Второй купальник был черным.

На фоне ее кожи прямо чернющим. И словно был создан для того, чтобы можно было как можно больше разглядеть. И снова убеждаясь в своих ошибочных выводах год назад, нагло шарил по разложенному телу. Ведьма же, сощурив глазенки, еще и откинулась слегка. На локти уперлась, мол, смотри, мне не жалко.

— Вы забыли о воде. Камеры вон на тех деревьях. Краем глаза заметила пар.

Он почти не понимал, о чем она. Всем мысли занимали лишь открытая шея и затянутая в черную ткань вздымающаяся грудь с мизерным кусочком ткани внизу плоского живота, призванным якобы скрыть сокровенное. Если это трусики от купальника, то он Санта-Клаус. Слишком черным был цвет, чернильными полосками расползшимся по телу. Купальник был очень неудачным и ему подумалось, что без него было бы намного, прямо совсем лучше. Хотя… может для него и не в купальнике было дело.

Ведьма в долгу не осталась. Тоже такими же жадными и наглыми взглядами осмотрела с ног до головы, явственно задержавшись на сползающих штанах. Одеть эти штаны уже не казалось плохой идеей. Но самого себя обмануть не получилось, вздувшийся бугор спереди она уж точно заметила. Штаны держались на его заднице из последних сил, впрочем, как и его мысли. Правда, едва ведьма вытащила ноги из воды и встала с явным намерением подойти поближе, он остановил ее. Больше зашипел на нее как потревоженная змея.

— Один метр, дорогуша.

Еще рано.

Ему хотелось оттянуть момент их неизбежного секса как можно дальше. Если после этого она станет другим человеком, то тем более следовало потянуть время. То, что его девочка все-таки окажется под ним, и он будет в ней, было ясным, как божий день.

Равнодушные к мужчине так голодно и жадно не смотрят.

Можно было даже сказать, что ведьма оскорбилась его выпадом. Сощурилась, нахмурила лоб и спустя долгую секунду дернула уголком рта, и сделала шаг вперед. Прямо к нему вплотную. Широкий шаг у нее вышел.

— И что же будет, если я нарушу этот запрет, а? Бен. Вот как сейчас.

Один в один его шипение повторила. Почти выплюнула ему в лицо.

— Пожалеешь.

Сказал, как отрезал. Вернее, хотел так сказать, маска даже и не думала съезжать. Но вместо жесткого одергивания получилось обещание. Этим предупреждающим обещанием уже точно разозлил ведьму. Кулачки сжала, губки в полоски превратились, словно вот-вот на него кинется. Она собиралась открыть рот и выдать что-то грозное, но он не стал дожидаться гневных слов, не оторвал ни разу взгляда от сливающихся цветом с небом разъяренных глаз с широченными зрачками.

Попросту одним движением ладонью отправил ее в воду.

Оттолкнул, отбросил как неугодного щенка, как нашкодившую нелюбимую кошку.

И сам тоже не понял, зачем он так поступил.

От мягкого толчка в животик ведьма мешком улетела в воду, подняв тучу брызг, но тут же вынырнула, уже своим взглядом обещая ему как минимум сломанную челюсть, как максимум вырванный зубами позвоночник. Не стала орать и психовать. Просто рыбкой подплыла к борту.

И настала его очередь.

Замешкался, глядя в горевшие злобным огнем глазенки. Штаны все-таки его подвели. Ведьма в один миг дотянулась до одной штанины и рванула на себя, по-звериному скаля зубы. Вопреки всему, ткань не порвалась и он плашмя рухнул на задницу, не сумев, по многолетней вбитой в подсознание привычке, сгруппироваться.

После настал его черед злиться. Дернул ногой, освобождаясь от стиснутых на штанине тонких пальцев, мимоходом подумав, что слишком сильно она держится за ткань, и подобный рывок наверняка сломал ей все ногти под корень. Ведьма не успела отпрыгнуть в воду, когда он извернувшись на месте, выкинул вперед руку и сцапал ее.

Очень удачно сцапал.

Часть ладони и мизинец легли прямо на шею, большой палец и остальные три крепко держали почти всю линию нижней челюсти. Очень крепко держал, но аккуратно, не сжимал жестко. Так держа ее и встал на ноги, на вытянутой руке вытаскивая из воды замершее в шоке тельце.

Она даже не стала цепляться за его руку — просто висела безвольно. Он осторожно поставил ее на ноги, стараясь не обращать внимания на ручейки воды по изящным изгибам. И только приблизил свои губы поближе к желанному рту, дабы рявкнуть что-нибудь помрачнее, как невольно посмотрев ей в глаза… тут же разжал руку.

Он ожидал чего угодно, но не столь откровенного животного страха.

Он перегнул палку.

Захотелось упасть на колени и вымаливать прощения у нервно дрожащей девочки перед ним, но не успел.

Получил такую пощечину, что в ушах зазвенело.

Но он заслужил. Хотя, лучше бы она ему кулаком заехала.

— Ты! Какого…

— Прости. Пожалуйста…. Я… забылся. Прости.

— Да пошел ты!

Обогнула и ушла.

Почти толкнула плечом, на ходу заворачиваясь в выхваченное с шезлонга полотенце, и не оборачиваясь ушла. Он же остался тупить в воду и размышлять, что было лишним. Похоже, толчок в воду и захват за челюсть были лишними. Именно этого его ведьма и испугалась.

В дом вернулся, наступая по мокрым следам на дорожке.

Замершего в дверном проеме Люка заметил, лишь когда тот ехидно выпалил:

— Я смотрю, ты умеешь обращаться с женщинами галантно.

От его резкого тона стало лишь хуже.

Остаток ночи вертелся на своей кровати с горящей от затрещины щекой, обдумывая произошедшее и искренне надеясь, что утром ведьма хотя бы сделает вид, что простила его. Под мерный стук и шум со второго этажа задремал, а после и вовсе отключился в забытьи.

========== Часть 4 ==========

Она

Хлопнувшая за спиной дверь щелчком отрезала лишние эмоции. Истерика закончилась, благо никто не пострадал. Ну, если только остались уязвленными нервы ее нянек. Вроде вслед ей даже полетел стул, но, может ипоказалось. Не станет же никто в спину ей швыряться мебелью.

Или станет?

Люк вроде умен, да и Бен со своей непробиваемой маской не показался хоть как-то импульсивным, чтоб кидаться табуретками.

Первым что попалось на глаза, это куча неподключенных мониторов. Да плевать, потом займется, сейчас ей надо смыть в канализацию свои подпорченные нервы.

Точно, самое время привести себя в порядок.

После трехчасовой ванны тело было слабым и пластилиновым, отмокла она отлично, ей понравилось. Всякие банные принадлежности оказались в одном из многочисленных шкафчиков, там же нашлись и множество щипчиков, пилочек и прочего для полного удобства. Чистка была везде, начиная от пяток, заканчивая лицом, лишние волосы безжалостно удалены специальным кремом. Везде удалила, где надо. Ороговевшая кожа локтей тоже была беспощадно стерта до нормального состояния.

Занимаясь лицом перед зеркалом, почти проклинала все вокруг.

Второй личности, что почти не заморачивалась внешним видом, досталось больше всех. Вроде женщина, чего так запускать свое же тело.

Идиотка.

Немного хотелось спать, но сон ей был недоступен. Уже наотдыхалась, у нее и так слишком мало времени, чтобы терять еще и на бесполезный сон. Организм сам разберется, когда ему надо будет передохнуть. Ее тело само отключится для отдыха.

Как днем.

Вычесывая колтуны из волос, искоса бросала глаза на обстановку. Как обычно, все поделено на секции. Черные экраны мониторов темнели по углам одной из них, намекая, что нужно заняться камерами первым делом. Гардероб не выдал ничего хорошего, все, что сидело как влитое в прошлый раз, теперь висело.

Ну, как обычно.

Каждый раз ей приходилось заниматься обновлением своей одежды, и каждый раз это потом куда-то пропадало. Наверняка, эта дурочка все выкидывала, хотя, да и пофиг, денег у старика хватает. На такой дом хватило, значит и на ее мелкие капризы тоже найдется. При мысли о доме вылезла совесть — может, надо надо будет уточнить, как там дела у старика? Хотя… если не сообщили об обратном, значит, все у него там в порядке. Тем более, скоро ее время закончится, а там пусть эта дура беспокоится и о старике, и о доме, и всех этих тайлерах с прочими.