— Я не перейду черту, — пообещал он. — Я просто хочу сделать тебе приятно, — он пробрался рукой под нижнюю юбку, и девушка крепко сжала челюсти, чтобы не застонать. Внутри все замерло то ли от страха, то ли от ожидания. А затем его пальцы дотронулись ее там, и Изабель инстинктивно двинулась навстречу прогибаясь в спине. Живот скрутило от напряжения, и с губ все же сорвался стон, который он тут же поймал губами.

Изабель потерялась в собственных ощущениях, его поцелуях и прикосновениях, а потом, вспоминая момент, когда внутри нее все-таки взорвался самый настоящий фейверк, на ее щеках появлялся румянец. Но ей не было стыдно, и она не думала о том, что сказала бы няня, узнав о случившемся, не думала, что согрешила. И ей нравилось думать, что это было по-настоящему, что когда он станет ее, такое будет повторяться каждую ночь.

— Мне снился сон, — прошептала она в полудреме, лежа у него на груди, уже потеряв счет ударам его сердца. Эдвард нежно перебирал ее светлые волосы, гладил по спине, целовал. Это мешало заснуть, потому что было слишком прекрасно, ей не хотелось останавливать это, и не хотелось, чтобы настало утро. Утро всегда их разлучало.

— Сейчас?

— Нет. Сейчас реальность слишком сладка, чтобы спать. Но вчера, когда я засыпала без тебя, мне хотелось уснуть, чтобы встретить тебя во сне. Так и случилось.

— И что мы делали? — она слышала, он улыбался.

— Боюсь, я все еще не могу говорить о таком, — она уткнулась носиком в его грудь и прыснула от смеха. Эдвард рассмеялся.

— Мы были раздеты?

— Ты меня раздевал, — ответила она тихо, снова чувствуя невыносимо приятную тягу внизу живота.

— Я целовал тебя?

— Да. Всю меня. Мы были здесь, в этой спальне. Ты сказал, что любишь меня.

— Я люблю тебя, Изабель. Ты ведь знаешь это?

— Да. Я люблю тебя всем сердцем, и оно разрывается от этого чувства, так его много. Но мне приятно чувствовать это.

Он поцеловал ее в макушку и прижал ближе к себе.

— А потом мне снился сад, полный белых цветов, мы гуляли по нему, держась за руки. И я чувствовала, что внутри меня жизнь. Прямо под моим сердцем.

— Наш ребенок? — спросил он, продолжая улыбаться, он будто тоже видел эту картину.

— Да. Я проснулась с мыслью о том, что могла бы родить тебе сына, — она перевернулась на живот, чтобы видеть его лицо. Девушка мягко провела пальчиками по его груди, обводя контуры широких ключиц. — У моей мамы было шестеро детей, и пять из них мальчики. А у бабушки восемь сыновей и четверо дочек, — она грустно вздохнула. — У тебя был бы наследник.

Взгляд Эдварда изменился, нет, казалось даже, что оттенок стал темнее, насыщеннее, глубже. У Изабель сжался желудок от страха, ведь она была уверена, что глаза у людей темнеют только когда они злятся. Но король улыбнулся и как никогда нежно коснулся пальцами ее щеки, лаская кожу. Иззи облегченно выдохнула, придвигаясь ближе, стремясь к этой сладкой ласке. Затем она перехватила его ладонь и оставила на ней крепкий поцелуй.

— Надеюсь, мне приснится то же самое. Говорят, сны королей сбываются.

Холодало. Северные ветра пронзали насквозь, приходилось носить платья с длинными рукавами из тяжелого теплого материала, но Иззи заказала несколько на южный манер, добавив нарядам яркости и блесток.

Однако каждый вечер девушка исправно отправлялась на широкий балкон в южном крыле замка и, укутавшись в шаль, смотрела в сторону дома. Изабель даже не чувствовала, как хлестал по щекам ветер, как холодела кожа. Где-то там за лесами, за чужими дорогами, был ее родной край.

Изабель не была несчастна на Севере, но чувствовала себя чужой здесь. Ненависть северян угасла, но этот народ никогда не полюбит ее так, как любили принцессу на Юге.

Юг, прекрасный Юг. Высокие зеленые деревья, мягкая трава, ласковый ветер, теплое солнце. А что там с ее народом сейчас? Взымает ли отец высокие налоги? Война забрала слишком много средств из казны. Быть может, люди голодают, потому что в ближайшем окружении царской семьи сейчас некому проявить милосердие, ведь ее любимый старший брат мертв. Чарльз. Ее дорогой Чарльз. Только сейчас Иззи поняла, что так и не оплакала его, как полагается. Была слишком занята и слишком напугана.

Чарльз был бы прекрасным королем. Справедливым и добрым, он заслужил бы любовь народа и вывел Юг из положения кризиса. Изабель не хотела для Юга войны, но понимала, что война непременно наступит. Что будет с ее домом?

— Юная леди скучает по родным краям? — сердце Иззи остановилось на мгновение, и она резко осознала насколько заледенела, стоя тут. Всего несколько секунд ей потребовалось, чтобы надеть на лицо непроницаемую маску любезности, и она обернулась на голос.

— Отсюда открывается прекрасный вид, — уклончиво ответила она. — Добрый вечер, милорд.

Ричард улыбнулся уголками губ и сделал несколько осторожных шагов в ее сторону, заставляя тем самым девушку напрячься всем телом и вытянуться, словно струна.

— Столько лет живу в этом замке, и никогда не любовался здесь Севером. Вы не составите мне компанию?

Изабель с трудом проглотила ком в горле и вежливо кивнула.

— Конечно.

В его присутствии даже дышать было сложно, а его молчание страшило больше, чем слова. Изредка Изабель бросала на него короткие взгляды, чтобы убедиться, что мужчина не достал из-под плаща кинжал, но Ричард смотрел вдаль и вовсе не замечал ее. Или делал вид, что не замечал.

— Миледи, Вам нравится на Севере? — спросил он вдруг, и девушка едва заметно вздрогнула от неожиданности.

— Безусловно, Ваша Светлость.

— И Вас не смущает лишение Вас и Вашего брата титула? — Иззи резко обернулась к нему, попадая в плен его холодных глаз. Подобной наглости она не ожидала, но мужчина улыбался уголками губ, кажется, наслаждаясь этой комедией.

— Это решение короля Эдварда, я не считаю возможным вести подобные разговоры, милорд, — больше невозможно было быть милой и терпеливой, и потому эти слова Изабель произнесла с вызывающим холодом. В ответ на ледяное море его глаз. — Прошу меня простить, здесь слишком сильный ветер.

Она присела в коротком реверансе и уже развернулась, готовая бежать прочь, но Ричард резко ухватил ее за локоть, разворачивая к себе. Сердце пропустило несколько ударов, и его горячее дыхание обожгло кожу. Он был слишком близко и так сильно прижал ее к себе, что девушка готова была закричать от причиненной боли. Однако она крепко сжала зубы и с вызовом смотрела ему точно в глаза.

— Покровительство короля делает Вас такой смелой?

Иззи практически задохнулась, подавившись холодным воздухом.

— Или я вижу оттенки страха в Ваших прекрасных глазах? — он улыбнулся. — Я пугаю Вас, миледи? Ведь я знаю о… Привязанности короля к Вам. И я не удивлен. Вы так хороши собой, в Вас столько жизни и я уверен, любви.

— Я Вас не боюсь, — прошипела она, дернув рукой, но он не отпустил ее. — Будьте осторожнее со своими словами, милорд.

Он улыбнулся. Снисходительно. Это еще больше разозлило Изабель, но он резко отпустил ее руку, и она тут же отступила на несколько шагов, рвано поймав ртом воздух.

— Простите мне мою грубость, леди Изабель.

Иззи несколько мгновений смотрела в его ледяные глаза, а затем, резко развернувшись, побежала прочь. Из последних сил, едва разбирая дорогу, путаясь в собственных юбках. Успокоилась она лишь за закрытой дверью в своей спальне. Девушка зажала рот рукой и крепко зажмурилась, стараясь отогнать от себя его образ, застывший в голове.

Он убьет ее. Он точно убьет ее. Изабель боялась его слишком сильно, она не знала, что делать, еще не осознавала всего произошедшего, страх накатил с головой. Против него у нее нет шансов.

Она с диким криком снесла столик, и стоявшая на нем ваза с последними живыми цветами в этом году полетела на пол, разбиваясь на сотни осколков, что разлетелись по полу.

Изабель опустилась на пол, мечтая рассыпаться так же. Просто перестать существовать прямо сейчас, пока еще не стало слишком поздно.