые за всё это время разглядел ту божественную красоту в юноше, о которой все так красноречиво говорили. Лицо его хоть и было бледным, но всё равно сохраняло в себе прекрасные черты. Толстые розовые губы, как у матери, густые, волнистые волосы, цвета золотой пшеницы, тёмные и частые ресницы, как у девушки. Хоть он и был пьян, но осознал, каким чудовищем он был для него. «Как я мог увечить это прекрасное тело? Бить это прекрасное лицо?»