Но помни: в суетности мира Держать пред господом ответ Смертельно смертному... Секира Над головой твоей грядет

Врунишка с вечностью в обнимку Дурашка книжный том и гном Накрывшись трансцендентной дымкой Ты растворяешься в фантом

Лети... Тебя века искала Твоя безумная стезя На грани кала и астрала С тобой помолятся друзья

29 января 1969 года

IX.

Г. Мар.

Есть в тайном творчестве опасный привкус тленья, Навеянный поветрием чумы, Ведь может метастаз стихотворенья Разъесть навылет детские умы...

И живописца кисть неумолимо Ударами загонит на костер, Коль он пыльцу божественного грима Еще со лба и пухлых щек не стер.

Распни Христа и счастлив будь, безбожник. Поэт, заткни гугнявых губ сортир. Зарежь в себе художника, художник, Перекрестись и важно выйди в мир.

Теург, переболей шизофренией, Зиждительным горением творца... Взлети над мглисто-пепельной Россией И мудро жди амнистии конца.

8 ноября 1977 года

X.

Друзьям

Оплеван я и завербован Тоской, раскаяньем, стыдом. Мой путь давно предзнаменован На выбор: кладбище? Дурдом?

Я жить устал. Сладчайший Боже, В свои нескучные сады Возьми меня, пусть я ничтожен, Но знал фонемные лады.

Смерть-избавительница, ныне Приди... сочтемся за труды. Я, словно туарег в пустыне, Хочу испить твоей воды.

Мне ничего уже не надо. Я понял все и испытал. Моя посмертная награда Мной недописанный хорал.

Я - полутруп живой и тленный. Рассейся, Майи пелена. Потустороннею вселенной Моя душа полонена.

Моя затейливая совесть Фальшивит звонким бубенцом. Жизнь - утомительная повесть, К тому ж с разгаданным концом.

Прощайте, господа и дамы! Счастливо бегать по Руси! Исчерпана земная драма, А эпилог - на небеси.

Рифмованным чревовещаньем Гневлю я Господа, дурак. Храни, Христос, по завещанью Жену и всех моих собак.

28 сентября 1980 года

XI.

Д.

Не обижаясь на смешки Друзей, родителей, знакомых, Я собирал свои стишки, Как новобранцев военкомы.

Угрюмой ватничной гурьбой, Дыша портвейным перегаром, Они бредут, как на убой, По петербургским тротуарам.

Несут заплечные мешки, Где спички, мыло, поллитровка, Мои нелепые стишки, Обкарнанные под нулевку.

Тот кривоног, тот лопоух Кретины с блоковской ухмылкой Сыны мои... У крайних двух Шестнадцать глаз и семь затылков.

Ваш бестолковый командир Вас не расставил по ранжиру, Стащил и заложил в трактир Обувку, каски и мундиры.

Клоповоняющая рать Приказу моему послушна Идет Россию воевать Грязна, больна и безоружна.

18 апреля 1979 года

XII.

Вен. Ероф.

Что есть поэзии сакральное зерно Российской, перемазавшейся, странной... Поэты водку пьют, а не Перно, Портвейн, дешевый вермут, не Чинзано.

Куда им до германских метафизик, Французских шуток, аглицких затей. От века русский сочинитель - шизик, Крамольник, шут, опасный прохиндей.

Когда писака огненную воду Привычным жестом заливает в пасть, Какую ощущает он свободу, Неправедно божественную власть!

Взрываются кометные химеры, Огонь бесовский, серный камнепад... Никео-сталинградский символ веры: "Кубанская". "Колхети". "Айгешат".

Святая Русь, похмельная держава, Уснувшая в придурочных сынах, Твоя неукоснительная слава Не оскудеет в диких временах.

28 марта 1979 года

XIII.

О. и В. П.

Короновался свежий русский Дарий Тиарой беззакония и зла... Простреленная печень Государя Истлела в трупном пламени дотла.

Корвет державы наклонился жутко. Повеял вольнодумства сладкий бриз... И в нерасстрельное подполье промежутка Мы высунулись мордочками крыс.

Срамно ложатся на бумагу строфы. Господень серп преуготован жать. И бешеной вселенской катастрофы Нам не дано, как Делии, бежать.

Повремени, Отец, пусть наши внуки Не узрят твой топор и Страшный Суд, Отбросив азбуку глухой земной науки, К твоим стопам пречистым припадут.

И пусть во мгле родного бездорожья Меж виселиц, бараков и ракит Их осенит надеждой Матерь Божья, Заплачет, задохнется и... простит.

Идем к Тебе, Христос, в крови и гное, В хитросплетеньях дьявольских тенет... И пусть на нашем вещем перегное Растет иная поросль и цветет.

15 февраля 1989 года

XIV

Ей.

Читал "Деревню"... Жил в деревне. Чернику ел. Грибы искал. И чайке - выспренной царевне Носил огрызки на канал.

Мои смешные пустолайки Смущали тявканьем быков. Я, уподобившись всезнайке, Усердно слушал мужиков.

Заря над озером косила Серпом лучей тугой камыш... Какая яростная сила. Какая сладостная тишь.

Луна чадила над болотом. Звезда ныряла, как бобер. А за оконным переплетом Неслышно ткался трав ковер.

В лугах возились перепелки. Грыз дом вульгарный таракан. Нагие девственные елки Укутывал фатой туман.

Русалки плакали и пели. Лешак валежником хрустел. На мшисто-глинистой постели Сверкала нежить слизью тел.

Немой придурок Пашка Дунин Мне самовар разжечь помог. Как с родиной Ивашка Бунин, Я вел с ним странный диалог.

Попробуй Пашке поперечь я, Господь на суд и скор, и лих. В дырявой сетке просторечья Тяжелым сигом бьется стих.

Плач похоронный над крестьянством Стрелой татарскою в боку... С невыразимым окаянством Я нижу рифмы на строку.

9 августа 1981 года

XV.

Ей.

Поет военная труба С латинским мерным напряженьем... Не по закону, по рожденью Я - сын, отец и брат раба.

Завербовавшись в солдатню За горсть истершихся монеток, Как несмышленыш-малолеток, Сто раз, смеясь, реву на дню.

Мой путь осознанно неплох... В злодейских поисках покоя Пою, опершись на древко я, Как бравый эллин Архилох.

Меня сжевала без слюны Разноязыкая фаланга... Но не хочу, чтобы до Ганга Дошли имперские слоны.

Бежать бы марсовых забав, Форель ловить на Тразимене... По обвинению в измене Боюсь лишиться рабьих прав.

И Лесбия не верещит То яростно, то усмиренно... Приветствуя центуриона, Стучу мечом в свой медный щит.

9 марта 1982 года

XVI.

Н. С.

Кинжала трупную победность Вновь восславляет исламит. Армения, Мадонна Бедность, Твоя лампадка чуть дымит.

О, Господи, Тебе укоры: Почто ты на своих рабов, На внуков Гайка, двинул горы, Похоронив тех без гробов?

Почто Армению без срока Терзаешь тяжко и когтишь?.. Склонись, зеленый стяг пророка, Покрыв кладбищенскую тишь...

Христос - армян оплот и твердость Маштоц к стопам Твоим приник... Армяне, стержень ваш и гордость Крест досточтимой Шушаник.

Отец, я буду пререкаться: Пока достанет жалких сил... Неужто вещий Нарекаци Тебя в слезах не умолил

Не отверзать ворота ада... Державу храмов и полей Сберечь... Армении лампада Чадит: в ней кровь, а не елей.

Армяне! Грозные хачкары Не отразили бесов рать. Под ятаганом Божьей кары Вам не учиться умирать.

...Зима. Покойницкая бледность Гор исполинских и равнин... Армения, Мадонна Бедность, С Тобой я - в Духе - армянин.

12 декабря 1988 года

XVII.

М. Л.

Одарен чужой судьбой немало Выспренной гортанностью стиха, Ну-с, я уродился шестипалым, Спрячу руки в рыбии меха.

В косности приличного уродства Пакостил, любил да водку пил. Забубенной сладостью юродства Жизнь свою я , чай, пересластил.

Холодно, душа болит, и черти Водят туповатый карандаш. Только ты одна меня от смерти И спасешь, и Господу предашь.

Пусть я кособокая химера, Вылепленная Бог весть из чего. Радостна пленительная вера В Господа и воинство Его.

Пахнет подозрительно паленым. Век перевалил кровораздел. По каким кармическим законам Шкуру человека я надел.

Крикну гладкошерстным чистоплюям, Птицам, насекомым и скотам: Я, как ухмыляющийся Клюев, Чувствую родство свое к котам.

А шестой мой палец бестелесный, Нужный, как стихам упругий метр, Даден, чтобы было мне известно: Где, какой, откуда дует ветр.

Дабы я, как спорттурист бывалый, Послюнив, высовывал бы перст... Ну-с, я уродился шестипалым, Чую ветер, Господи, норд-вест.