Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Попробуй поставь его.

Лира опустила посудину на стол. Она перекатилась на круглом выпуклом донышке, наклонилась и замерла в таком положении.

– Неудобное оно какое-то, – заметила Лира.

– Потому что его не ставят – его носят. Это емкость для розовой воды.

– Для розовой воды? – Лира с новым интересом посмотрела на старика.

– Именно. После мяса и перед десертом гостям приносят розовую воду в четырех чашах. Эта – самая лучшая. Джентльмены из колледжа и их гости могут смочить пальцы или, если пожелают, салфетку. Но в этом году нам перестали поставлять розовую воду. Хватит только для этого Пира.

– А разве нельзя достать еще? Розы-то везде растут. У магистра в саду полно роз! Из них же можно сделать розовую воду… Да я бы сама смогла! Вряд ли это так уж трудно.

– О, в английской розовой воде недостатка нет, – сказал стюард, снимая с полки над дверью тяжеленную бутыль. – Но она… слишком водянистая. В ней нет тела, субстанции. Самую лучшую привозят из Леванта и даже из более отдаленных мест. Вот, понюхай.

Он вынул пробку. Лира склонилась над бутылью, и на нее пахнуло густым ароматом всех роз, какие цвели в этом мире с начала времен. Нежность и мощь его были столь глубоки, что выходили за пределы сладости и сложности и там, по ту сторону, превращались в нечто ясное, чистое, прекрасное и совершенное в своей простоте. Так мог бы пахнуть сам солнечный свет.

– О, – сказала она. – Теперь я поняла. И это все, что осталось?

– Да, последнее, что я сумел достать. Думаю, у мистера Эллиса, казначея в Кардинал-колледже, припрятано несколько бутылок, но он бережет их как зеницу ока. Придется налаживать с ним отношения.

Мистер Коусон всегда говорил так сухо, что трудно было понять шутит он или уже нет. Но история с розовой водой была очень уж интересной.

– Так откуда, вы сказали, взялась вот эта вода, та, что лучше всего? – переспросила Лира.

– Из Леванта. В основном из Сирии и Турции, насколько я понимаю. Говорят, знатоки чувствуют разницу и понимают, из какой именно страны привезена вода, но мне это никогда не удавалось. Это же не вино – токай или портвейн, когда в каждом бокале целая сокровищница вкуса, и стоит только разобраться, как уже не спутаешь один винтаж с другим. Не говоря уж о разных сортах вина. Когда речь о вине, ты можешь пользоваться языком и всеми его вкусовыми сосочками, к твоим услугам весь рот. А розовая вода – это же только запах. Однако я уверен, что есть люди, которые могут отличить одну воду от другой.

– А почему возникли перебои с поставками?

– Полагаю, все дело в тле. Итак, Лира, ты закончила?

– Только один подсвечник остался, вот этот. Мистер Коусон, а кто поставляет вам розовую воду? У кого вы ее покупаете?

– У фирмы под названием «Сиджвик». Почему ты вдруг заинтересовалась розовой водой?

– Да я вообще всем интересуюсь.

– Действительно, а я и забыл. Ну, тогда тебе пригодится вот это…

Открыв ящик, он вынул крошечную стеклянную бутылочку, размером не больше мизинца Лиры.

– Так. Вынимай пробку. Держи ровнее.

Лира сделала, как велел мистер Коусон, и тот с величайшей осторожностью идеально твердой рукой наполнил флакон розовой водой из большой бутыли.

– Вот, – сказал он. – Столько мы можем потратить. Раз уж тебя не приглашают на Пир и в Гостиную тоже не пускают, пусть у тебя будет это.

– О, – сказала Лира. – Спасибо.

– Теперь тебе пора. Кстати, если захочешь узнать про Левант, Восток и все остальное, спроси у доктора Полстеда из Дарема.

– А, точно. Спасибо вам, мистер Коусон.

Она вышла из буфетной в самое начало зимнего вечера и без особого энтузиазма посмотрела через Броуд-стрит на здание Даремского колледжа. Доктор Полстед сейчас точно у себя. Можно перейти дорогу, постучать в дверь… Он наверняка впустит ее, радушно усадит в кресло и примется рассказывать про левантийскую историю так долго и нудно, что уже через пять минут она пожалеет, что пришла.

– Ну что? – спросила она Пана.

– Ой, нет. Можем зайти в любое другое время. О рюкзаке ему все равно рассказывать нельзя. Он скажет: идите в полицию, а мы скажем, что не можем, и…

– Пан, в чем дело?

– А в чем дело?

– Ты мне чего-то не договариваешь.

– Вовсе нет. Пошли посмотрим на рюкзак.

– Не сейчас. Это может и подождать. Не забывай, нам еще нужно работать. Начнем сегодня, меньше останется на завтра.

– Ну, давай хотя бы рюкзак с собой возьмем.

– Нет! Он сейчас в полной безопасности. Скоро мы вернемся в Иордан на каникулы, а если взять его сейчас в Софию, ты все время будешь подбивать меня посмотреть, что там.

– И вовсе я не подбиваю.

– Ты даже сам не замечаешь.

Когда они вернулись в колледж, Пан тут же притворился, что ложится спать, а Лира принялась проверять ссылки в окончательном варианте эссе… и думать про рюкзак. Через некоторое время она надела последнее чистое платье и отправилась вниз, ужинать.

На ужин была вареная баранина, а подруги уговаривали ее пойти с ними на концерт в муниципалитете, где весьма привлекательный молодой пианист будет сегодня играть Моцарта. Это звучало очень соблазнительно, но сегодня мысли Лиры были заняты другим, так что, разделавшись с рисовым пудингом, она тихонько ускользнула, накинула пальто и отправилась по Броуд-стрит в паб под названием «Белая лошадь».

Молодым леди вообще-то не полагалось вот так, запросто, в одиночестве ходить по пабам, но Лира в своем теперешнем настроении совсем не была похожа на леди. К тому же она кое-кого искала и почти сразу нашла. Бар в «Белой лошади» был маленький и узкий. Чтобы убедиться, здесь ли тот, кого она ищет, Лире пришлось пробираться через обычное вечернее столпотворение офисных служащих – в маленький закуток в глубине. В разгар семестра он был бы битком набит студентами, потому что «Белая лошадь», в отличие от других пабов, пользовалась популярностью как у городских, так и у обитателей колледжей. Год заканчивался, и студенты должны были скоро разъехаться – до середины января. Но сегодня Лира пришла сюда не как студентка, а как местная жительница.

Тут-то, в закутке, она и нашла Дика Орчарда в компании Билли Уорнера и двух незнакомых девчонок.

– Привет, Дик, – сказала она.

Его физиономия – очень симпатичная физиономия – просияла. Волосы у Дика были черные, кудрявые и блестящие, черты лица точеные, кожа загорелая и здоровая. Такие лица хорошо выходят на фотограммах: ничего не плывет, не размазывается, а в глазах плещется смех и веселье.

На шее у Дика красовался сине-белый платок в горошек, в цыганском стиле. Его деймон, хорошенькая лисичка, тут же радостно вскочила, чтобы поздороваться с Паном. Эти двое всегда друг другу нравились. Когда Лире было девять лет, Дик возглавлял банду мальчишек, которые толклись вокруг рынка. Она тогда очень его уважала за то, что он умел плевать дальше всех. А совсем недавно у них произошел краткий, но бурный роман, и, что самое главное, они сумели расстаться друзьями. Лира искренне обрадовалась, обнаружив его тут, но виду, конечно, не подала – только не на глазах у других девушек.

– Ты где была? – тут же спросил Дик. – Много недель тебя не видел.

– Дела, – уклончиво ответила Лира. – Встречалась с разными людьми. Книжки читала.

– Привет, Лира, – поздоровался и Билли, славный парень, который еще с начальной школы ходил за Диком хвостом. – Как поживаешь?

– Привет, Билли. Найдется мне тут местечко?

– Это еще кто такая? – спросила одна из девиц.

Вопрос проигнорировали, Билли подвинулся на длинной скамье, и Лира села рядом.

– Эй, – сказала другая. – А полегче задницей двигать нельзя?

На нее Лира тоже не обратила внимания.

– Все еще работаешь на рынке, Дик? – спросила она.

– Не-а. Поматросил и бросил. Так, то картошку гребу, то капустой кидаюсь. Я на почтовом складе работаю. Что пить будешь, Лира?

– «Барсука».

Лира внутренне порадовалась, что не ошиблась насчет его работы.

10
{"b":"689517","o":1}