Я понял, что пора выключить свои чувства и просто стал крысой. Мне нужно было выживать. С этими людьми я провёл много времени и научился продавать наркоту, подставлять своих же людей, воровать, убивать и пытать людей. Этот городок заставил почувствовать жизнь с худшей стороны. Босс учил никогда не испытывать жалости к людям, говорил, что есть два выбора, оставаться на месте зверя, либо сесть на стул для пыток вместо них. Проще говоря – либо убьёшь ты, либо тебя. Я погружался во всё это больше и мне это нравилось. Единственное, что меня смущало, когда дело доходило до абсолютно невинных. Тогда я просто не смотрел на них, моё лицо было каменным, а внутри извергался вулкан.

В течение двух лет мы с братом полностью отдалились друг от друга. Он занимался исключительно заказами на убийство и из него получился настоящий киллер. Я же в большей степени просто торговал и был исполнителем. За всё это время мы поговорили всего дважды и то, о работе. Время шло и ничего не менялось, пока одним утром мне не завязали глаза и не бросили в грузовик. Меня привезли в аэропорт и передали абсолютно неизвестным мне людям, вместе со мной и Маркуса. Нас усадили в самолёт и сопровождали четыре человека в форме. В их руках были наши документы, визы, а также бумаги на эмиграцию из страны. По политическим соображениям банда распалась в течение недели и расселилась в разные страны. По прибытию я понял, что оказался в абсолютно другой стране, с другим менталитетом и ценностями – Соединённых Штатах Америки.

В посольстве страны решили поместить нас с братом в детский дом, где мы пробыли около месяца. Нас учили английскому, хотя в картеле мы достаточно хорошо научились разговаривать на нём. Брату исполнилось 18 и ему предоставили комнату в районе для малоимущих, мне же оставалось только ждать. Как ни странно, Маркус оформил опеку надо мной и забрал меня оттуда. Я был удивлён. Ему предоставляли пособие от государства, но работать он не собирался. Мне только исполнилось 15, когда мы начали грабить магазины. Я наткнулся на мелкую шпану во дворе дома, которые предложили мне вместе совершать грабежи. Маркус подключился незамедлительно. Сначала, это были продуктовые магазины, потом бутики с одеждой, кафе, заправки. Но спустя время мы начали совершать действительно крупные ограбления. Наши имена были в списках разыскиваемых преступников города. За это время из-за нашей работы погибли два человека. Просто оказавшиеся не в то время, ни в том месте. Так что я проходил у полиции не только как вор, но и убийца. Я разучился сочувствовать, во мне было столько ненависти, что другой человек бы просто не вынес. Я придерживался всегда одной мысли – грамотный расчёт плана сделает тебя непобедимым, ты будешь уверен в каждом шаге своего врага, таким образом, ни один коп никогда до тебя не доберётся. Это всегда помогало выживать – только расчёт.

И вот, однажды, моё везение кончилось. Мы затеяли ограбление старинного музея оружейной техники времён XVIII–XIX века. Мне не хватало чувства меры, я хотел всё больше. Я рассчитал всё до мелочей, мы убрали охрану, камеры, отключили все возможные системы связи с полицией. Я разносил витрину за витриной. Забирая самые ценные экземпляры карабинов и винтовок, я совсем терял голову. Мне это нравилось, а как нравилось братцу я вообще молчу. Мы набрали шесть мешков драгоценного оружия и уже собирались уходить. Вдали послышались сигналы сирены. Я заторопился. Уходил из музея последним тоже я, и когда оказался на улице увидел приближающиеся машины полиции. Нам велели бросить оружие и сдаться, и вот во мне снова щёлкнуло чувство того второго человека. Я не хотел этой перестрелки, не хотел убийств невинных людей. Я хотел только одного – смыться оттуда. В моей руке был тот самый револьвер, который мне отдал отец, не знаю почему, но я носил его с собой всегда. Он был заряжен пятью патронами, так как один я выпустил в пол, чтобы напугать охрану. Я сидел за одной из машин на стоянке, пока остальные отстреливались от копов. Маркус подбежал ко мне, выхватил револьвер и начал стрелять. На противоположной стороне улицы я заметил двоих людей сидевших возле лежавшего человека, а точнее ребёнка. Я схватился за голову, неужели мы убили ребёнка? Брат кричал, что я слабак, так же как кричал мне когда-то отец. Он стал точной его копией, таким же безжалостным убийцей и вором. Он отдал мне револьвер и отбежал к другой машине. Четверых из наших положили, остались только мы с братом и ещё двое парней. Последние побежали сдаваться, пока брат собирал в мешок остатки денег и оружия. Я не заметил, как меня схватили сзади и оглушили, в глазах потемнело и последним, что я увидел, был мой брат, который поднимался с колен. Он посмотрел на меня с ненавистью и скрылся…

Я очнулся в тюремном госпитале, где провёл несколько часов. Удар по голове был достаточно сильным, да и ещё вдобавок они постарались, ударив меня шокером. Меня незамедлительно повели в комнату для допросов. За столом сидела женщина. Мне выставили обвинение в убийстве ребёнка, так как двое из моей банды подтвердили, что стрелял именно я. В крови обнаружили мои любимые наркотики, которыми я частенько баловался. Пуля, которую извлекли из тела девочки, соответствовала револьверу в моей руке. Также мне вспомнили мои заслуги по прибытию в Бостон, каждое ограбление, каждый угон автомобиля, мои бойцы выложили все карты на стол, пытаясь выпутаться из ситуации. В итоге им дали по пять лет за грабежи, хулиганство и разбои, а я подходил идеально для полного обвинения в убийстве.

Три месяца ожидания и вот меня ведут на суд. «Детоубийца» – кричала толпа за окном, каждый человек в Бостоне говорил об убийстве дочери погибшего генерала, прославившего когда-то город. Пока я сидел под стражей, один коп сообщил мне, что мать девочки покончила с собой. Сколько же жизней я отнял?! Это было немыслимо.

Я зашёл в зал заседаний, где уже находились куча журналистов с диктофонами и камерами. Люди в форме и плачущие родственники окружали меня. Я находился в клетке, как униженный волк, которого изгоняет стая. Мне не забыть того дня…

Не растерявшись, я в тот момент, не позволив выхватить тот злополучный револьвер, не согласись я пойти в тот музей, не встретив, я ту школоту, не открыв дверь той банде на ранчо, а просто спрятавшись в подвале, как велели нам с Маркусом родители – девочка и её мать остались бы в живых. Знал бы, где упаду – подстелил бы солому. Ничего не случается просто так. Я делал всё осознано и получил конечный результат. Теперь я помещён в одно из опаснейших исправительных учреждений Америки. Мне напомнили о так называемых «законах об ответственности сообщников» за убийство двух копов, которых застрелили мои люди. Мой срок составил 65 лет. Никто не стал разбираться, где мой брат, почему в момент задержания отпечатки на револьвере были не только мои. Доказательств было достаточно – я идеальный кандидат. Вот так я оказался не нужен сразу двум странам, не успев даже освоиться в них.

Меня определили в камеру с убийцей детей, таким же, как и я сам. Он был около двух метров ростом, лет сорока. У него тряслись руки, и дергался глаз, хотя охрана сказала мне, что его совсем недавно поймали. Дверь камеры закрылась, и тяжёлый голос в микрофоне объявил об отбое. Я знал, что мне нужно выжить, в таких местах действует именно то правило, которое давал мне мой Босс – либо ты, либо тебя. Мой второй человек с чувством совести и доброты отключился тогда окончательно. Теперь я один из них – один из самых опасных преступников и убийц страны. Мой сокамерник долго смотрел на меня прежде, чем заговорить. Его зубы были жёлтыми, а глаза наливались кровью. Я решил, что, если хочу прожить хоть немного, нужно наладить с ним контакт. Он заговорил первым. Спросил сколько мне дали и за что. Я сменил голос на более грубый и ответил: «Пожизненно, убийство»! Мой голос был убедительным, Босс учил если врать, то до конца. Если хочу выжить нужно стать частью этой стаи. Парень спросил меня, виновен ли я. Я засомневался – мой ответ был, нет! Парень усмехнулся, сказав: «Мы все невиновны перед этими пидорами». Протянув мне руку, он сжал её и громко сказал – «Добро пожаловать, брат»! – сегодня для меня началась новая жизнь. Вот моё убежище на ближайшие лет двадцать, потом если повезёт я сдохну. Удачи, Сет!