– На винном заводе своего дядюшки. Но это, наверное, нельзя назвать учебой. Это, скорее всего, была практика, но длилась она целых три года.

– Дитя мое! – вскричал бывший главный технолог, – три года практики – это намного больше, чем учеба! Я всегда снимал, и буду снимать шляпу перед практиками, ибо их мастерство от них самих и от Бога! И где же это происходило? На какой земле, если не секрет?

– В Крыму, в Евпатории, – ответила Вера. Эти два слова ужасно воодушевили Ревиньона.

– Крым! Лев Голицын! Величайший винодел, положивший на лопатки всех мастеров вина Франции и всей Европы. Да что там Европы – мира! Его шампанское и его шипучие вина превзошли все ранее созданное. Иметь на собственных плантациях пятьсот сортов винограда! Собрать коллекцию вин с семнадцатого века и до наших дней в пятьдесят тысяч бутылок и сохранить их в пещере мог только гениальный человек. И Лев воистину был гением. Ладно, простите меня, Вера, я отвлекся от главного. Теперь, поскольку я узнал о вашей причастности к столь великой профессии винодела, я отвечу на ваш второй вопрос – что нам делать. Ответ прост – сражаться и победить! Хотя победить будет сложно, чрезвычайно сложно. Щупальца Фронташе уже запущены в самые важные органы предприятия, но мы попытаемся сразу же отсечь главную. Вы не знаете, где проводит время ваш супруг, когда его нет на заводе?

– Понятия не имею. Я считала, что он в своем кабинете, как обычно, – ответила Вера, и тут же подумала о Серже. Ему, наверняка, это известно. Но он что-то говорил о ключах, которых он ей оставит. Она заглянула в перчаточный ящик; ключи, действительно были там, а рядом записка.

«Простите меня, но я должен исчезнуть. За то, что я помог вам попасть на завод, меня, наверное, уволят. Прощайте, Серж. Р.S. Заберите А. бульвар Сен-Марсель 231».

Вера прочла записку и протянула ее Ревиньону, читайте. Эге, подумал Симон, похоже, что об Антуане вспомнили в последний момент. Это хорошо, что вообще вспомнили. Но зато теперь у нас есть адрес. А вслух сказал, чтобы утешить погрустневшую вдруг женщину: молодые люди всегда говорят, прощайте, когда собираются вернуться ровно через пять минут. А о том, что его уволят, Серж сообразил правильно. Фронташе и его команда тщательно следила, чтобы не допустить вас на завод, это для них было слишком опасно. В отличие от всех остальных Фронташе, наверное, был каким-то образом осведомлен о вашей тайной пристрасти к винокурению, и рассматривал вас как вполне вероятного противника. Поэтому сейчас нам следует действовать очень быстро, иначе нас опередят. Вы сама водите автомашину? Прекрасно. Поехали сейчас же на этот Сен-Марсель, это где-то у Итальянской площади.

Когда они отыскали нужный дом, оказалось, что под его крышей расположено казино.

– Слух о том, что ваш супруг увлекся рулеткой, имел место, но я лично в это не верил. Я с детства знаю Антуана, он никогда не играл ни в какие азартные игры. Не исключено, что его в это втянули. Намеренно. Ладно, я схожу, посмотрю, а вы посидите в машине, я мигом.

На самом деле отсутствовал Симон довольно долго, поэтому ему пришлось извиниться

– Простите меня, Вера! я виноват! Мне пришлось дождаться, пока они сыграют. Но, думаю, нам сегодня везет. Ваш супруг выиграл и сейчас наша с вами задача перехватить его и завлечь домой. Во что бы то ни стало. Я расспросил официантов, обычно многие игроки, после выигрыша или проигрыша, неважно, спускаются в бар. Мы должны встретить Антуана, прежде чем он там усядется с каким-нибудь собутыльником, и при этом изобразить, что все это случайно.

Это им удалось; очевидно, им действительно везло. Когда они вошли в холл, он только получил выигрыш и спускался вниз. Ревиньон распростер свои длинные руки навстречу Антуану. Тот по-настоящему удивлен.

– Месье Ревиньон!? Вот уж не ожидал! Какими судьбами?

– Месье? Ты говоришь мне месье? – технолог театрально опустил руки.

– О, извини, дядя Симон! как я рад тебя видеть! О, ты еще и Верочку привез с собой! Дай я обниму тебя, дорогая. А по какому случаю вы здесь?

Они сказали ему, что искали магазин и ошиблись, но Жерюмо их не слушал.

– Это чудесно, что вы появились именно сейчас, и случай у нас превосходный! Я только что выиграл и приглашаю в ресторан. Немедленно! Это нужно отметить. Куда едем? Я вижу, вы на машине. Отлично. Так куда? В Максим?

– Антуан, поехали лучше домой. Там и отметим в семейном кругу. И дядя Симон за это.

– Тем более, что у тебя, я знаю, всегда есть прекрасный коньяк. Да и вина отличные, – поддержал Веру Ревиньон, – едем к тебе, тем более, что я давненько у вас не был.

Но Жерюмо стоял на своем: хочу в ресторан, и все. Нужно отметить мою победу по-настоящему, иначе выигрыш перестанет идти. Тогда Вера привлекла новые аргументы: милый, взгляни на меня, мой туалет совершенно не подходит для публики. Давай заедем домой, я, хотя надену вечернее платье. – Нет, ты прекрасна и в этом платье, – стоял муж на своем, – скажи, Симон. Но Симон не поддержал его, и они поехали домой. По приезду Вера отправила супруга в душ: ты тоже надень вечерний костюм, милый. Тем временем они заказали ужин с доставкой на дом и разработали некий план. Когда Антуан вышел, наконец, уже в вечернем костюме, оказалось, что супруга еще не готова. Но в гостиной их поджидал стол, уставленный бутылками и закусками.

– Давай посидим, пока появится Вера, – предложил Ревиньон, – мне кажется, нам давно следует поговорить. У нас очень много проблем в последнее время.

– Хорошо, я согласен. Что будем пить? Только знаешь, дядя Симон, давай не будем о работе. Я давно от этого всего отошел. Мой заместитель неплохо справляется со всеми делами, вот и все. Тем более, что у нас есть такой приятный повод – мой выигрыш.

– Ладно, давай поговорим о рулетке. Что-то я не помню, чтобы ты, мой мальчик, прежде этим увлекался. Вот скажи мне, зачем ты играешь? тебе что, денег не хватает? – спросил Симон.

– Денег у меня достаточно, но ведь это совершенно другое. Здесь азарт, здесь риск, все это заполнено радостью или горечью, а это эмоции, они гонят от нас скуку и серость обыденной жизни

– Согласен с тобой, это интересно. – Заметил технолог, – но как ты додумался, расскажи.

Он наполнил рюмки и приготовился слушать; Антуан за вином разговорился, и вскоре картина его падения и роль в ней Фронташе была предельно ясна для Ревиньона. Теперь он попытался осторожно повернуть разговор в нужное для него русло.

– Все это хорошо, мой друг, но из-за своего нового увлечения ты полностью отстранился от управления заводом. Ты слишком доверился своему другу, который, скажу тебе по секрету, ведет за твоей спиной какую-то непонятную игру. Скорее всего, в пользу своего отчима Теннисона. Уволенные вами работники уже работают в его цехах, а это были наши лучшие специалисты. Тебе известно, что и меня тоже убирают с завтрашнего дня? А знаешь ли ты о том, что на наш банковский счет уже почему-то перестали поступать деньги от выручки?

– Подожди, дядя Симон! Ты слишком много наговорил, но я тебе отвечу по порядку. Деньги поступают на наш новый резервный фонд. Мы затеваем грандиозную реконструкцию нашего предприятия, и этот фонд создан именно для нее. Тот самый Фронташе, о котором ты почему-то столь плохо отзываешься, выделил крупную сумму под мизерный процент для этих же целей. А тебя никто не собирается увольнять, я этого не позволю. Ты ведь сам сказал моему заму, что тебе с возрастом трудно уже бегать по цехам, и он присмотрел для тебя отдел реализации. Та же зарплата, но работы меньше и она спокойнее. Сейчас я предлагаю выпить за твою новую должность, – заканчивает свое пылкое выступление Антуан и наполняет уже в который раз рюмки. Ревиньон помнит, что он никому не жаловался на здоровье – это очередная ложь его зама. Еще он с горечью в душе отмечает непреложный факт: бывший трезвенник пристрастился к спиртному. И об этом же ему только что рассказала Вера. Значит, молодой человек настолько уже погряз в этих страшных пороках – пьянстве и рулетке, что если не принять срочные меры, дело для него может закончиться крайне печально. Но самое опасное сейчас – это Фронташе; раз он уже вложил деньги в наше дело, значит, мы близки к катастрофе. Конечно, если бы не заболел, как назло, отец Антуана, во всем этом не было бы ничего опасного. Сейчас сюда бы явился Марк и все расставил на свои места. Но у старшего Жерюмо большая проблема с сердцем, и он лежит сегодня в швейцарской клинике. Симон недавно проведал своего старого друга; врач сразу же предупредил: никаких сенсаций, никаких тревожных новостей – любое волнение для больного смертельно опасно. Рассчитывать им теперь лишь на свои собственные силы.