Литмир - Электронная Библиотека

Кэрол слышала, что по утрам у дверей всегда собирается несколько человек; они нетерпеливо расхаживали из стороны в сторону по тротуару или сидели, покашливая, в дверном проеме в ожидании открытия библиотеки. Оказавшись внутри, они брали со стойки газету или захватанный журнал в прозрачной пластиковой обложке и до конца дня сидели, сгорбившись над ним как бы в невероятной сосредоточенности, двигаясь, только чтобы перевернуть страницу. Другие наугад выбирали книгу с ближайшей полки, клали перед собой на стол и спали до закрытия, положив голову на руки. День изо дня – те же старческие лица; они появлялись и исчезали, не говоря никому ни слова, даже не здороваясь и не прощаясь.

Кэрол не имела ничего против этих одиноких душ, они ей даже нравились. Ей было уютно с пожилыми людьми. В стенах библиотеки Линдауэра, среди танцующих в солнечных лучах пылинок и сонных старичков, город казался чем-то далеким. Однообразие превращало библиотеку почти что в крепость.

Некоторые звуки и образы, наполняющие ее дни, особенно успокаивали Кэрол. Жужжание флуоресцентных ламп; склоненные над книгами неподвижные бледные лица; надежный вес тележки, которую она катила между полок, и самих книг; простые упорядоченные символы на обложках: вся литература для юношества сведена к двум буквам «ЮЛ», детективный роман обозначен крошечным красным черепом.

Когда девушка забывала о мизерной плате и выкидывала из головы все мечты о будущем, библиотека Линдауэра наполняла ее почти ностальгическими чувствами. Как будто спустя столько лет она так и не покинула школу. Высокие потолки и поблекшие зеленые стены, тяжесть темно-коричневых деревянных стеллажей, пылящиеся на подоконниках растения в горшках, желтеющие на солнце занавески, которые выгибаются как паруса от малейшего ветерка, – все это было как бы священно. Все заверяло, что ничего не изменилось. Казалось, Кэрол всю жизнь завороженно смотрела на одни и те же громадные металлические часы, отсчитывающие минуты на другом конце комнаты. Когда она забивалась в крохотный застекленный кабинет, придвигала стул к старому деревянному столу и пробегала пальцами по карандашным царапинам, по стертому лаку, по истрепанной зеленой накладке в кругах от кружек, у нее появлялось ощущение непрерывности, оживляющее в памяти школьные годы. Недоставало только монахинь и распятия на стене.

Иногда Кэрол приходило в голову, что, начав самостоятельную жизнь, она всего лишь оставила школу и монастырь ради других четырех стен. Не этого она ожидала, когда покинула приют святой Агнессы.

Кэрол провела в монастыре больше полугода, но съехала в январе, решив, что ее призвание, ее предназначение состоит в чем-то другом. Она по-прежнему верила, – хотя некоторые посмеялись бы над подобными притязаниями, – что у нее есть предназначение. Однажды она взглянет на свое прошлое и все поймет, увидит сияющую золотую нить, что в конце концов приведет ее к какой-то поразительной и прекрасной цели.

Но первые ее шаги в этом направлении были неуверенными, и в итоге привели из монастыря святой Агнессы прямиком в съемную квартиру с двумя спальнями на углу проспекта Вест-Энд и Девяносто третьей улицы. Кэрол стала кем-то вроде экономки и компаньонки при крохотной старушке восьмидесяти двух лет, полячке по имени миссис Славински. Все расходы плюс сто двадцать долларов в неделю оплачивались разведенной дочерью женщины, живущей в Ист-Сайде. Та, судя по всему, была рада отыскать в современном мире воспитанную молодую белую женщину, которая присмотрела бы за ее матерью. Тогда это устраивало и Кэрол, так как избавляло ее от необходимости искать собственное жилье. Куда неприятнее было то, что, хотя в объявлении разыскивалась «компаньонка», пожилая женщина едва понимала английский язык и не могла по достоинству оценить компанию. Хуже того, она постепенно глохла и, судя по всему, выживала из ума.

Так начались четыре месяца готовки кошерных блюд, мытья двух наборов посуды (традиция, которая по-прежнему казалась Кэрол загадочной), чистки потертых персидских ковров и смахивания копоти с жалюзи. Девушка ходила вместе со старухой в магазин и в парк, провожала ее в туалет и сидела рядом в зимние и весенние вечера, пока миссис Славински бормотала что-то себе под нос, похрапывала или слепо глядела в телевизор. Дни проходили однообразно. Кэрол утешала себя тем, что у нее, по крайней мере, есть собственная спальня и телевизор – роскошь, недоступная в монастыре. Два вечера в неделю девушка посвящала занятиям современными танцами в школе в двенадцати кварталах от Бродвея. Она возвращалась возбужденная и уставшая в ярко освещенную квартиру, где обычно заставала миссис Славински и ее дочь – та по случаю приходила, чтобы посидеть с матерью, – за каким-то жарким и невразумительным спором на идише. Дочь заходила также по субботам и воскресеньям, позволяя Кэрол взять выходные, но так как у девушки почти не было знакомых вне танцевальных занятий и никакого другого места, куда она могла бы пойти, она часто оставалась неподалеку от квартиры. Кэрол искала среди объявлений о найме какие-нибудь интересные возможности, гадала, в чем состоят ее таланты, и в итоге решила, что летом послушает пару курсов по танцевальной терапии.

Но на второй неделе мая ей неожиданно позвонила сестра Сесилия, одна из монастырских администраторов. В библиотеке какого-то фонда Линдауэра открылась вакансия младшего библиотекаря, и монашка вспомнила, как Кэрол нравилась литература, как она все время с головой зарывалась в книги, – вот она и подумала, что девушке, возможно, захочется к ним зайти…

Кэрол поблагодарила женщину, хотя и немного удивилась: в монастыре сестра Сесилия никогда не проявляла к ней особого интереса. На следующий день, ненадолго оставив квартиру под предлогом похода в магазин – ей позволялось время от времени оставлять пожилую женщину на час или два, – Кэрол на метро добралась до библиотеки Линдауэра.

Низенький лысеющий дежурный клерк удивленно поднял брови. Да, в абонементном отделе действительно появилась вакансия, но довольно странно, что кто-то уже о ней спрашивает: руководство библиотеки еще даже не составило объявление для газеты.

– Я узнала об этом от знакомой, – сказала Кэрол.

– Хм-м-м… – Клерк поджал губы и посмотрел на нее с подозрением. Но в конце концов едва заметно пожал плечами и признал, что, раз уж девушка потрудилась доехать до библиотеки, возможно, ей следует с кем-нибудь поговорить. Потом добавил, что появление Кэрол – удивительнейшее совпадение, потому что молодой человек, который работал здесь раньше, на прошлой неделе просто не пришел на работу и, судя по всему, пропал из своей квартиры. Очень загадочно.

– И ужасно обидно, – с сожалением добавил клерк. – Такой славный был юноша. – Он вздохнул. – Но, кажется, на этот раз миссис Тэйт решила нанять девушку… – И, надув губы, он отправил Кэрол на второй этаж.

Миссис Тэйт, заведующая абонементом, побеседовала с Кэрол первой, но младший библиотекарь был обязан помогать и в любом другом отделе. Кроме нее, Кэрол поговорила с миссис Шуман, детским библиотекарем, с мистером Брауном в отделе комплектования и сонным мужчиной, который отвечал за обслуживание. Они не проявили особого интереса к ее квалификации и задали лишь несколько поверхностных вопросов о навыках, так что через некоторое время Кэрол осознала, что при желании может занять вакантное место. Тридцать часов в неделю с оплатой даже меньшей, чем она получала сейчас, – должность была настолько малозначительной, что сотрудники библиотеки явно не хотели тратить время на оценку кандидатов. Кроме того, если они наймут Кэрол, им не придется платить за объявление в газете.

Несмотря на все недостатки новой работы, Кэрол была настроена согласиться (разумеется, это лишь первый шаг к чему-то получше), и, как и ожидалось, после всех собеседований прозвучало соответствующее предложение. По небрежности, с которой оно было сделано, девушка догадалась, что в библиотеке наняли бы любого, кто пришел бы к ним в тот день. Ей просто повезло оказаться первой. Кэрол вновь порадовалась своей зачарованной судьбе. Но как только миссис Тэйт предложила ей выйти на работу в следующий понедельник, ее охватили сомнения: маленькая оплата, внезапная необходимость искать собственное жилье… Кроме того, девушка почувствовала себя виноватой из-за готовности – теперь, когда выбор полностью зависел от нее, – бросить старую миссис Славински. По ее просьбе ей дали «пару дней, чтобы все обдумать».

21
{"b":"689469","o":1}