Легкость во всем теле. Ощущение свободы от кончиков пальцев до ниспадающих прядей черных как смоль волос. Мягкая ткань полупрозрачного одеяния нежно ласкала кожу, поддаваясь легким дуновениям холодного ветра, что прорывался в комнату через приоткрытое окно. Я закусила губу. Как же хорошо и спокойно. Все тело, каждый его сантиметр наполняла незримая сила. Она согревала меня, пульсировала по моим венам, кружила голову и заставляла трепетать неспокойное сердце. Я слегка приоткрыла рот и выпустила на волю теплый воздух, что немного покалывал разгоряченное горло. Странное чувство, но немного знакомое. Отдаленно напоминало послевкусие от только что сделанного укола наркоза. Внутренние ощущения тоже были чем-то похожи, но все же дарили куда больше наслаждения, чем медикаментозный дурман.

– Отвернитесь, госпожа Ирана в исподнем, ― раздался знакомый голос за дверью, который словно звонок назойливого будильника попытался вырвать меня из сонного плена.

Поморщилась и попыталась мысленно отстраниться от грохота мигом захлопнутой двери и быстрых, взволнованных шагов.

– Лена, ― прошептала Зира и аккуратно дотронулась до моей руки. – Проснитесь скорее, вы опять…

Я попыталась открыть глаза, но сонная нега заколола мне веки, не желая так просто рассеиваться под напором непрошенной реальности.

– Лена, ― еще более обеспокоенно позвала меня верная служанка.

Неохотно, поморщившись, я закрутила головой, слегка потянув затекшую шею, и тут же упала, утонув в мягкой перине. От испуга быстро села, озираясь по сторонам.

– Летала? ― со смешанной долей восхищения и страха спросила я у Зиры.

Она, поджав уголки губ, словно сдерживая их от радостной улыбки, лишь кротко кивнула в ответ.

– Ох, ― на выдохе произнесла я и запустила пальцы в волосы, зачесывая их назад. Это происходило уже не впервые, но прочувствовать и осознать эти моменты в полной мере никак не удавалось, ведь летать мне доводилось только во сне.

Сглотнув очередное разочарование, я плюхнулась на подушку. Нет, не так я себе представляла дар левитации. Сколько бы я ни силилась, но пробудить новую способность днем, когда я бодрствовала, не удавалось. Только ночью и только во сне…

Зира аккуратно оттянула к моим пяткам задравшуюся сорочку и с нежностью посмотрела мне в глаза. В этот момент мне показалось, что нещадная рука старости незаметно прикоснулась к моей служанке. При первой нашей встрече она предстала передо мной в облике молодой девушки лет двадцати, двадцати пяти, не больше. Сейчас же рядом сидела взрослая женщина с печатью горького опыта на лице. Нет, ее улыбка была теплой, большие карие глаза с вытянутыми вертикальными зрачками, что являлись прямым доказательством ее принадлежности к роду драконов, смотрели на меня с материнской любовью, добротно приправленной чувством восторга. Но… то ли мое воображение рисовало на ее лице лишние морщины, то ли мои внутренние ощущения более не могли воспринимать ее так, как это было прежде. И вроде бы все то же неброское серое платье, все тот же аккуратный высокий пучок, но уже не та Зира. Теперь передо мной сидела мать, что потеряла свое дитя. Дитя, которое погибло из-за меня… Нет, я не заслуживаю ее любви, но и не могу сейчас от нее отказаться.

– Это редкий дар, ― улыбнулась служанка и, приблизившись, мягко погладила меня по щеке, ― Дар, доступный лишь самым сильным колдунам.

– Но я же не ведьма, ― быстро выпалила я и поспешила отвернуться. Мне было сложно сохранять спокойствие, ведь в очередной раз мне приходилось врать той, которая ничем того не заслужила. Правда, какая же это ложь? Ведьмой я не была, но… моя истинная сущность символизировала нечто гораздо худшее, если, конечно, верить словам мертвого колдуна, чей призрак или… как же лучше выразиться? Остатки души? В общем, тот, кто даже с того света пытался уничтожить чудовище, которое, по его мнению или, лучше сказать, верованию, напрямую угрожало этому миру.

Да, в такие минуты, когда Зира одаривала меня теплотой своего сердца через нежные касания, заботу или просто доброе слово, я успокаивала себя лишь одним, – я не врала абсолютно во всем, лишь недоговаривала. И да, я не говорила никому, что, оказывается, Ираны – истинные воплощения Орникса, что были околдованы во имя жизни всех существ в этом мире. И скорее всего мое спасение ни к чему хорошему не приведет. Интересно, скажи я нечто подобное, как бы они отреагировали? Что бы сказала Ника? Отвернулся бы от меня Рога?

Я усмехнулась. Да он итак не часто на меня смотрел. После того случая я все чаще ощущала себя в его присутствии предметом необходимой мебели, который редко удостаивался его взгляда, а уж в особенности слова.

Ох, о чем же я думаю? Кто вообще знает, правду ли мне наплел Люка? Может, он просто врал, чтобы сломить мою волю и подчинить мое тело? Но тогда… откуда вся эта магия? Как это объяснить?

– Не переживайте, ― Зира погладила меня по плечу. ― Мы обязательно все выясним. Но я уверена, что ничего плохого ваши новые… ― Зира немного призадумалась, подбирая более подходящее слово, что не будет звучать столь опасно, как «магические силы», учитывая, что у этих стен везде есть недоброжелательные уши. И, к слову, две пары из них стояли прямо за дверьми моей опочивальни, как следствие ужесточения надзора за Ираной. ― Назовем их… возможности. Да, ― довольно кивнула она, словно похвалив себя за смекалку, и продолжила: ― Не думаю, что ваши новые возможности сулят вам что-то ужасное. Скорее это дар, посланный вам вашими прошлыми воплощениями. Дар, который они наверняка выторговали своими страданиями и слезами у матери небес.

– Угу, ― устало протянула я, почувствовав очередной укол совести. Ну почему же все стало с ног на голову? Бывшая жертва превратилась в главного злодея. И, кажется, я прекрасно справляюсь со своей новой ролью.

Живот свело то ли от голода, то ли от нервов. Постоянно думать обо всем этом становилось уже невыносимо, но не думать и не переживать я не могла.

– Знаете, когда я была маленькой, ― эта фраза служанки заставила меня отвлечься, Зира никогда раньше не рассказывала мне ничего из своего детства. Мне доводилось слышать только истории из детства Ники и Рога в ее исполнении. – Моя нянечка часто пела мне старинные баллады перед сном, ― она немного смутилась и добавила: ― Это такие песни, которые по сути своей являлись древними сказаниями, что передавались из уст в уста.

Я быстро кивнула, пропустив уточнение того, что прекрасно знаю, что такое баллады.

– Боюсь, что я уже не вспомню дословно каждую из них, но вот одна история все же врезалась мне в память. Это было сказание о волшебнице по имени Голузелла из Темного леса. Кстати, по легенде этот лес ранее стоял на берегу моря, можно сказать, что он был там, где сейчас находится Дракардия.

– А что такого особенного было в этом лесу?

Зира устремила взгляд к потолку и ненадолго задумалась:

– Говорят, что Темный лес был пристанищем для могущественного клана колдунов. Они веками жили, скрываясь в его непроходимых дебрях, подпитываясь магической силой от небывало высоких и раскидистых деревьев, что почти не позволяли проникать солнечному свету в свои дебри. Отсюда и название – Темный лес. Ходят легенды, что даже земля в том лесу была способна рождать новых колдунов, без использования, ― Зира немного смутилась и опустила голову.

– Необычным способом, ― помогла ей я, пытаясь поторопить тем самым свою рассказчицу, ― ты это имела в виду?

– Да.

– Тогда как?

– Говорят, что новые колдуны и колдуньи появлялись прямо из почвы. У всех таких младенцев были черные как смоль волосы и такого же цвета глаза, что сплошь сливались со зрачками. Они уже сразу рождались с магическими рунами на своих предплечьях и каждый узор был не просто отличным от других, а даже не видан до этого момента прежде. Они обладали невероятной магической силой. Настолько могущественной, что могли даже разверзнуть землю, превращая ее в огнедышащую яму. Но только один дар был им недоступен – они не умели летать.