Резкая, пронзающая боль пронеслась по затылку, плавно переплывая к спине. Прожигающие чувства ломали кости, медленно подходя к позвоночнику, а в глазах плыло, разум затуманился, и слегка приподнявшись, я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то.
Тишина.
Руки тряслись, а тело не слушало, воздух казался разряженным и, приподнявшись, спина больно заныла в разных частях. Изо рта хлынула кровь и, подставляя колено для равновесия, мне пришлось схватиться за правый бок. Я буквально слышала, как скрипят кости, ломаясь и становясь осколками, которые больно пронзались по внутренности. Протерев губы, и громко вздохнув, я вздрогнула. По телу пронесся разряд тока, который словно зарядил меня и, поднявшись, я посмотрела на девушку, что стояла около колоны со сложенными на груди руками.
Следующие действия давались мне с адской болью, но я должна была действовать, должна была одолеть её, должна была отомстить ей, за всю боль, что она принесла мне и близким людям…
Все было в тумане, сознание отказывалось воспринимать мои действия, а мозг выдавал точные удары.
Замах, удар с левой ноги, разворот, удар с правой ноги.
Девушка быстро отстранилась, не успевая отклоняться и защищаться.
Удар-удар-удар.
Переворот.
Оттолкнув меня, девушка начала нападение, а я, вскинув рукой, разломала посох на две части, и они стали похожими на небольшие мечи, с заостренными концами.
Защищаясь, в руке у Марии оказался нож, которым была я убита.
Она наносила молниеносные удары, от которых иногда я не успевала отклониться, и чувствовала пронзающую боль в груди, ногах, руках. Из глубоких порезов струилась алая кровь, закрашивая тело и обжигая кожу, приносила боль, которую нельзя было скрыть.
Телепортировавшись в сторону, мы упали на бетонный пол. Никерия нависла надо мной, пытаясь вонзить нож в сердце, поставив два меча, защищаясь, мне громко кричали.
Она от злобы, а я от вселенской обиды.
Именно сейчас, в разум впилась правда, которая обезоруживала.
Правда, о Марии, точнее о Никерии.
Правда о том, что она играла со мной с самого начала, внедряясь в доверие, но близко подходя к цели. Её задачей было убить меня, вынув камень из сердца и вручить его Брюсу Гормэну, который был готов уничтожить миллионы людей, а оставшихся сделать своими робами.
Я не могла допустить этого, и поэтому боролась изо всех сил…
— Я должна забрать камень! — Крикнула Никерия, прилагая все силы, чтобы вонзить в меня нож. Её лицо стало красным, вены вздулись на лбу и шеи, а легкая, непринужденная улыбка превратилась в оскал.
— Я…не… позволю! — Простонала я, отбрасывая девушку, ударяя с ноги в живот.
Подскочив, она ринулась на меня. Прижимая к стене, я резко увернулась вправо от удара ножом, затем влево, а после вниз. На стене оставались расколы, удары были настолько сильны, что по стене пошли ветви и, ринувшись вперед, я схватила её за руку, перекидывая через собственное тело.
Оказавшись на полу, она перекатилась в сторону, увиливая от удара двумя мечами, которые остались в полу.
Посмотрев на боковую стену, я прищурилась, вглядываясь в ветви расколов, которые произошли от удара, когда Никерия оттолкнула меня в стену.
— Борись! — Крикнула Мария, прихрамывая, и злобно смотря мне в глазах. Во взгляде промелькнуло сожаление и стремление к чему-то, в её глазах мне удалось разглядеть что-то таинственное, что-то такое, что она не могла рассказать мне.
Отдышавшись, она схватилась за плечо, из которого хлынула кровь и, потупив взгляд на Алекса, она ухмыльнулась.
— Борись изо всех сил, ведь не забывай, что я видела, как погибают твои родители, и ничего не сделала для того, чтобы спасти, их…. Я видела их взгляд, чувствовала боль, и слышала крики, с пулеметно-быстрым биением сердца…. — Минутная пауза протянулась вечность, и телепортировавшись около меня, она замахнулась, вонзая нож в плечо, а затем в ногу.
Крикнув от боли, я рухнула на бетонный пол, держась за ногу и злобно стискивая зубы.
— Я видела их, и ничего не сделала, не потому что не могла, а потому что не хотела, потому что знала, что их дочь, будет чувствовать неимоверную, необъяснимую боль, которая будет разрушать её маленький мир, превращая её в злобную машину для убийств. — Прорычав, она остановилась, смотря мне в глаза, и сглотнув, из глаз построились слезы.
Слезы? Слезы отчаяния? Слезы злости?
Почему она плачем, она настолько ненавидит меня, она так сильно хочет заполучить камень?
Она раскаивается?
Или это слезы предстоящей скорби?
Больно вонзив посох в ногу, который я незаметно вытащила, девушка отстранилась в сторону, крича.
Поднявшись на трясущиеся ноги, и ускоряя шаг, я ударила с одной ноги, затем с другой, переворот, затем снова удары с ног, подключая руки нанося удары ими, от которых она пятилась назад. Посох пронзил ногу насквозь, кровь закрашивала бетонный пол, а крики заполняли каждый уголок подземной парковки.
Через секунду, когда я замахнулась для следующего удара, Никерии не оказалось. Быстро бегая глазами по помещению и громко дыша, я почувствовала адскую боль в груди, и опустив взгляд, увидела слабое фиолетовое свечение.
Что это означает? Камень показывает мне, что он действительно в сердце? Оно в опасности?
Или…
Молниеносно развернувшись, я увидела Никерию в руках у двухметровой фигуры, в темно-сером рваном балахоне, который держал её за горло, резко откидывая в сторону и исчезая.
Глаза девушки засветились огнем и, улыбнувшись, она быстро поднялась на ноги.
Смахнув несколько капель крови со лба, я всмотрелась в грудь, которая ранее сияла, но сейчас всё исчезло.
— Давай всё-таки закончим… — прошептала противница, и щелкнув пальцами, в её руки появился кинжал в красной рукоятью.
Надо было все-таки дочитать «Кодекс Миров»…
Направляясь в мою сторону, я резко вскинула рукой и, разломив посох на две части, взмахнула руками снова, преображая его. Сильно сжав оружие в руке, я отступила назад, защищаясь. Девушка громко и злобно кричала, целясь в грудь, и когда последовала цепочка ударов, я молниеносно телепортировалась, делая сальто назад. Когда Никерия снова исчезла с поля зрения, я ахнула, когда она схватила меня, подставляя к горлу оружие.
Вонзив два кинжала в бока Никерии, девушка завизжала, прижимаясь к стене.
Подлетев к ней, я снова ударила в лицо, и когда из её глаз струились слезы, мне пришлось отступить.
Жалость?
Воспитание?
Глупость?
Я не знаю, что управляет мною в этот момент, но я не видела больше прежней Никерии, которая хотела меня убить, и телепортировавшись в сторону, я обернулась, всматриваясь в её выражение лица.
Что же с ней творится, кто ею управляет, и управляет ли вообще? Она та, которой была ранее, или все-таки марионетка Брюса Гормэна, которой дали задание заполучить камень Смерти любой ценой.
В следующие секунды я лишь заметила легкое колебание и подставила один из кинжалов, вонзая его в сердце Никерии.
Почувствовав неимоверную боль и кровь, что заполняла рот, я сплюнула её, откашливаясь.
Мы стояли впритык, её кинжал торчал в моей груди, чуть выше сердца. Слезы больно обжигали щеки, спускаясь по подбородку и падая на пол.
Она громко дышала, медленно оседая, и подтянув тело, выдохнула, прокашливаясь в сторону. Посмотрев на неё, я сильно скривилась. Нет, это было боль не физическая, душевная, которая кромсала меня изнутри.
Дух захватило, грудь горела, а руки тряслись, продолжая держать рукоять кинжала. Чувствуя теплую жидкость, которая закрашивала руку, я вздохнула, не чувствуя воздуха. Тело ломало от ощущений, ноги становились ватными, а сознание медленно покидало тело, попадая в объятия тьмы.
