О сидящем рядом мужчине она вспоминала только тогда, когда уж слишком на что-то засмотревшись, отклонялась, и Махарадж удерживал её за талию, дабы она не свалилась.

Стены пещеры были украшены множеством входов, балкончиков с балюстрадами, ко живописным проёмам тянулись бесчисленные огороженные дорожки и просто безумное количество зелени.

Всевозможных окрасок цветы на балкончиках, которые виднелись в стенах пещеры, снизу невысокие, но с пышными кронами деревца, кусты, на многих стенах пещеры виднелись вьющиеся растения.

Внизу стояли круглые строения и там виднелись стулья, столы – это очень напоминало земные кафе. И просто множество цисанов и снизу, и в воздухе, на таких же стрекозах. Яркие краски, от которых уже отвыкли глаза Елизаветы, мелькали везде: и в разнообразье цветов и зелени, и в украшении резных окон и балконов.

– Нравится? – раздался голос у неё рядом с ухом, и Лиза не задумываясь ни о чём, обернувшись, ответила:

– Это потрясающе! Просто невообразимо! – Встретившись горящим от восторга взглядом с предводящим, тут же отвернулась, осматриваясь дальше.

Огромная пещера оказалась многоуровневая: пласты её, изгибаясь, уводили куда-то вниз, и сама она тянулась, извиваясь, раздваиваясь. Их ифир под управлением предводящего направился в сторону и наконец-то начал снижаться над огромной площадкой у стены, вдоль которой были расставлены кадки с цветущими кустарниками.

«Стрекоза», приземлившись, сделала по инерции пару шагов вперёд и остановилась. Рядом стоял тот ифир, на котором улетели Егор с Уаншизаном и они уже успели спешиться.

Егор, увидев маму, хотел кинуться к ней, но был удержан рукою наставника.

Махарадж, спустившись с ифира, вскинул голову:

– Спускайтесь. – Произнёс он с совершенно непроницаемым выражением лица и словно пустым взглядом посмотрел на Елизавету.

Всё её воодушевление, весь восторг, который она испытала за время полёта – испарился, стало холодно внутри, что её разозлило. Мгновенно эмоционально закрывшись, Лиза, не глядя предводящему в лицо, соскользнула вниз и, будучи тут же пойманной, быстро отстранилась:

– Благодарю вас. – Холодно проявив вежливость, она сразу направилась в сторону сына.

– Мама, – прошептал Егор, глядя на Елизавету блестящими от восторга глазами: – Ты видела? Да? Это круто! – Егор всё же повысил голос.

– Видела, видела, – рассмеялась она, плюнув на их запреты и правила: с другими она будет холодна как лягушка, но не с сыном.

Махарадж кинул поводья подбежавшему здраду и направился в сторону входа в его цело́мин. Предвидя, сколько дел накопилось в его отсутствие, он, не сдержавшись, поморщился, но тут же натолкнулся на встречающих его саанцишисс. Женщины в легких полупрозрачных одеяниях грациозно склонились в поклоне.

– Приветствуем вас, хозяин, – прошелестели они и тут же вскинули на него глаза, в которых читалось ожидание.

– Ты, – он кивнул в сторону одной из них, – придешь в мой цело́м через дыхание. – Распорядившись, направился дальше.

Сколько бы ни скопилось дел, но лучше для начала сбросить напряжение, а оно у него так и бурлило внутри… особенно после полёта с Элиссавет. Опять её запах сладким дурманом ворвался в его сознание! А то, как она, не скрывая восторженных эмоций, осматривалась, как блестели её глаза – было для него сродни кошуну!

В последние ночи Элиссавет закрылась в эмоциях и это его раздражало. Весь путь от обители Ведающей, Махарадж исподволь следил за женщиной. Он, словно питался её открытостью, радостью и любопытством, сверкающими в глазах яркими всполохами. Но после того как предводящий её оттолкнул, она потускнела.

Элиссавет стала похожа на увядающего сахеда, что освещали их помещения: она также перестала испускать сияние. Во время пути если и смотрела куда, то только перед собой и с таким непроницаемым лицом, как настоящая цисанка. Только когда она видела сына, когда общалась с ним – он видел её настоящую.

Махарадж сжал кулаки: ещё две ночи он не сможет её посетить, но и на третью она может отказать, ссылаясь на женское здоровье, а после сегодняшнего полёта у него все мысли были только о том, как прижмёт её тело к своему, как погрузится в него.

Мотнув головой, вспомнил про саанцишиссу, что должна посетить его и выдохнул спокойнее: уж теперь-то точно его повышенная потребность в женском теле будет удовлетворена.

Махарадж уже фактически дошёл до своего цело́ма, когда из перехода ему навстречу вышел здрад:

– Хозяин, – поклонился он согнувшись. – При…

– Говори уже быстрее, – прервал его мужчина.

– Куда прикажите разместить аншиассу, прибывшую с вами?

Махарадж на минуту задумался: если совсем близко поселит – будет неимоверный соблазн посещать её цело́м как можно чаще, но и далеко тоже не хотел:

– Третий. – Распорядился предводящий и, откинув полог, сразу направился в сторону купальни.

Он уже знал, как поступит и, оставшись один, позволил губам растянуться в улыбке.

Егор, осматриваясь вокруг, сыпал вопросами, на которые наставник еле успевал отвечать. Слушая краем уха Уаншихана, Елизавета обернулась вслед предводящему, который направился в сторону огромного арочного входа. Там сейчас стояли три красивых цисанки. Она впервые видела представительниц женского пола этой расы, но не стала задерживать на них взгляд. Потому что, предводящий, проходя мимо них, остановился, что-то сказав, указал кивком головы на одну из них, тут же пройдя далее, а женщины выпрямившись, сразу уставились на неё.

Недолго думая, Лиза просто отвернулась. Внутри кольнуло болью, но не став разбираться в своих чувствах, она просто сосредоточила внимание на том, что рассказывал наставник сыну.

Из всех ответов Уаншихана Елизавета успела только услышать, что помещение, где они будут жить, называется цело́мин и принадлежит естественно предводящему. Они некоторое время проведут здесь, и наставник обещал показать Егору город.

Лизу сразу посетила идея:

– Цишисс Уаншихан, а я смогу пойти с вами на экскурсию?

Мужчина вздохнув, ответил извиняющимся тоном:

– Я прошу прощения, аншиасса, но, к сожалению, не могу дать вам точный ответ – это надо будет уточнять у хозяина.

– Ясно, – бросила Елизавета, натянуто улыбнувшись: – «Теперь мне придётся отпрашиваться, чтобы просто погулять по городу».

Её отвлёк подбежавший здрад.

– Аншиасса, аншиасс, – поклонился он сначала Елизавете, затем Егору и повернулся к Уаншихану, чтобы тоже поклониться: – цишисс. – Затем перевёл взгляд на женщину: – Позвольте вас проводить в выделенный цело́м, – и опять согнулся в поклоне.

Елизавете стало неприятно от того, что эти маленькие создания, на которых, по сути, здесь всё держится, на таком услужливом счету, но вслух этого естественно не сказала, а, только улыбнувшись, как можно приветливее, ответила:

– Конечно, только подождите немного. – Посмотрев на Уаншихана, спросила: – Цишисс, а мой сын…

– Я буду жить также в цело́ме вашего сына, как и прежде, аншиасса, – понял её и тут же успокоил Уаншихан.

– А где? – Тут же поинтересовалась она, не выпуская ладошку сына из своей.

– Цело́мы женщин находятся на третьем уровне, мы же расположимся на втором, так что фактически рядом, и вы естественно сможете постоянно видеться с сыном. – Успокоил её мужчина, а Лиза тут же перевела взгляд на Егора и присела перед ним на корточки:

– Я сейчас искупаюсь, и потом мы увидимся, хорошо?

– Только ты не задерживайся, – попросил сынишка, оплетая ручками мамину шею.

Чмокнув сына в щёчку, Елизавета поднялась и направилась за здрадом, а, оглянувшись, увидела, что наставник, присев рядом с Егором на корточки, показывает ему куда-то в сторону рукой и что-то рассказывает.

Икорка ревности кольнула материнское сердце – ей всё казалось, что она слишком мало времени проводит с сыном. Посмотрев ещё раз на Уаншихана, вздохнув, направилась дальше.