Для женщин в целом характерно по достижении образовательных целей плавно перетекать с рынка отношений ради секса на рынок брачных партнеров, а вот большинство мужчин не торопятся сменить категорию. А все потому, что их мозги запрограммированы на большее желание собственно сексуальной новизны, чем женские. К тому же мужчинам не надо беспокоиться, что с годами их фертильность пойдет на убыль, и потому они куда меньше склонны форсировать срок создания семьи. Таким образом, выбор достойных кандидатов для женщин сужается. А если совместить оскудевшее количество брачных партнеров с тем фактом, что современные мужчины еще и достигают в жизни меньшего, чем в прошлые времена, мы видим, в какое незавидное положение попали желающие выйти замуж: им остается довольствоваться второсортными претендентами.
Это раньше дамы могли рассчитывать, что найдут в мужья достойного и равного себе мужчину — хотя бы не уступающего им по уровню образования, возможностям зарабатывать, привлекательности и накопленному жизненному опыту. Для основной массы современных женщин подобная перспектива скорее иллюзорна. Чем дальше, тем большее их число оказываются в положении, когда ради замужества приходится мириться с тем, что они образованнее супруга, лучше зарабатывают и активнее вкладываются в отношения.
Неудивительно, что большинству женщин такое положение дел не добавляет радости. Лучшее, чем у мужчин, образование, высокооплачиваемая работа и вдобавок надежное средство предохраняться от непрошеного зачатия позволяют нашим современницам избегать отношений, продиктованных финансовыми соображениями или случайной беременностью (то есть с мужчинами, в которых мы нуждаемся). И если женщина не находит того, отношения с кем ее устраивали бы (то есть мужчину, которого она хочет иметь рядом), беспечально закрывает брачную лавочку. Как отмечает Ребекка Трейстер247 в книге All the Single Ladies («Все незамужние девчонки») (кстати, написанной очень умно и остро, с вынесенной в название строкой из припева феминистской композиции Бейонсе), все возрастающее число женщин принимают именно такое решение248 — остаться не замужем, вместо того чтобы ради брачного свидетельства соглашаться на откровенный мезальянс с недостойными. Число свободных женщин впервые в истории США превысило число замужних249, а доля взрослого населения моложе 34 лет, никогда не вступавшего в брак, подскочило до 46%250. Это на целых 12 процентных пунктов выше, чем еще каких-то десять лет назад. Таким образом, пилюли одновременно и осложнили женщинам поиск достойного по всем статьям партнера для длительных прочных отношений, и облегчили выход с брачного рынка вообще.
ОБОЮДООСТРОЕ БЕСПЛОДИЕ
Женская фертильность — сила жестокая и неумолимая. Обычно ее пик приходится на 20-летний возраст (когда у большинства из нас в голове гуляет ветер и пополнять этот мир себе подобными мы не очень-то собираемся). И к 35 годам, когда мы наконец-то беремся за ум, наша фертильность, как назло, сваливается в крутое пике[92], 251. А не так-то легко протаптывать себе дорожку в мире, где возраст первого брака отъезжает все дальше от юности. Женщины чаще решаются рожать, не будучи замужем, но большинство американок по-прежнему намерены обзаводиться потомством лишь в официальных отношениях252. Следовательно, возраст материнства увеличивается. Да, мамочки и правда делаются старше. И впервые в истории у нас больше женщин свыше 30 лет с малолетними детьми253, чем особ до 20 лет с малышами. Что само по себе примечательно и наводит на размышления.
Тенденция переносить время появления детей на тот момент, когда женщина получит образование и заложит прочные основы для карьеры, — огромное подспорье для успеха в профессиональной сфере. А с точки зрения фертильности все не очень весело. Когда женщина откладывает деторождение на потом, беременность может и не случиться с приходом этого «потом». И уже мало сомнений, что пилюли — меняющие возраст замужества и рождения детей — сыграли ключевую роль в том, что в итоге желающие иметь потомство все острее нуждаются в специальных репродуктивных технологиях. И практика это подтверждает. За последнюю четверть века бизнес на лечении бесплодия поднялся в четыре раза254, и сегодня эта индустрия оценивается в $3,5 миллиарда. Скорее всего, она будет расти и дальше, ведь женщины продолжают откладывать рождение детей на то время, когда получат образование, выстроят карьеру и осилят тернистый путь поиска подходящего супруга. И поскольку тут не обходится без пилюль, потом не обойдется и без ЭКО.
Только вот история этим не ограничивается. Предположительно, пилюли могут повышать потребность в коррекции фертильности и по более щекотливым причинам. Как вы, вероятно, помните из главы 5, они оказывают женщинам своего рода медвежью услугу, ослабляя их способность распознавать генетически совместимых мужчин. В частности, эксперименты показывают, что на фоне гормональной контрацепции у женщин разлаживается тонкая настройка на запаховые сигналы генетической совместимости, которая вовсю работает при естественном цикле[93].
Как предполагают исследования, один из еле уловимых сигналов, который, в отличие от женщин на пилюлях, прекрасно улавливают их подруги с естественным циклом, это как раз то, как пахнут для них мужчины с совместимыми иммунными генами. Несмотря на некоторые споры и разногласия в литературе по поводу достоверности этих эффектов255, исследование, о котором я говорю, в целом указывает, что женщины с естественным циклом склонны отдавать предпочтение мужчинам, чьи иммунные гены отличаются от их собственных256. Что очень хорошо и полезно, поскольку считается, что выбор женщиной партнера с отличающимся набором иммунных генов обещает более здоровых детей ввиду того, что их иммунная система будет лучше вооружена и сумеет дать отпор большему числу покушающихся на организм злодеев[94].
Однако женщины под гормональной контрацепцией, судя по всему, остаются глухи к тонким подсказкам в виде мужских запахов257. А если и распознают их, то впечатление такое, что прочитывают неправильно и норовят выбирать мужчин с не-комплементарными иммунными генами258, не дополняющими их собственные. Если дела и правда так обстоят, женщинам, принимающим пилюли, будет гораздо труднее забеременеть (конечно, после их отмены. — Прим. ред.).
Хотя пока это чистые предположения (и я настоятельно призываю не паниковать раньше времени), исследования показывают, что у пар с похожими иммунными генами может возникать больше трудностей с зачатием и вынашиванием плода. Например, при изучении семей, уже имевших выкидыши по невыясненным причинам, установлено, что у них сходство отцовских и материнских иммунных генов выше среднего уровня259 по сравнению с парами, у которых выкидышей не было. Получается, что женщинам, которые не выбирают в отцы своим детям мужчину, чьи иммунные гены дополняли бы их собственные, может быть труднее зачать и сохранить беременность, чем тем, кто способен улавливать тончайшие запахи-сигналы, транслируемые обладателями совместимого (дополняющего их собственный) набора иммунных генов. У нечеловекообразных приматов обнаружилась такая же картина260. Таким образом, пилюли не только сдвигают заключение браков на более поздний возраст и влияют на стабильность отношений, но и могут приводить современные семьи к лишним проблемам с фертильностью. Вероятными причинами могут быть желание женщины родить позже или их ослабевшая способность выбрать генетически совместимого партнера.
Но и вышеописанные перемены составляют лишь верхушку айсберга. Вполне вероятно, что пилюли еще во множестве других отношений поменяли наш мир, только мы еще не осознаем всей глубины трансформации. Например, когда повышается численность мужчин и женщин, позже или вообще никогда не вступающих в брак, резонно ожидать, что вырастет спрос на жилье (двое одиноких обычно и живут по отдельности, а пары традиционно обитают совместно), равно как и на всяческие предметы домашнего обихода (холодильники, плиты, духовки и пр.). А это может повлечь за собой иной расклад доступных рабочих мест (стало ли у нас больше домостроителей и производителей холодильников, чем раньше?), а также востребованных типов услуг. Может быть, рост поздних браков и числа одиночек означает, что повысится спрос на такие вещи, как первоклассные и необычные музейные выставки и сервисы по доставке еды, а спрос на юристов — специалистов по разводам, наоборот, будет падать.
