Правительство и народ Гренады вместе рукоплещут победам Льюиса. Мы счастливы, что благодаря его достижениям люди во всем мире узнали о том, что у него наши корни. Он воплощение гренадского духа».
Так оно и есть. Но теперь давайте побольше узнаем о детстве самого Льюиса.
Глава 3. Маленький гонщик
Даже в восьмидесятые расовые предрассудки еще процветали и в некоторых кварталах неодобрительно смотрели на белую девушку рядом с темнокожим мужчиной, что вряд ли ободряло Энтони Хэмилтона и Кармен Ларбалестьер в начале их семейной жизни. На самом деле в Лондоне придерживались намного более прогрессивных и либеральных взглядов: наверное, это было неизбежно, учитывая, как много мигрантов живет в таких районах, как Брикстон и Ноттинг-Хилл.
Тем труднее понять, почему Энтони и Кармен решили обосноваться не в столице, а в Стивенидже – городе, в котором даже в 2007 году процент темнокожего населения был крайне мал. Однако пара поселилась в доме блокированной застройки[7] на Пиртри-Уэй, 57, в типовом микрорайоне Шефолла. Они поженились 5 марта 1979 года в местной католической церкви Святой Хильды, когда жениху было восемнадцать, а невесте – двадцать три. Денег молодоженам едва хватало: Энтони продолжал работать на железной дороге, а Кармен (она родилась за много километров от Стивениджа, в Бирмингеме, где ее отец Морис работал проектировщиком) трудилась на сборочном конвейере местного завода. Именно в это трудное для семьи время 7 января 1985 года в больнице Листера родился Льюис Карл Дэвидсон Хэмилтон. Рождество, предшествовавшее появлению мальчика на свет, было нелегким: из-за нехватки денег и слабого здоровья Кармен Энтони очень переживал. Но в тот морозный зимний день, любуясь сыном, они забыли обо всех проблемах. Льюис родился только через несколько лет совместной жизни, когда Кармен и Энтони начали сомневаться – вдруг судьба откажет им в счастье иметь детей. Кармен признавалась: «Он особенный ребенок для меня, потому что такой долгожданный. Мы уже почти перестали надеяться». Льюис был ее третьим ребенком: у него есть две старшие сводные сестры – Никола и Саманта.
Энтони решил назвать своего драгоценного сына в честь олимпийского чемпиона из США Карла Льюиса. Для Хэмилтона он стал кумиром после своего фантастического выступления на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе, проходивших за год до этого. Тогда Карл Льюис невероятным образом завоевал четыре золотые медали: в беге на сто и двести метров, в эстафете четыре по сто и в прыжках в длину. В последний момент Энтони добавил имя Дэвидсон в честь своего отца. Но у Кармен тоже было право голоса: именно по ее желанию сына окрестили как Льюис Карл. И больше никогда его имя не писали в обратной последовательности: с того момента Льюис Карл Хэмилтон устремлялся только вперед…
В интервью Daily Express Кармен признала, что ее сын – прирожденный гонщик: «У Льюиса еще не все зубы прорезались, а скорость он уже полюбил. На первый день рождения ему подарили игрушечный руль – такую большую пластиковую штуку, которую можно прикрепить к детской коляске и крутить. С того дня Льюис не выпускал руль из рук».
Но семейному счастью не суждено было продлиться долго. Несколько месяцев спустя супруги поняли, что их брак изжил себя, а когда Льюису исполнилось два года, расстались окончательно. Энтони съехал, и в их дом на Пиртри-Уэй перебрался новый возлюбленный Кармен, Рэймонд Локхарт. Позже она вышла за него замуж; они счастливо живут вместе и сегодня. А тогда рядом с матерью и отчимом Льюис чувствовал себя прекрасно. Он был послушным мальчиком, много читал и играл в футбол на улице вместе с друзьями. Дружелюбного и улыбчивого Льюиса в Шефолле любили.
В детском саду, который находился менее чем в двухстах метрах от дома Хэмилтонов, он был единственным темнокожим мальчиком в группе, но легко общался со сверстниками. Заместитель директора, Кэрол Хопкинс, подтвердила, что к Льюису все хорошо относились, но отметила, что в то время в нем еще не проснулся дух соперничества, который позволит ему достичь высот в спорте: «Помню, он был таким жизнерадостным, улыбчивым и хорошо себя вел. В садике ему нравилось, но в детстве у него не было стремления ни с кем соревноваться: просто очень счастливый малыш – смышленый, но ничем особо не выделяющийся».
Вполне логично, что в своем садике Льюис теперь – герой. В сезоне 2007 малыши соорудили «уголок Льюиса Хэмилтона», где вешали вырезанные из газет заметки о его успехах. «Он их герой, – говорит Кэрол Хопкинс. – Пример для подражания».
Льюис полюбил автомобили еще до того, как ему исполнилось пять, – по словам Кармен, мальчик часами играл с машинками, разбросанными по всему полу его комнаты, постоянно устраивал гонки, а потом – пышные церемонии награждения победителей. А когда он начал ездить на бамперных автомобилях в парках аттракционов, его отец Энтони – который потом стал его менеджером – удостоверился, что у сына прекрасная зрительно-моторная координация.
Когда Льюису исполнилось шесть, его любовь к автомобилям уже ни для кого не была секретом: друзья и соседи лишь качали головами и улыбались, видя, как он увлеченно играет на улице с радиоуправляемой машинкой – подарком на Рождество, – пока другие мальчишки пинают футбольный мяч. В этом же возрасте он одержал свою дебютную победу в гонках: на детском телешоу Blue Peter радиоуправляемая машина Льюиса пришла к финишу первой.
Энтони, к тому времени уже ставший фанатом автоспорта, регулярно навещал сына и тоже видел, как мальчику нравится все, что связано с машинами. Когда Льюис пошел в начальную школу, отец решил поддержать увлечение сына и стал брать его покататься на картинге.
Впервые маленький Льюис попробовал картинг, когда отдыхал в Испании. Вскоре Энтони удалось наскрести тысячу фунтов и купить сыну собственный карт. Кармен вспоминает: «Когда отец подарил Льюису карт на Рождество незадолго до его восьмого дня рождения, я подумала: «Нет, только не это!» Он купил всю экипировку – и форму, и шлем – и посадил Льюиса в машину. Тот поставил ногу на педаль – только его и видели. Так игрушечные машинки сменились картами, а потом и болидами «Формулы-1».
Она рассказывала, что Льюис начал интересоваться «Формулой-1», когда ему было восемь. Кумиром мальчика стал Айртон Сенна, трагически погибший в 1994 году, когда маленькому поклоннику было девять лет. «В те выходные, когда разбился Айртон Сенна, упокой Господь его душу, Льюис участвовал в гонках на картах, – вспоминает Кармен. – Эта трагическая новость очень его расстроила, но не поколебала решимости заниматься любимым делом. Я всегда знала: гонки у Льюиса в крови, поэтому ничто не может его остановить».
Вспоминая те дни, Хэмилтон признает, что смерть Сенны стала для него ударом: «Да, мне было девять, когда погиб мой кумир, Айртон Сенна. Помню, в те выходные я участвовал в гонках в Ходдесдоне. У отца был маленький Vauxhall Cavalier с прицепом. Мы сидели внутри и ждали моего старта. Тогда нам и сказали о гибели Сенны. Я не разрыдался тут же только потому, что не хотел показывать эмоции перед отцом. Поэтому спрятался за прицеп и расплакался. Это стало для меня поворотным моментом: в детстве веришь, что люди вроде Сенны непобедимы. А потом осознаешь: их не просто можно победить, они еще и не бессмертны. Так я понял, что нужно стараться реализовать свой талант по максимуму».
Когда Льюису было десять, Энтони привез его на картодром «Рай-Хаус», находящийся в нескольких километрах к югу от Стивениджа; это стало началом больших перемен в их жизни. На других трассах Льюис уже обгонял отца и теперь заявил, что хочет стать профессиональным гонщиком. В тот же день в «Рай-Хаус» приехал Тони Делаханти со своим сыном Эндрю, который был на пару лет старше Льюиса. Делаханти, который сейчас комментирует картинг для британской версии Eurosport, вспоминает: «Энтони сказал, что раньше Льюис гонялся на радиоуправляемых машинках – знаете, такие с дистанционным управлением – и выигрывал все подряд, но его соперниками были в основном взрослые. Поэтому Хэмилтоны искали что-то более подходящее для ребенка». Маленький Льюис произвел на Делаханти впечатление – такое, что «через год я делал для него пресс-релизы».
