Мог только сидеть и прятать под маской умиление, глядя как уплетается за обе щечки обычная пицца. И куда только влезает, вроде недавно ела?

— Бен, а ты чего не ешь? Попробуй, очень вкусно.

— У тебя любая еда очень вкусная?

Сам не понял, зачем спросил это. Чтоб дальше не говорить глупости, поспешно откусил от своего треугольника кусок.

— Ты не поверишь, но да. Старик Прайм говорил, что в сумеречном состоянии я почти ничего не ем. Так хоть вот в такие дни отъедаюсь. Я всё ем в такие дни, будь то какая-нибудь очередная бредовая трава из мишленовского ресторана или смачный кусище мяса на гриле.

В список к пицце попало мясо, много мяса.

И фрукты.

Его ведьма должна питаться нормально.

Промелькнула мысль, что неплохо было бы сводить ее в ту забегаловку в паре кварталов от его старого свинарника, что называл своим домом. В той едальне были отличные колбаски гриль.

Докатился. Готов лично таскать еду и вести женщину в свои любимые места. И квартира его стала старым домом.

— А что за пицца во второй коробке. Открывай!

Ведьма умудрилась слопать ровно половину от сырной. Вторая коробка явила кругляш теста с грибами.

— О! Грибы! Грибочки. Грибочечки! Обожаю грибочки.

Несмотря на съеденное, ведьма потянулась к коробке в его руках. Покряхтывая от переедания, вытянула ещё один треугольник теста. Под его равнодушной маской расползалось неимоверное удивление. Неужели она и от этой пиццы съест половину? И куда столько влезает? Но вместо тревоги и беспокойства за ее желудок и самочувствие, в абсолютной пустой голове сидел лишь смех и спокойствие.

— А ты? Я смотрю, ты не очень любишь пиццу? А что тебе из еды больше всего нравится?

Вместо ответа пожал плечами. Он как-то не заморачивался кулинарными изысками. Кто-то давно у него вроде спрашивал, какие у него предпочтения в еде, еще бы вспомнить, кто именно спрашивал, но не стал лопатить воспоминания. Лишняя информация не к месту.

— Ты не очень разговорчив.

На это даже плечами дергать не стал. Смысла не было. У нее это было даже не вопросом.

— Слушай. А что у тебя за специализация? Ну… я вот заметила, у тебя офигенная подготовка. Ну… физическая, имею в виду. Просто пехотинец? Связь?

— Дознаватель.

От его ответа ведьма заметно помрачнела. Можно даже сказать, скуксилась. Он понимал, почему она так расстроилась. В понимании всех дознаватели были садистами.

— Я не люблю боль. Ни свою, ни чужую. Я не садист. Просто так вышло.

Вроде она даже расслабилась, но поза все равно выдавала некую настороженность.

— Понимаю. Кому-то ведь надо этим заниматься. Если выбирать не из чего, то чего уж… А я вот снайпер. И я не то чтобы прямо людей ненавижу, просто мало от кого хорошего было. В ближнем бою от меня толку мало. Я, конечно, за себя постою, и там не знаю, если прикажут, сделаю, что надо. Но на расстоянии это проще сделать. До сих пор удивляюсь, как у меня сил хватило. Ну… тогда… Когда меня переклинило от происходящего со стариком. Но я знаю, что в сумеречном состоянии я о-го-го. Прайм не раз хвалился. Только вот именно я не работаю. Принципиально.

Она сыто оперлась на ладони, откинувшись слегка назад. От ее позы у него перехватило дыхание, чуть не подавился сраной пиццей. Ведьма самодовольно улыбалась, пристально глядя на него.

Так-так.

Сладкая сучка наелась-напилась, теперь хотела развлечений.

И судя по ее ехидно приподнятой брови, объектом под микроскопом был он.

Ну и ладно, он тоже может за себя постоять. Еще бы весь ее вид не кипятил ему кровь, было бы даже интересно, что там она задумала. Порадовался, что сидел, потому что в кои-то веки лежавший спокойно член нервно зашевелился. Благо девчонка вовремя опомнилась, подскочила с места, будто и не слопала полпиццы. В его понимании она сейчас должна была лежать неподвижно и кряхтя поглаживать переполненный живот. Он бы точно не отказался бы погладить ей живот.

И не только живот.

Неугомонная ведьма потащила волоком одну сумку. Он только собрался помочь, как она попросту тихо приказала:

— Доедай. А то не подпущу.

Двусмысленная фраза наверняка не имела двойного значения, если бы не его воображение. Как миленький дожевал свой кусок, даже честно отчитаться не забыл.

— Я доел.

Теперь было понятно, почему маленькие на вид сумки были такими тяжелыми. Первая же поднятая им с пола сумка была по самые уши набита оружием и патронами. Выуженная откуда-то из недр другой сумки огромный кусок ткани был разложен на одном столике, поверх ткани ведьма выкладывала из промасленных свертков оружие. Не то чтобы у него глаза разбежались, но от такого арсенала грозили выпасть. Первая же попавшая в руки беретта казалась игрушечной. Смертоносная игрушка была явно сделана под ладонь ведьмы, как и весь остальной огнестрел. На соседние столы легли еще куски ткани, туда пошло оружие из второй сумки и из кейсов. Он уже облапал каждый ствол во всей коллекции, когда до него дошло, что ведьма уж как-то тихо себя ведет. Она стояла с очень грустным видом над двумя разобранными снайперскими винтовками. Приклады еще трех виднелись в открытых кейсах. Уже подумал, что она подвисла, но ведьма открыла рот, и чуть ли не плача, выдала:

— Они всегда возвращаются.

— Кто?

Он подобрался. Нужно было получше уточнить, кто там все время возвращался. Но ведьма успокоила его.

— Первая и вторая. Вот они. Это мои самые первые профессиональные снайперки. Я сними уже восемь лет. И каждый раз, при какой-нибудь заварухе, если я их теряла, они всегда возвращаются. Так или иначе, снова возвращаются ко мне. Ни разу не подвели, ни в деле, ни после.

Ему захотелось подойти и обнять ее. Просто как человека обнять. По нормальному, безо всякой херни. Почему-то и самому стало тоскливо, хотя на ее месте он бы наоборот — радовался. Ведьма осторожно погладила составные части разложенных винтовок, как драгоценности.

— Бен, э-э-э. Можно тебя попросить принести стулья сверху? Нас-то двое. А кресло громоздкое и неудобное для такого.

Нес два стула, как еще одного мамонта. Добытчик хренов.

По пути чуть не снес Люка и его удивленный взгляд чуть не прожег спину. Похер, не до него сейчас. Вроде бы даже окликнул его, когда понял, куда его со стульями понесло.

Но дверь ногой за собой захлопнул, нефиг боссу еще и сюда свой нос совать.

Он разбирал и чистил ее стволы, как собственные. Иногда поглядывая в ее сторону, с мрачной радостью наблюдал, как она что-то там калибровала и замеряла. В снайперском оружии он почти не разбирался, мог лишь наугад назвать приборы, с которыми она приводила свои винтовки в порядок. Ножи и стилеты не трогал. У каждого свои способы заточки и обработки и его методы могли ей не угодить.

Почти закончил собирать последний магнум, как услышал невнятное бормотание. Ведьма сидела к нему боком, ласково касаясь каждую из собранных и готовых к использованию винтовок. И судя по всему — разговаривала с ними с отстраненным видом. Легкими почти невесомыми движениями она поглаживала хищные очертания оружия, неразборчиво шепча себе под нос. Но ни слова разобрать не смог, постоянно отвлекаясь на ее тонкие прозрачные пальцы.

Сейчас он был тут явно лишним, поэтому предпочел молча свалить, оставив ее со всем богатством наедине.

Оказалось, он провел у нее часа четыре — была уже глубокая ночь.

Как ни странно, босс не спал. Сидел на кухне, таращась в телевизор. Лишь укоризненно глянул на него, когда заскочил выпить воды.

— Бен. Ты же обещал.

— Я обычно выполняю свои обещания. Не тронул. И не трону, пока…

— Да, да, я помню, пока сама не запрыгнет. Обычно выполняешь, Бен. Но мы ведь оба понимаем, что сейчас не совсем обычная ситуация. Я-то до сих пор вот не пойму…

— Хороших снов, Люк.

Дверь в подвал снова оказалась приоткрытой, хотя он хорошо помнил, что при уходе тщательно закрывал за собой. Ведьма все еще была внизу, так и не поменяв позы в монологе с оружием.