Такое полярное разделение показалось мне несколько топорным, но вслух я этого, конечно же, не сказала. Разболелась голова, видимо, это был результат сдерживаемых эмоций, которые меня переполняли.

– И здесь учатся все желающие?

– Нет, – в один голос отозвались близнецы.

– Эта школа только для обладающих силой. Здесь учатся одаренные из всех двенадцати миров.

– Что-то я ни о чем подобном не слышала, – осторожно отозвалась я.

– Конечно, ты же из первого мира, как я понимаю, – тоном учителя заговорил Эндор. – Ваш мир лишен силы.

– Да нет же, не лишен, – перебила его Эсма. – Просто грань вашего мира слишком прочная, нити внешней силы, которые занимают пространство между мирами, не ощущаются в вашем мире. Из-за этого внутренняя сила пробуждается в людях очень редко.

– Но в тебе она пробуждается, поэтому Айсайар и привел тебя.

– Вообще удивительно, как он смог тебя почувствовать, а потом еще и за сутки открыть два перехода через грань твоего мира, – задумчиво произнесла Эсма, когда мы поворачивали за очередной угол.

– Я тебе говорил, он точно работает с каким-нибудь усиляющим артефактом, скорее всего со Слезой Единого! – заговорщически прошептал мальчишка. – Ни у кого нет столько силы, только у Единого.

– Брось! – отмахнулась Эсма. – Слеза Единого – это сказки, ее никто не видел.

– Так что там насчет чего-то во мне пробуждающегося? – решила я вернуть разговор в более актуальное для меня русло.

– Ты тоже обладающая силой, раз Айсайар привел тебя, – глядя на меня, как на маленькую и неразумную сказал Эндор.

– Это что вообще значит?

– Ну это… Как бы сказать… У вас это называется «магия», – очень обрадовался провожатый тому, что все-таки смог подобрать подходящее слово.

Я даже не стала спорить, решая поберечь и без того быстро истощаемые психические ресурсы, иначе мне грозила бы банальная бабская истерика, которая явно не избавит меня от головной боли, а вот проблем вполне может добавить.

– Хорошо, допустим, но на кой… простите, я тут? – не понимая, для чего я была насильно выдернута из своего мира.

– Никто не знает, какой будет та сила, которая в тебе проснется, – пожала плечами Эсма. – Может быть, ты сможешь растить цветочки за пять минут, а, может, твоя сила будет управлять ураганами. Если она пробудится не здесь, где рядом будут те, кто может тебе помочь, а в твоем мире, ты можешь нечаянно уничтожить себя и полпланеты заодно.

– Ну и, конечно, еще одна причина – это охотники. Они убивают таких как мы. Так что сегодня Айсайар спас тебе жизнь.

Моя голова уже почти перестала вмещать информацию, когда мы наконец дошли до простенькой двери, и ребята сообщили, что это и будет моя комната.

– Спасибо вам, – решила поблагодарить я за предоставленную информацию, достойную записи в журналах по психиатрической практике. – Но… мне нужно домой. У меня там жених. И бизнес.

– Ты выходишь замуж? – обрадовалась Эсма.

– Нельзя, – страшно вытаращив глаза, прошипел Эндор. – Ты же не знаешь, когда и как проявится сила, не знаешь, как ею управлять, а вдруг ты убьешь кого-нибудь? Или того хуже – себя?

– Нет, хуже, если кого-то, – вставила девчонка.

– Нет, хуже, если себя!

– Да какая разница? – удивилась Эсма. – Ее еще до того охотники найдут.

Я сжала переносицу, повторяя себе, что безвыходных ситуаций не бывает.

– Ты б поспала, а то поздно уже, – посоветовал Эндор. – Завтра у тебя первая тренировка. Все, что нужно, найдешь в комнате.

– Ты голодная? – Спохватилась Эсма. – Мы принесем тебе ужин немного позже. Его обычно подают на четвертую звезду.

Я решила не вдаваться в подробности насчет четвертой звезды, но и отказываться от еды не стала – даже здесь мне придется чем-то питаться.

Я вошла в комнату и уставилась на темное окно, расположенное напротив двери. «А в моем мире сейчас, наверное, позднее утро», – подумала я, неосознанно касаясь кулона на шее, который имел вид не то снежинки, не то звезды.

– Та-та-тара-та-та-та-та, – грустно пропела я.

Растерянно огляделась по сторонам, будто только сейчас осознала, что на самом деле произошло. В неуютной комнате было все настолько чужим, неприветливым, жутким, что я чуть не выскочила обратно за дверь, чтобы попросить близнецов посидеть со мной еще немного. Но нет, конечно же, я этого не сделаю. Сходить с ума, так в одиночестве.

Я подошла к узкой кровати и провела рукой по оставленным для меня вещам. Грубая ткань, точно ни грамма синтетики. Интересно, если я сейчас переоденусь в здешнюю одежду, все окружающее станет для меня более нормальным? Возможно, но, почему-то я не спешила снять с себя любимые, хотя и не очень удобные, тряпки. Возникли нерациональные чувства, когда переодевание воспринималось мной как первое предательство родного мира: сначала наденешь эти вещи, потом поспишь в здешней кровати, а потом что? Найдешь себе здесь нового Кирилла?

Я чуть не отвесила самой себе оплеуху. Нечего себя жалеть и утрировать тоже не нужно.

Пересилив себя, я потянулась к серому свитеру крупной вязки, переоделась быстро, чтобы не передумать. Замерзшее тело с благодарностью отозвалось на тепло нового гардероба. Все будет хорошо, скоро я вернусь домой.

Подойдя ближе к окну, я увидела темнеющий лес, блестящую гладь озера, и… нечто шокирующее и необъяснимое – две луны. Одна висела так близко, что казалось, она касается кромки леса, заливая его потоками красных световых кругов. На ее поверхности были видны два огромных кратера, оттого она напоминала огромную красную пуговицу, которую какой-то великан небрежно пришил к полотну неба; вторая – белая – была уже высоко в небе и сияла чистотой, как стеклянное яблоко. Я заплакала. Точнее, завыла, как волк. Две луны к этому ох как располагали.

Айсар

Айсайар затаился возле окна только что приведенной из первого мира девчонки и внимательно наблюдал, как она расхаживает по простенько обставленной комнате. Здесь, в крепости, все они похожи одна на другую. Не то комнаты, не то кельи. Все, кроме жилища директрисы Валаринды. Поэтому седовласый как истинный ценитель уюта предпочитал ночевать там.

Дарья уже переоделась в местную одежду, утратив часть своей элегантности. Обычная, растерянная, сбитая с толку, она нравилась ему гораздо больше, чем та кукла с налетом деловитости, которую он впервые увидел тогда в «девятке». Таких в окружении седовласого было предостаточно и без нее.

Айсар склонил голову на бок, стараясь как можно лучше рассмотреть лицо девчонки. В этом лице ему все казалось неуловимо знакомым. Голубые глаза с длинными ресницами то и дело жмурились, как будто девушка надеялась, что, когда она откроет глаза, все происходящее окажется просто дурным сном. Чуть вздернутый носик был слегка опухшим и красным, из чего Айсайар сделал вывод, что она все-таки дала волю слезам. Что ж, это хорошо, слезы – неплохое средство для того, чтобы справиться с потрясением, которому она подверглась. Но, несмотря ни на что, держалась она хорошо, да.

Седовласый усмехнулся своим мыслям, продолжая рассматривать лицо девушки. Нижняя губа ее была искусана чуть ли не до крови, строгая прическа распалась. Каштановые волосы спадали по плечам мягкими волнами. Свитер был ей великоват, от чего она была похожа на подростка-беспризорника.

Сидя на крыше, Айсайар поймал себя на мысли, что ему не просто так захотелось прийти посмотреть на новенькую. Обычно он так не делал. Как правило, уже через час он не мог вспомнить даже имени новоприбывших пробуждающихся. Он с удовлетворением отметил, что его привела сюда точно не внешность Дарьи, которая была достаточно заурядной. За время своей долгой жизни он видел и покрасивее. Но тогда что? Седовласый нахмурился, взгляд серых глаз обратился в недалекое прошлое. Стараясь ничего не упустить, Айсар принялся пролистывать в памяти отрывки сегодняшнего дня. Вот он пытается отвести погоню от пробуждающейся. Охотники взялись за нее плотно: глушащие любые механизмы чары заставили замереть целый квартал достаточно крупного города. Машина, которую они с Эрдьяром раздобыли сразу после перехода, двигалась исключительно на энергии Айсайара. За этой девчонкой был отправлен явно не один отряд охотников, поэтому, пока седоволосый уводил одну группу злоумышленников, другая уже выходила на след Эрдьяра и Дарьи. Айсар почувствовал, что пробуждающейся грозит серьезная опасность, поэтому открыл переход прямо перед машиной и оказался под ее колесами. Ничего, он быстро регенерирует, а вот Дарья до условленного места встречи в конце улицы уже бы не дожила. От охотников отбились труднее, чем обычно, хотя седовласый и старался продемонстрировать обратное. Ему нравилось чувствовать собственное превосходство. Прыжок тоже занял больше сил, чем обычно…