Ожерелье?
Настоящее ожерелье из розового жемчуга. Мои волосы оказались мягко перекинуты через плечо, а украшение легло на шею и застегнулось на затылке. Я растерянно провела по нему рукой. Не знаю даже, что и думать… Как реагировать? Я смутилась, но теплая струя воды прошлась по моей щеке, как будто ласкала.
Он потянул меня вверх. Я оттолкнулась ото дна и поплыла, совершенно не чувствуя никакого напряжения в теле, сама река помогала мне. Мы плавали в воде, дурачились, играли с рыбами, а иногда я просто наслаждалась водой и чувствовала себя ребенком в утробе матери.
К моему удивлению, когда я вынырнула, солнце уже почти село. На берегу стояли какие-то люди, не меньше десяти человек, лаяла собака. В сумерках и с такого расстояния мне было их не разглядеть, и я поплыла к ним. Меня заметили уже когда я почти приплыла и встала на ноги. Один из мужчин обернулся.
– Поля! – голос Сэма был наполнен болью и радостью одновременно. Я совершенно ничего не понимала. Откуда здесь эти люди и кто они? Почему уже вечер? Эти вопросы вихрем пронеслись в моей голове, но стоило мне выйти из воды настолько, что она доставала мне лишь до колен, как вдруг я ощутила резкий разрыв связи с рекой и со своим знакомым. Все мышцы пронзила такая сильная боль, словно я весь день таскала валуны. Ноги подкосились, перед глазами потемнело, я закачалась и, наверное, упала бы, если бы кто-то не подхватил меня. Я уткнулась носом в мужское плечо, и последнее, что помню – запах Роба, наполненный сильным беспокойством и облегчением.
Очнулась уже в своей комнате. Я лежала на постели, заботливо укрытая одеялом. Каждая мышца ужасно болела, не было сил даже пошевелить рукой или ногой. С трудом разлепив глаза, увидела рядом с собой Сэма и Томаса. Как только последний увидел, что я очнулась, тут же кинулся ко мне.
– Поля, слышишь меня? – он встал на одно колено возле моей кровати, и наши лица оказались на одном уровне. Томас и так был не молодым, а при таком освещении и вовсе казался постаревшим лет на пять. Я еле-еле кивнула. – Что произошло?
Ох, хотела бы я знать. Сейчас все мое путешествие по дну реки казалось бредом… Но ведь мне это не приснилось, правда?
Томас вдруг встал, и я услышала звук переливаемой жидкости. Сэм тем временем взял меня за руку и заботливо гладил её. Томас подошел, приподнял мне голову и помог выпить какую-то вязкую горькую жидкость. У меня даже сопротивляться сил не было, и я просто глотала её. На вкус – дрянь, но практически сразу по телу начало разливаться тепло, прогоняя боль в мышцах. Сэм гладил меня, что-то шептал, и вскоре я заснула.
Сквозь сон слышала, как кто-то трогал мою шею и ожерелье на ней.
– Речной жемчуг, – негромко зазвучал голос Роба рядом со мной. – Да ещё такой крупный, и цвет необычный. Это очень дорогая вещь, отец. Даже не представляю, где такую можно достать.
– Я ничего не понимаю, – устало вздохнул Сэм, которого я про себя в последнее время называла папой. – Она что, провела под водой целый день? – шепнул он.
– Радуйся, – отвечал Роб, так и не убрав руку от моей шеи. Это напрягало. – Я и вовсе ни на что не надеялся, думал, если и найдем, то только труп. А она живая, хоть и очень изможденная. Братву отпускать?
– Да. Передай от меня благодарность и дай золота.
– Они не примут. Ты их позвал потому, что дочь пропала, за такое денег не берут, не по понятиям это.
– Ты меня ещё понятиям учить будешь? – рыкнул Сэм. – Делай что велено.
Роб отошел от меня и, судя по звукам, вышел из комнаты, а через несколько минут я вновь провалилась в сон.
На следующий день я уже могла ходить без поддержки и медленно, но верно шла на поправку. Мои домочадцы заставили меня в подробностях рассказать о том, что же со мной произошло. Я не стала утаивать информацию и честно призналась, что в нашей речке кто-то живет. Судя по тому, как вытянулись лица мужчин, эти слова повергли их в самый настоящий шок.
– Почему ты сразу нам не сказала о нем? – холодно спросил Роб. Взгляд его потяжелел, а запах приобрел нотки раздражения.
– Не знаю, – я опустила голову вниз. – Он неосязаем, я просто чувствую его, как часть воды. Что мне нужно было сказать вам? Ещё запретили бы туда ходить…
– Это даже не обсуждается! – властно произнес Сэм. В таком тоне он говорил со мной крайне редко. – В следующий раз он может тебя и не отпустить! Ты даже близко не подойдешь к этой реке, слышишь меня?! Поля, отвечай!
– Да, – промямлила я.
– Не слышу!
– Да! – громко ответила я.
Подаренное ожерелье я сняла и рассмотрела. Розовые жемчужины были вытянутыми и крупными, они буквально сияли от малейшего лучика света. Невероятная красота. И зачем он подарил мне это? На что рассчитывал? Разве не понимал, что после того, как я проведу под водой целый день, меня больше не отпустят на речку? Да я и сама побаиваюсь туда ходить.
По словам мужчин, когда я не вернулась домой к назначенному времени, Роб пошел позвать меня. На берегу были только мои вещи и следы ног на песке, уходящие в воду. Когда он понял, что меня нигде нет и что я, вероятнее всего, утонула, поднялся такой кипиш, что мне даже стыдно стало. Сэму стало плохо, Томас начал созывать всех, кого только знал, перенося их к месту моего исчезновения. Они обследовали дно с помощью магии, искали меня, чтобы найти хотя бы тело, которое Сэм категорически не хотел отдавать на корм рыбам. Они уже потеряли надежду, и тут я вышла из воды, хотя они обследовали реку, и никого там не было.
– Поленька, я так испугался, – Сэм обнял меня и погладил по голове. – Уже думал не уберег девочку… Не знаю, как бы я жил, если бы ты и вправду утонула.
– Все хорошо, – я обняла его в ответ. – Так легко ты от меня не избавишься, – мои слова заставили его улыбнуться, и мне стало легче. Все же он сильно распереживался из-за меня, а ведь Сэм уже не молод.
После этого случая изменилось и отношение Роба ко мне. Буквально через несколько дней он явился в наш дом с пестрой коробкой. Я в этот момент была на заднем дворе, тренировалась метать кинжалы, но он все равно нашел меня.
– Привет, – он поздоровался со мной и даже улыбнулся, что уже было странно. – Это тебе, – он протянул коробку мне, а я не нашла причины отказываться. Внутри оказались разные сладости, которых я прежде никогда не пробовала. – Рахат-лукум, мармелад и марципаны. Приятного аппетита, – сказал Роб и удалился.
Я так и осталась стоять, не понимая, что это вообще было? Да он мне даже конфетки ни разу не принес, а тут сразу коробка… Странно. Я осторожно попробовала угощение и просто не могла остановиться. Как же это вкусно! Мармелад буквально таял на языке, лукум обволакивал рот приятной сладкой горечью, а марципаны были ну просто бесподобны. Я съела все, и мне даже в голову не пришло с кем-то поделиться.
Ещё через несколько дней он принес мне букет ландышей, а потом и вовсе позвал на прогулку в лес. Я смущалась и понимала, что он, похоже, начал за мной ухаживать, вот только почему именно сейчас? Не знаю, но я ему не отказывала, все же Роба я знаю немногим больше года, и вредить он мне не станет. Дальше разговоров и цветов со сладостями у нас дело так и не пошло, чему я была только рада.
Примерно через неделю после моего путешествия по дну реки я поняла, что меня тянет к ней. Сначала это были слабые позывы, которые я принимала за обычное любопытство, но потом я стала ловить себя на том, что смотрю в сторону реки, пытаюсь уловить её запах или услышать шум текущей воды. Заводить разговор с Сэмом о том, чтобы он снова отпустил меня туда, и речи не было – он бы просто мне голову оторвал. А если бы узнал, что я ушла в самоволку, так и вовсе запер бы в своей комнате под домашним арестом.
Но я ощущала ЗОВ. С каждым днем все сильнее. Спустя две недели я не выдержала. Проснувшись среди ночи, обернулась кошкой и через окно выбралась на улицу. Даже не помню, как добралась до реки, ноги как будто сами несли меня.
Вновь став человеком, я, полностью обнаженная, вступила в воду, которая в ночи казалась черной. Сразу же я ощутила покой, и все беспокойство и душевный зуд, мучавший меня последние дни, прошли. Мой знакомый тоже был здесь, но старался держаться подальше. Понимает, гад, что мне сейчас лучше не попадаться. Вода приятно холодила кожу и как будто делилась со мной своей энергией. Я поплавала минут и тридцать и вышла на берег. Не знаю, что это было, но не стало значительно легче, и я благополучно вернулась в свою постель, никем не замеченная.
