Войдя в комнату, Дан увидел мужчину лет 50–55, он сидел на кровати, облокотясь на подушки и смотрел в потолок, но сразу переключил свое внимание на вошедшего молодого человека, требовательно спросив.

— Кто это, Арсенх? Отвечай немедленно!

Но Арсенх только усмехнулся, а юноша молча, ничего не объясняя, подошел и сел на край кровати.

— Арсенх! — только что не завопил мужчина. — Что происходит?

— Происходит мое освобождение, братец. Помнишь? Если ты вновь начнёшь ходить, то я свободен. И я буду свободен!

— Что? Что ты несешь? — брезгливым тоном произнес мужчина.

Внешне он выглядел как сам господин недовольство, казалось, каждая частичка его тела говорила: мне это не нравится, мне это не по душе.

— Ты не можешь совершить невозможное, возможно сейчас — это ответить на мой вопрос: кто этот юноша?

Но Арсенх только усмехнулся и, сложив руки на груди, встал у двери, а Дан опустил ладони на неподвижные ноги мужчины и прежде, чем тот наклонился, чтобы попробовать обороняться, он начал колдовать. По ногам мужчины пробежала волна, от неожиданности того, что он почувствовал эту волну, брат Арсенха замер и изумленно уставился на руки юноши — от них исходило мягкое свечение. Мужчина отчетливо разглядел странные изображения на тыльных сторонах его ладоней — происходящее иначе как чудом назвать было нельзя. Арсенх с нескрываемым восхищением смотрел на происходящее и даже ахнул, когда брат пошевелил ногами.

— Арсенх! — потрясенный, он невольно заплакал. — Я… я чувствую их!

В следующий миг мужчину охватило сильное желание закрыть глаза и уснуть, сопротивляться которому он не мог, он вновь облокотился о подушки и уснул.

Дан встал и повернулся к Арсенху. Пораженный — одно слово слышать о магии, и совсем другое — увидеть ее в действии — Арсенх поклонился властителю магии.

— Что я могу для тебя сделать?

— Сказать, насколько вы искренни.

Арсенх моргнул и удивленно вскинул голову.

— Без обид, но у меня есть все основания не доверять вам.

— Я… не понимаю.

Дан молча обошел его и вышел в коридор.

— Ну что там, Амалия?

Снаружи никакой стражи, похоже, мы и правда ошиблись. Если только она не поджидает нас с черного хода.

— Что? Не никакой стражи и не будет. Нет, я понимаю, что мои слова в гостинице могли обидеть вас, то есть обидели, поэтому я прошу у вас прощения, но, поверьте, если бы я хотел сдать вас властям, я давно бы это сделал.

— Если честно, Арсенх, вы вполне могли сначала получить то, что хотели, а потом уже звать стражу.

— Да, наверное, мог бы, но тем не менее я этого не делал, — молодые люди молчали и смотрели на него так, словно ждали, что он вот-вот сознается, — да клянусь вам, я говорю правду!

— Я верю вам, — после некоторого молчания ответила Амалия, — и, если вы и впрямь намерены отправиться на оборону Амарахаба, то можете ехать с нами.

— Да? Да, спасибо! Спасибо! Я соберу вещи и возьму продукты, если вам что-нибудь нужно, можете пользоваться.

— Спасибо, — поблагодарила его Амалия, уточнив, — господин Арсенх, а ваши рабы, что если их остановят представители власти? Как они докажут, что вы позволили им уйти?

— Я дал им вольную, это официальная бумага, а как свободные граждане они могут пойти в соседний с Амарахабом город, на Родину одного из них, а там уж останутся они на месте или нет, — с намеком на очевидное продолжение событий сказал Арсенх.

Вольная? — переспросил Дан. — Но вель вы говорили, что вы не хозяин в этом доме?

Да, только один важный момент: в Союзе нет письменности, зато есть различные аналоги письменных документов, так, вольная представляет собой глиняную дощечку с гербовой печатью, не спрашивайте, как у меня оказалось кольцо брата с фамильной печатью, но за тот небольшой срок, что оно находилось у меня, я смог сделать копию. Собственно, эта копия помогла мне привести в нормальный вид мои покои, а теперь поможет рабам этого дома спокойно уйти отсюда.

Спустя несколько часов все трое отправились верхом на быстрых скакунах до Амарахаба. К вечеру того же дня Дан, Амалия и Арсенх въехали в небольшое поселение, сразу окунувшись в настоящее море шума и действий: между рабами и стражниками шло открытое столкновение. Беглых рабов, которых собрали по окрестностям, везли в Кхабад на суд, однако на их защиту встали местные рабы, в то время как стражники хотели подчеркнуть: вот, что ждет за неповиновение — кандалы и клетки. Но накопленное недовольство, подогретое происходящими событиями, дало обратный эффект. Уже на подъезде к поселку было видно: что-то не так — на воротах не было стражи, а издалека доносились крики и шум.

— Пойдем поможем им? — предложил Арсенх, но прежде, чем кто-то из молодых людей успел ответить ему, раздался взрыв, Дан инстинктивно создал перед собой и своими спутниками щит, взрывная волна с силой ударила по щиту, в следующее мгновение все смолкло; с ужасом подумав о том, что нечто убило всех жителей поселка, Амалия невольно побледнела.

— Вспышка от перемещения, — пояснил Дан, — похоже, кто-то нашёл запретный механизм и сейчас использует его в очередной раз. Этих механизмов вообще не должно было остаться в принципе, один из моих предшественников уничтожил их — все, как он думал, но по факту, получается, не все.

— Под перемещением ты имеешь в виду исчезновение части горожан из Кхабада?

— Да.

— О, это такого шума наделало! Говорят, после этого некоторые жители из тех, что вернулись, привязывали себя к кровати, чтобы не исчезнуть ночью.

— Веревки бы им не помогли. Ладно, надо проверить, что там — идемте внутрь, но держитесь позади меня, тот, кто применил этот механизм все еще там.

Амалия и Арсенх не возражали.

— Разве это не вызывает никаких волнений? — спросила по пути Амалия. — В смысле ты разве не должен запрещать это?

— Невозможно запретить действие механизма, можно только отследить его создание и применение. Я узнаю о применении запрещенных заклинаний от ронвельдов, особо сильные воздействия на поля силы я чувствую и сам, но их в любом случае надо еще отследить и найти тех, кто применял эти действия. А применение механизма не отслеживают даже ронвельды, для этого существовали птицы камиды, они фиксировали происходящее в своих книгах, отмечая место, где все произошло, ну а далее надо было вести расследование.

— Э, простите мое невежество, — уточнил Арсенх, — но почему властители магии допустили создание плохих механизмов?

— Властители магии существовали не всегда, это во-первых, а во-вторых, вы ведь тоже смогли найти обходной путь и использовали фамильную печать там, где не имели на это право, не так ли?

Теперь понятно. Свои законы есть в каждом доме, в любом государстве, но всегда находятся те, кто обходит их и поступает по-своему.

Верно.

— И как именно это работает? — уточнила Амалия.

— Механизм переносит людей в другое место, но управлять этим перемещением невозможно, иными словами, люди могут оказаться, где угодно, хоть над пропастью! Говорили, что создатель этого механизма преследовал как раз обратную цель, он хотел сделать самый быстрый способ перемещения из одной точки в другую, его не интересовало то, что методы создания его детища разрушительны, но результат получился далеким от цели, мало того, что перемещение было неуправляемым, так еще и радиус действия оказался просто огромным: вместо одного человека механизм перемещал целые поселения.

Дан, следом за ним Амалия и Арсенх спешились и, взяв лошадей под уздцы, вошли в разом опустевший поселок. У устройства был довольно большой радиус действия, если бы не щит, волна бы захватила и их троих. Внутри поселка были видны следы беспорядков: где-то что-то сломано, на дороге валялись камни и доски, фрагменты мебели и предметы утвари, в одном месте дорогу перегородила перевёрнутая телега. Опрокинули ее случайно или нарочно, сейчас трудно было сказать.

Центр поселка представлял собой расширенную улицу с торговыми прилавками, площадью это все-таки было назвать трудно. Проходя мимо прилавков, Дан обратил внимание на товар, разложенный на одном из них. Он подошел ближе и внимательно осмотрел все предметы.