– Я владею болью. Когда мне потребуется я «выпущу» ее наружу. Теперь я полетела.

Как птица она взвилась в воздух. Платье мелькнуло в небе нижними юбками и пропало. Высокая Скала присел рядом с Тающим Облаком:

– У тебя будет странная жена. Ты не боишься? Ее сила намного превосходит твою. Такая женщина не может выполнять простую работу. То, что она умеет делать, не подвластно нашему разуму. Мы в чем-то стали походить на нее. Звонкий Ручей довольна моим даром, теперь ей не приходится долго ждать, когда вода в горшке закипит. Она требует, чтобы я кипятил воду. Приходится соглашаться, иначе она отказывается готовить. Но твоя невеста умеет гораздо больше…

– Мы нужны друг другу. Разве Молния сделала что-то плохое для нашего народа, что я или кто-то другой из племени должны бояться? Нет. За три дня она сделала столько хорошего, сколько некоторые не смогут сделать и за целую жизнь.

– Шаман говорит всем, что она злой дух и ее надо изгнать из племени. Но ему больше не верят. Даже его жена, Вечерняя Заря, вчера при всех назвала его глупцом и никчемным человеком. Они поругались при всех и она выбросила из вигвама его постель. Хвост Змеи спал у костра.

Еще немного посидев рядом, Высокая Скала ушел к вигвамам. Тающее Облако долго разглядывал одежду женщины, прежде чем накинуть комбинезон себе на плечи.

Молния не долетела до гарнизона Медисин совсем немного. За ближайшим холмом опустилась на землю. Внимательно осмотревшись, опустилась на траву, немного покаталась по ней. Платье стало пыльным и грязным. Надорвала его снизу в нескольких местах и пошла к складу. Из волдырей на ногах вскоре потекла кровь, пузыри полопались, но она не чувствовала. Потерла ладони о землю и несколько раз провела по лицу. В сумерках она вышла из-за холма и постепенно начала освобождать боль. На ноги теперь с каждым шагом ступать становилось все больнее. Но она шла. Шатаясь, спотыкаясь и падая. Молния была в нескольких десятках футов от ворот, когда грубый мужской голос заорал:

– Тревога! Женщина за воротами! Доложите капитану! К воротам приближается белая женщина!

От боли уже мутилось сознание, но женщина удержала себя от обморока, пока ворота не начали открываться. Молния зашаталась и упала перед воротами. В гарнизоне начался переполох. Накинув китель на плечи, Джон Макбрайд бросился за ворота. Солдаты с факелами в руках окружили лежавшую на земле женщину, разглядывая ее с любопытством. Капитан с трудом протолкался через молчавшую толпу – на пыльной земле без сознания лежала прекрасная золотоволосая женщина.

Джон опустился на колени, осторожно подхватил ее на руки и понес в свою комнату, не в силах отвести глаз от лица незнакомки. Китель упал в пыль, но он не обратил внимания. Капитан понял молчание солдат – у него самого перехватило дыхание. Ее маленькие ноги кровоточили, пальцы были стерты до крови. Один из солдат, по собственной инициативе, бросился к медику и разбудил его:

– Быстрее к капитану Макбрайду! Там раненая женщина.

Пожилой медик, из «гражданских», прихватив саквояж, пошел за солдатом. Настоящего военного врача в гарнизон обещали прислать уже полгода, но прислали этого чудаковатого старика. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями, опыт у него оказался очень большой и Макбрайд перестал писать рапорта. Капитан рассудил вполне разумно, что могут прислать новичка и тогда вреда будет больше, чем пользы.

Битнер много чего повидал в своей жизни, но и он застыл у двери, глядя на лицо женщины. Тонкие, аристократические, черты лица поразили старика. Молния лежала на постели капитана. Несмотря на грязное измученное лицо, она была прекрасна. Макбрайд, как во сне, стоял на коленях возле кровати и расправлял по подушке ее волосы. Битнер склонился над окровавленными ножками и пробормотал:

– Боже мой! Этой бедняжке, видимо, пришлось пройти столько, сколько человек не в силах. Так изувечить ноги! Боже мой!

Доктор, крепким толчком в бок, заставил застывшего в дверях солдата принести таз с теплой водой. Осторожно обмыл израненные ноги губкой, обработал раны марганцовкой и мазью. Забинтовал, приговаривая и причитая по-стариковски:

– Какие маленькие ступни… Эта девушка должно быть из очень благородной и богатой семьи. Ее ручки – они так малы и изящны. На них нет и намека на работу. Боже мой!

Макбрайд наконец встал и обернулся на слова доктора:

– Вы можете привести ее в чувство?

– Попробую, молодой человек, попробую! Но я не уверен, что смогу это сделать. У бедняжки, должно быть, совсем нет сил.

– И все же ее нужно привести в чувство! Мы должны узнать, что с ней произошло. Почему она одна? Откуда появилась? Где ее спутники? Кто она, в конце концов…

Доктор несколько раз провел флакончиком с нюхательными солями перед носом девушки и она очнулась. Устало открыла глаза и Макбрайд застыл: глаза были синие-синие. Капитан почувствовал, что «тонет» в этих глазах и его сердце готово выскочить из груди. Девушка тихо спросила:

– Где я?

– В армейском гарнизоне. Я капитан Джон Макбрайд. Кто вы?

– Джейн Кимберли.

– Что с вами произошло?

Мнимая Джейн заплакала, прикрыв лицо ладонями. Слезы потекли по лицу, оставляя грязные полосы. Всхлипнув, она ответила:

– Индейцы… Они напали, когда мы с друзьями ездили на прогулку. Мы немного увлеклись и заехали дальше, чем следовало. Я испугалась и гнала лошадь, пока она не упала. Потом пошла пешком, но я не знала, куда иду. Надеялась, что выйду к нашему ранчо. Отец учил меня разбираться в картах, а тут карты не было. К сожалению, в холмах оказалось так легко заблудиться…

Она снова заплакала и села на постели. Макбрайд налил воды в стакан и поднес к губам девушки, чуть приподняв ее. Она немного отпила, а он сразу же спросил:

– Где это произошло?

– Я могу показать, если у вас есть карта. Я знаю все примыкающие к нашему ранчо холмы…

Капитан вскочил, порылся на столе и вытащил карту. Молния немножко посмотрела, как бы в раздумье, а потом ткнула изящным пальчиком в крошечную голубую ниточку на карте:

– Это случилось здесь, возле ручья сумасшедшего Тинка.

Доктор и Макбрайд переглянулись:

– Даже если ваш конь выдержал десяток миль бешеной гонки, в чем я сомневаюсь, то по меньшей мере вы прошли пешком около пятнадцати миль. Для леди это слишком много. Что случилось с вашей обувью?

– На каблучках идти по земле очень трудно, а потом один каблук отвалился, когда я запнулась. Мои башмачки пришлось выбросить. А шляпку я потеряла еще во время этой бешеной скачки.

Она снова расплакалась:

– Господи, что случилось с моими друзьями? Неужели они убиты?

Капитан попытался утешить:

– Если у них были хорошие кони и они поскакали в нужном направлении, то вполне могли спастись.

Девушка вздохнула:

– Наверное, это звучит некрасиво, но не могли бы вы принести мне поесть? И дать мне возможность привести себя в порядок. Я, вероятно, выгляжу просто чудовищно! Вы так глядите на меня, капитан, что мне стыдно за свой вид. Наверное, я вся грязная и оборванная, как бродяжка.

Макбрайд кинулся ее разуверять:

– Вы прекрасно выглядите! Я принесу вам поесть, пока вы приводите себя в порядок. Здесь стоит кувшин с водой и таз для умывания. Вот полотенце…

В сопровождении доктора и солдата капитан вышел из комнаты и старательно прикрыл за собой дверь. Его сердце билось толчками, словно ему перестало хватать места в груди. Молния провела ладонью над ногами и раны мгновенно затянулись. Подошла к столу, развернула лежавшую карту полностью и мысленно вызвала Тающее Облако. Индеец удивленно отозвался:

– Ты летишь назад?

– Нет. Я в гарнизоне. Передо мной карта. Сосредоточься и ты ее увидишь моими глазами. Ты разбираешься в этом мире лучше, чем я. Видишь?

– Да. Посмотри в правый угол, я его не вижу. Теперь левый. Вниз. Я все понял.

– Я скоро появлюсь.

Молния свернула карту и прислушалась. В гарнизоне было тихо. Сосредоточившись, она мысленно осмотрела территорию вокруг: за углом здания стоял часовой. На вышках стояли солдаты, но они смотрели в сторону холмов. В казарме еще не спали, обсуждая происшествие и дивясь красоте девушки. Женщина осторожно начала поднимать раму. Она бесшумно открылась. Молния скользнула на улицу, прикрыла окно за собой и улетела.