— Смотри, Матвей, ты просто её учитель, ясно? Узнаю о чём-то большем… пристрелю обоих, усёк?

Именно после этого Матвей понял… не расскажет… ни слова, потому что боится за её жизнь. У него была план: подставить Влада. Доступ к документации у него был, да у него ко всему был доступ, правая рука, как никак. После смерти девушки Влад отстранил его. Выплатил неплохую компенсацию и убрал с пути, сказав, что в его услугах больше не нуждается.

Учуял противника… мразь.

Деньги Матвей взял, намереваясь отомстить, вот только ни одной лазейки к этой мрази, уже будучи вдалеке от него, не нашёл. Ничего. Всё настолько чисто, что не подкопаешься. И под Градова рыл, под скотину, регулярно поставляющую девушек не только для Влада, но и на продажу. Ничего! Чистый бизнес, ликёро-водочные заводы, кондитерские, пекарни, всё как у всех, но только на первый взгляд.

Матвей знал, откуда там ТАКИЕ бабки. Продажа девчонок за границу приносила охерительные доходы. Удалось найти девственницу? Не менее двадцати тысяч долларов только одна, обычных можно было продать за десять или пятнадцать. Вначале это не нравилось Матвею, а потом он привык, ожесточился, стал чёрствым, привык к такому и мог спокойно торговать живым товаром.

После Оли уже не смог бы, да ему и не дали. Влад, вероятно, заподозрил Матвея в неверности, понял, что девушка не просто так покончила с собой, не зря разбила голову, значит, был толчок. После того, как его отстранили, он ещё около полугода ждал удара в спину, ждал расплаты, но… ничего. Влад вёл свой бизнес вдали от него, звал на приёмы, просил помощь, когда было нужно, и вёл себя так, будто ни о чём не догадывается.

Ещё год после смерти Оли и вида её разбитой головы Матвей просыпался в холодном поту. Он регулярно отрывался в клубах, создавая видимость веселья, никогда не уезжал один, но ни разу не притронулся к девушкам.

Через год он пытался, пробовал, но… ничего. Как только он находился рядом с девушкой, в памяти всплывал вид Оли с разбитым черепом. Если до этого чего-то и хотелось, то после ничего. Только напившись, он мог кое-как трахнуть девушку и кончить. Матвей мог на пальцах пересчитать, сколько раз за пять лет он вообще занимался сексом. А сейчас вот обучить. Как, если он не в состоянии? Да и характер уже не тот. Рядом с этой Соней ему становится всё сложнее сдерживаться, потому что все эти года он далеко не был хорошим, да и вообще таковым не был, только с Олей то короткое время, что ему выделил Влад.

Я дико злилась, потому что не понимала мужчину, который меня забрал от Влада. Мне было неясно, чего он от меня хочет, почему ничего не рассказывает. Ещё и этого мозгоправа привёл. Нет, я не имела ничего против психологической поддержки и ясно осознавала, что она мне необходима, но не сейчас. На данный момент я чувствовала себя в относительной безопасности. Нет, я понимала, что Матвей из той же песни, вот только он явно не Влад и, возможно, сможет помочь.

Я непроизвольно вздрогнула, услышав звук отворяемой двери. Только бы снова не подумал, что я боюсь. Матвей зашёл в комнату, но не спешил нарушать молчание. Не говорила и я, ожидая, что он скажет. Если и на этот раз будет пургу нести — запущу в него чем-то тяжелым.