Вася только хмыкнула. Выпорет он. Держи карман шире.

По каким параметрам рассчитывали место перехода на Земле, Васе не сообщили, но они с Линой оказались ночью на кладбище.

– Бр-р-р… – передернула плечами Вася. – Прибью этих умельцев. Все у них через жопу.

Полная луна на небе, кресты и памятники вокруг, прохладный ветер. Обстановка бодрила чрезвычайно.

Вася кладбища не любила. Они навевали на нее тоску, вгоняли в депрессию и прозрачно намекали на довольно скорое окончание жизни. А жить Васе нравилось, особенно когда появились ниточки, привязывавшие ее к этому телу, – дети, муж, отец, – а потому меньше всего Васе хотелось находиться на кладбище, особенно в полнолуние.

– Как у вас тут спокойно, – заметила Лина, стоя рядом и с интересом оглядываясь.

– Точно, – хмыкнула Вася, – никакая гадость из-под земли не лезет.

– Я слышу голос, – насторожилась баньши.

– В смысле? – удивленно приподняла брови Вася. – Кто-то зовет тебя из могилы?

– Кто-то сидит на могиле, – и подруга целеустремленно направилась налево, среди рядов памятников.

Вася мысленно помянула всех многочисленных родственников баньши, не задумываясь над вопросом, есть ли они у нее. На Земле было очень мало магии, настолько мало, что сильные маги, пытаясь жить на этой планете так, как привыкли у себя дома, выгорали за сутки. Колечки, конечно, могли защитить в крайнем случае, но на то он и крайний, чтобы лишний раз не нарываться. Увы, Лина придерживалась другого мнения, а потому все, что оставалось Васе, – шагать следом за безмозглой подругой.

Фигура на скамье у одной из могил призрака напоминала мало. «Высокий крепкий мужчина», – решила про себя Вася, издалека разглядывая незнакомца в свете луны. Мужчина изредка покачивался из стороны в сторону, но при этом рыданий слышно не было.

– Лина, он пьяный, – попыталась Вася остановить подругу.

– И что? – последовал ответ. – Пьяным помощь не нужна?

– Ночью на кладбище?

– Ты боишься?

– Да хотя бы! Давай отсюда выбира… Лина!

Бесполезно. Танк по имени «Лина» уже приближался к непонятному типу.

Лина услышала чей-то голос практически сразу, как появилась в этом мире, но первое время ей казалось, что это, как выражалась Вася, «галюники», однако голос не утихал, на зов нежити похож не был, и в конце концов в Лине взыграло любопытство. Кому и что могло понадобиться ночью на кладбище? Она собиралась это выяснить. К ее удивлению, бесстрашная Вася кладбищ боялась. Лина же не чувствовала ни малейшей опасности ни от живых, ни от мертвых.

Голос оказался мужским. Высокий, плотный мужчина сидел, чуть покачиваясь, на скамейке у мраморного памятника и, прикрыв глаза, что-то проговаривал.

А мы живем в мертвящей пустоте,-

Попробуй надави – так брызнет гноем,-

И страх мертвящий заглушаем воем -

И те, что первые, и люди, что в хвосте.

И обязательные жертвоприношенья,

Отцами нашими воспетые не раз…

– Печать поставили на наше поколенье – Лишили разума и памяти и глаз1, – пробормотала под нос негромко Вася.

Мужчина встрепенулся, открыл глаза, резко повернулся в их сторону, упал на землю у памятника и грязно выругался.

– Пить меньше надо, – назидательно сообщила ему Вася.

– Пошла ты, – вяло огрызнулся незнакомец, поднимаясь с земли и кое-как отряхиваясь.

– Ты, смотрю, уже пришел.

Вася пристально наблюдала за действиями незнакомца. «Тихо шифером шурша», – то и дело крутилось в голове. Жесты, манера обращения, телосложение… Да все казалось знакомым. В темноте нельзя было разглядеть лицо, но Вася все больше убеждалась, что знает того, кто непонятно каким образом оказался на кладбище. Не к кому ему было приходить, жил все время одиноким и особо ни с кем не общался. Разве что…

– Чтоб вас, да хребтом, да через колено, – пробормотала ошарашенно Вася и уверенным шагом направилась к памятнику.

Не обращая ни малейшего внимания на мгновенно подобравшегося незнакомца, она отдала мысленный приказ кольцам, и через секунду яркий луч осветил фото на памятнике. Вася выругалась, да так, что известный матершинник дворник дядя Гриша из ее далекой босоногой юности мог бы ею гордиться: с фото на нее смотрела она сама, та самая Василиса Анатольевна Широкая, которая два года назад, пьяная, жаловалась на судьбу в своем доме.

– Ты кто? – вторгся в ее мысли напряженный голос незнакомца.

– А? – повернулась к нему Вася, забыв включить колечко, и мужчина зажмурился от бивших в глаза лучей. – Прости, что ты сказал?

Мысленный приказ – и яркость света уменьшилась в два раза.

– Классный фонарик, – одобрил мужчина и повторил вопрос. – Ты кто такая?

– Да так, – пожала плечами Вася и повернулась к молчавшей Лине. – Мы с подругой мимо проходили. А ты завязывай пить ночью на кладбище. Печень. Почки. Что там у тебя еще больное?

И пока впавший в ступор мужчина молча наблюдал за ними, Вася решительно потащила Лину прочь и от памятника, и от прошлой жизни.

– Это кто? – уточнила Лина, едва они отошли на относительно приличное расстояние.

– Димка Артухов, мой бывший партнер по бизнесу, – негромко ответила Вася. – А под памятником – мое тело. Интересно, душа Лисии куда делась?

– На перерождение ушла, – ответила растерянно Лина. – Он ее убил?

Вася хмыкнула.

– Димка – порядочный прохвост, но на убийство не способен. Обжулить – да, всегда готов. А мокрое дело… – Вася запнулась, прислушалась, поморщилась. – Поздравляю, подруга, мы влипли.

– Эй, – Артухов, несмотря на плотное телосложение, всегда ходил быстро, потому и догнал их с Линой практически сразу, – и не страшно двум девушкам по кладбищу гулять?

– Я замужем, – сообщила Вася, тщательно продумывая пути отступления: общаться с бывшим партнером не хотелось, по крайней мере, здесь и сейчас.

– А вы, прекрасное созданье? – ничуть не смутился Димка, повернувшись к Лине.

– А я не знакомлюсь на кладбищах, – нашлась она.

– Что ж, все когда-то бывает в первый раз. Я – Дмитрий.

Партнер Васи по бизнесу, на взгляд Лины, вел себя слишком напористо. Не спрашивая разрешения, ни ее, ни Васи, отправился их провожать с кладбища. В темноте Лина видела слабо, все же, хоть и считалась ночной нечистью, предпочитала день, особенно подружившись с Васей, а потому хорошо разглядеть Дмитрия не могла. Впрочем, ей и не нужно было его разглядывать. На примере подруги Лина лишний раз убедилась, что внешность – далеко не главное. Души Лина читать не умела, а вот то, что Вася упорно называла аурой, ей доступно было. И, вглядываясь в ауру Дмитрия, переливавшуюся всеми цветами радуги в темноте, Лина могла с уверенностью сказать, что гнили, в том или ином количестве присутствовавшей во многих смертных, в нем не было. Красный, оранжевый, фиолетовый, серый, лиловый цвета указывали на что угодно, включая желание наживиться за чужой счет…

– …знакомой, – ворвался в мысли Лины разговор ее спутников. Она прислушалась.

– Когда кажется – крестятся, – хмыкнула Вася.

– И все же…

– Мужчина, вы всегда так себя ведете или только тут изгаляетесь? – не выдержала подруга. – Вызови лучше такси – у меня мобильник сел.

– Я на машине.

– Пьяный за рулем? Не смешно. Я еще жить хочу.

– Я немного выпил!

– И? Вызывай нам тогда, а сам езжай, как хочешь.

Лина не понимала предмета спора, поэтому и не вмешивалась в него.

На приехавшее к ним через несколько минут чудовище с человеком внутри она посмотрела с подозрением. Но Вася спокойно села внутрь, и Лина последовала ее примеру. Усевшись на кожаное сиденье, она уставилась сквозь стекло в темноту ночи.