Прекратив упражняться, Вен обхватил ветку руками, перекинул через нее ноги и опустился на другой сук чуть ниже. Лекарь Попол и его ученик, юный мальчишка по имени Гамон с зелено-золотыми глазами и темной кожей, ютились на изгибе ствола дерева. Веревки поддерживали их лагерь – спальные мешки, подвязанные как гамаки. Вен сомневался, что кто-то из них высыпался, хотя мальчишка не жаловался. Он вообще говорил редко, и Вену это нравилось.
Попол болтал за всех троих.
– Нас ждут в Огдере к девяти утра, – сказал Попол. – Учитывая, как долго мы забирались на эту высоту, нужно отправить сообщение, что мы задержимся. Люди ждут от лекарей пунктуальности. – Он повернулся к своему ученику с нравоучениями: – Ты должен уметь контролировать неконтролируемое, когда станешь лекарем, иначе люди будут переживать и твоя работа станет вдвое сложнее. Впечатление важно, мальчик мой. Ты должен поддерживать чистоту, порядок, быть хорошо одетым и спокойным, всегда контролировать свои эмоции, даже если твои пациенты идиоты. Все сложно. Люди, у которых что-то болит, часто ведут себя как идиоты.
Вен бы еще добавил, что люди вообще в большинстве своем идиоты. Он так часто видел, как люди забывают об основных правилах безопасности, таких как, например, обновление амулетов или проверка стен и дверей своих жилищ на прочность.
Или игнорирование совета опытного чемпиона.
«Бывшего чемпиона», – подумал он с легкой горечью.
Или не с легкой.
Пока Попол разговаривал, Гамон собирал их лагерь, бойко сворачивая спальные мешки. Он не трогал пока сетку из веревок, чтобы его учитель не упал, однако сам за них не держался, как заметил Вен. Очень разумно.
Попол опять переключился на Вена:
– Когда мы подойдем к Огдеру, надеюсь, вы объясните, что наше опоздание произошло полностью по вашей вине. Объясните, что мы опоздали, так как вы чересчур переживали за нашу безопасность. Может, будет и лучше, если все подумают, что наши навыки настолько ценны, что на нас могут напасть.
– Ваши навыки действительно ценны, учитель, – сказал ученик.
Взяв самый легкий вещмешок, Попол отмахнулся от слов мальчишки.
– Конечно, ценны. Восприятие, друг мой. Это такой же инструмент, как хирургический скальпель. Вера в то, что лекарь может помочь, лечит пациента не меньше, чем известные травы.
– А не лучше ли лечить людей по-настоящему? – спросил Гамон.
– Все важно. Тогда здоровый учтет твои советы, и ему не потребуется лечение в дальнейшем.
Взяв веревку из рук Гамона, Вен повязал ее на суку.
– Мы не опоздаем в Огдер.
– Боюсь, это невозможно, – сказал Попол. – Мы три часа забирались сюда.
Вен улыбнулся, и вовсе не доброжелательной улыбкой.
– Вниз гораздо быстрее. – Подняв оставшиеся вещи, он затянул ремень вокруг Попола. Гамон, будучи сообразительнее своего учителя, тоже пристегнулся к веревке. А затем Вен отпустил узел, который удерживал их лагерь. Они рухнули вниз.
Не обращая внимания на вопли Попола, Вен следил, как мимо проносятся ветки, а осенние листья превращаются в золотое пятно. На полпути он поймал веревку. Та сопротивлялась и непременно обожгла бы ладонь, если бы Вен не надел толстенные кожаные перчатки, которые носил всегда: он усвоил урок, когда в восемь лет угодил в куст с шипами. Мать не стала вытаскивать занозы, чтобы он осознал свою ошибку. До сих пор осталось несколько шрамов. Вен напряг мышцы, и путники перестали нестись вниз, дернулись и остановились, листья вокруг взмыли в воздух.
Попол глотнул ртом воздух.
– Вы чуть не спровоцировали сердечный приступ.
– Хорошо, что среди нас лекарь, способный это предотвратить. – Вен медленно опустился на мост, а затем стащил веревку, так что та полетела следом. Веревка упала к его ногам, и Вен смотал ее.
– Никогда не найму вас больше, – сказал Попол.
Вен мысленно вздохнул. Ему и впрямь не следует распугивать своих клиентов. Но так сложно. Это единственное развлечение, которое у него осталось.
– Он обеспечил нам безопасность, – заметил Гамон. – И мы прошли куда больше…
– Знаю, знаю. – Попол снова взмахнул руками, словно птица крыльями. – Но каждый раз…
Вен услышал ветер среди деревьев.
– Тс. – Подняв руку, он прислушался. Ветер дул выше, с юга на запад, едва колыхал листья, слишком аккуратный, чтобы быть настоящим ветром.
И лекарь, и его ученик затихли, озираясь по сторонам.
Гамон заметил духа первым. Он молча указал на прозрачный силуэт, наблюдавший за ними парой веток выше и усевшийся на пятнистую кору. Он был размером с ребенка, его прозрачные крылья напоминали крылья бабочки. В одной руке он сжимал что-то округлое.
Вен потянулся к рукоятке ножа.
На вершинах деревьев духи по большей части их игнорировали, но теперь, когда они снова у тропы, духи будут наблюдать. Духи не любят, если люди передвигаются по лесу. Иногда злятся и показывают свое недовольство. Хотя они и не осмеливаются ослушаться королеву напрямую и причинить вред людям, но все равно могут сделать дорогу сложнопроходимой: ослабить мосты, порезать веревки, натравить диких зверей… – мелкие пакости, и невозможно доказать, что это их рук дело.
Однако странно, что дух вот так вот появляется перед ними, не скрываясь.
– Оставайтесь в центре моста, – тихо сказал Вен. Он подошел к краю, так как дух стоял за ними. Вытащив нож, Вен подтолкнул лекаря и его ученика вперед.
Дух летал между деревьями, наблюдая.
– Что он хочет? – спросил Попол тихим, по его меркам, голосом. Но он все равно раздражал Вену слух. Этот человек понятия не имел, как выживать в лесу. Выросший в городе идиот.
Вен не ответил на вопрос ни словами, ни жестом. Все духи хотят одного – уничтожить людей. Как быстро? Неизвестно. Духи не рассуждали ни как люди, ни как животные. Их уровень интеллекта сильно различался от вида к виду. Некоторые могли понять причины своего желания, но большинство не могло. Может быть, этот дух любопытен. Или оценивает путников, раздумывая, легкая ли они добыча. Вен окинул взглядом другие деревья, чтобы понять: перед ними одиночка или, что хуже, он выполняет роль наживки, отвлекая их внимание, пока другие духи собираются напасть. До такого они могли додуматься. Конечно, понадобится дух, который может выстроить план, а не действовать на уровне инстинктов.
Вен готов был поклясться, что Гамон вырос в окраинной деревне. Он двигался как человек, знающий, что такое опасность. Попол двигался, как слепой медведь, которого разбудили во время спячки. В следующий раз, когда Вен будет решать, кого охранять, он выберет кого-нибудь, менее привыкшего к безопасности.
Дух перелетел между деревьями, не сводя с путников глаз, все приближаясь и приближаясь. Они определенно привлекли его внимание, только непонятно, по какой причине.
– Если он нападет, падайте и сворачивайтесь клубком, – сказал Пополу Вен. – Притворитесь чем-то небольшим.
– Я не маленький, – возразил Попол.
Да ну!
– Я защищу вас.
– Уж постарайтесь.
Вен подавил желание сказать, что ему за это и платят. Если бы он вел себя так, как полагается чемпиону, ему не пришлось бы продавать свои услуги. Корона продолжала бы его кормить, и Вену не пришлось бы искать заработок, словно какому-то торгашу.
Но сейчас Вену нужно оставаться практичным.
– Падайте сейчас же.
Послушавшись, Попол опустился на землю, прижал подбородок к груди и закрыл голову руками.
– Ты тоже, – сказал Гамону Вен.
– Я могу помочь. – Гамон вытащил один из хирургических ножей. Он не подходил для схватки, но был острым. Вен не стал возражать: он уже заметил, что Гамон достаточно умен, чтобы встать позади Вена (он будет второй линией защиты Попола), и достаточно умен, чтобы не вставать на передовую линию.
Дух опустился на мост. Легко, словно листок. Без слов он достал свиток, который прятал под мышкой, и протянул Вену.
На миг Вен уставился на свиток, а потом на духа. «Кто-то прислал его?» Кто? Королева Фара? Ему можно надеяться на ее… прощение? Конец его изгнанию? Может, спустя пять лет она поняла, что Аратей важнее, чем сиюминутные нужды, или же поняла, что натворила и готова признать правду и восстановить его репутацию… Только вот Фара никогда не признавала ошибок.