— Вы не спите потому что волнуетесь? — даже в темноте Изабель чувствовала ее улыбку, Пенни знала, что принцесса невинна еще со времен их совместной службе Виктории. — Сложно унять беспокойство невесты.

— И правда, невероятно сложно, — согласилась Изабель, нервно сжимая края одеяла в руках.

— Вам стоит поспать, Изабель. Завтра важный день, я думаю, Вы хотите быть идеально красивой для своего мужа.

— Было бы это так просто, — фыркнула Иззи. — В моей голове столько мыслей и внутри так много тревог, Пенни. Не знаю, как от этого сбежать.

— Вы боитесь стать королевой? — попыталась догадаться она.

— Нет, — девушка покачала головой, и ее губы растянулись в счастливой улыбке. — Я всю жизнь была принцессой, рано или поздно мать добилась бы союза с какой-нибудь восточной страной, и я стала бы королевой. Я боюсь стать женой.

Пенни хихикнула, видимо не сдержавшись, и Изабель почувствовала, как ее щеки загораются румянцем. Она нервно сглотнула и забралась под одеяло до самого носа, пытаясь сбежать от собственного стыда. А что если ей придется делать так же во время первой брачной ночи? Нет, она точно сейчас расплачется.

— Это будет больно, Пенни? — спросила она робко, но даже не стала дожидаться ответа. Паника, томившаяся где-то внутри нее, наконец, вырвалась наружу. — Я знаю, что больно, все так говорят. Не хочу боли. И не хочу все испортить. Боже, Пенни, я просто умру!

— Ваше Высочество…

— Зови меня Изабель. Иначе я точно сейчас завою.

— Изабель, — девушка нашла ее руку где-то под одеялом и крепко сжала. — Эдвард все сделает правильно завтра, он тебя любит, все это знают, все это видят, — Пенни говорила медленно и мелодично, словно пела колыбельную или читала сказку. — В первый раз не будет так хорошо, как в последующие, но он станет твоим мужем, любящим и любимым. Тебе захочется еще.

Изабель ей поверила. Каждому ее слову, мысленно воспроизводя в голове его поцелуи, влажный шепот у самого уха и теплые объятия. Завтра все будет по-настоящему.

— Ты сделала это в первый раз по любви? — шепотом, будто это было самое важное в жизни, спросила Иззи.

— Да, — Пенни улыбнулась. — Я его очень любила.

— И тебе было больно?

— Это казалось правильным, поэтому сейчас я уже и не помню.

Ее слова действительно успокоили. Мысли и образы стали медленнее, спокойнее, а затем вовсе почти растворились в приятной обволакивающей тьме. Сердцебиение стало выравниваться и прямо перед тем, как провалиться в сон, Изабель сказала:

— Ты меня научишь потом.

— Чему? — едва слышно спросила Пенни.

— Как сделать мужа счастливым, чтобы он не смотрел на других.

Все утро били колокола. Изабель казалось, что даже свинцовые тучи, нависшие над Севером, не мешают незримому свету освещать ей путь. Звон колоколов, больших и маленьких, был так сладок, так звонок, что хотелось петь.

Сердце Изабель дрожало от волнения, однако на лице девушки была лишь вежливая улыбка, а голубые глаза ярко горели, в них, словно в кристально чистом озере, отражались огни свечей.

В часовню невесту сопровождал Ричард, учтиво не сказав ни одного едкого слова, он лишь оглядел ее с головы до ног пронзительным оценивающим взглядом. Изабель лишь выше приподняла голову, гордо выпрямив спину, это был их с Эдвардом день, и Ричарду в нем не было места.

Северянки часто выходили замуж в красном, ведь это был основной цвет герба, так они отдавали честь своему родному краю, однако Изабель не желала быть как все. Девушка выбрала белую атласную ткань, по рукам и груди швеи пустили кружево. По подолу и на поясе, выделяющем тонкую талию, платье было расшито розовым жемчугом, привезенным из Восточных Морских Гаваней. Волосы девушки были распущенны, они струились по плечам и спине, прикрытые прозрачной вуалью, расшитой драгоценными камнями, а на голове красовалась изящная диадема из белого золота, украшенная алмазами, рубинами и сапфирами.

Платье было тяжелым, но девушка, опираясь на подставленную руку Ричарда, гордо шла по выстеленной в часовне дорожке, маленькие девочки бросали лепестки роз, скрипачи играли трогательную мелодию, а Эдвард, стоя у алтаря, не мог отвести взгляда от невесты.

Она увидела, как он восторжен ее красотой, и волнение отступило, оставив место лишь удушающей радости. Она выходит замуж за мужчину, которого любит всем сердцем.

Иззи даже не замечала сотен взглядов, направленных на нее одну. Только один-единственный. Его взгляд.

На голове Эдварда сияла огромная золотая корона, на плечах его красовалась белая мантия, расшитая золотом. Когда Изабель приблизилась к нему, мужчина взял ее за руку, сжимая ее пальцы в своих.

— Ты самая прекрасная женщина в мире, — прошептал он, и она улыбнулась, выдыхая весь воздух из легких, чтобы ничто не мешало насладиться этим моментом, впитать его каждой клеточкой тела.

Они приклонили колени, и седой мужчина, одетый в изумрудные одеяния, начал читать молитву на древнем языке, на котором говорили люди в те времена, когда еще не было Севера и Юга, Запада и Востока, когда все было едино, все были едины и равны. Язык этот был мелодичным, словно песнь ангелов, красивым, но Изабель сейчас не слушала. Она могла слышать лишь спокойное дыхание Эдварда рядом. Склонив головы, они ждали, пока молитва закончится, а затем по очереди сказали слова, что на древнем языке означали “я беру в жены Изабель, принцессу Юга”, “я беру в мужья Эдварда, короля Севера”.

Поднявшись на ноги, Эдвард взял с бархатной подушки золотое кольцо с ярким красным рубином и надел на ее тонкий пальчик, поцеловав тыльную сторону ее ладони. Изабель взяла такой же перстень и дрожащими руками повторила процесс. А затем, взявшись за руки, они вышли из часовни, где их встречали северяне, их осыпали лепестками роз, радостными криками, колокола звонили вовсю, и они с Эдвардом, словно маленькие дети, смеясь, побежали к ожидающей их карете, где он, наконец, смог поцеловать свою жену.

— Я люблю тебя, Изабель. Моя королева Севера.

— Я еще не королева, любимый, — мягко напомнила она.

— В моем сердце и в сердцах моего народа, ты — королева. Но сегодня, — он улыбнулся. — Ты моя жена. И это главное.

Изабель задрожала, слышать это было слишком волнительно и слишком прекрасно, и сейчас она забыла о страхах прошлой ночи, о своей неуверенности и дурных мыслях. Но впереди их ждал долгий свадебный пир.

Вся процессия вернулась в главный замок Севера, где людей ожидали набитые битком столы, полные самых различных яств: запеченных свиней, индюшек, жаренных на углях рыб, различных экзотических фруктов, картофеля разных видов, супов разных вкусов, различных гарниров на любой вкус, оленины под ананасами, пирожных, тортов, мороженного. На столе даже стояло несколько шоколадных фонтанов. Вино лилось рекой. Кислое, сладкое, красное и белое, розовое, с пузырьками, которые мгновенно отдавали в голову. И еще много всего, чего Изабель просто не смогла разглядеть. Блюда менялись по меньшей мере одиннадцать раз, и девушка просто не успевала за всем уследить.

Замок был украшен живыми цветами, разноцветными лентами, золотыми статуями и длинными ковровыми дорожками, усыпанными лепестками роз.

Весь высший свет Севера собрался на этом пиру, прибыла заграничная знать, принцы и принцессы, короли и королевы с Востока и Запада. Три театральных представления, шуты, танцовщицы, музыканты. Музыка не прекращалась ни на мгновение. Любимые скрипачи Изабель, пианисты, барабанщики, арфисты, флейтисты. И танцы. Люди танцевали и танцевали, с балконов вниз сыпались лепестки роз, белые перья и конфетти в виде снежинок, вырезанные из бумаги вручную.

Вокруг пары новобрачных водили красивые хороводы, а Иззи и Эдвард не могли оторваться друг от друга, иногда даже пренебрегая приличиями, но они оба были слишком счастливы, чтобы думать об этом.

А за воротами замка в честь этого брачного союза, благословленного на небесах, простым людям раздавали деньги и еду, и весь Север сегодня отмечал начало великого союза, который должен был принести Северным Землям силу и славу.