Но я люблю тебя, не зная,

Иначе как себя вести…

“Одна такая!” – повторяю.

Да, может быть, пройдёт, как сон,

Слепое чувство утром рано;

Пока же я в тебя влюблён

Мой вечен сон, на сердце – рана.

Кто исцелит любви недуг?

Пожалуй, лишь целит нас время…

Пока же ты заложник мук –

Любви терзаний – неси бремя!

Спеши же, время, и беги,

Любовь оставь или сожги!

Горбун с проклятьем на челе

В своей отверженной мольбе

Любви просил…Любовь дана!

Но как ж мучительна она!

Мученья тела отступили,

Души терзанья начались…

О, сколько надо воли, силы,

Чтоб жить с любовью эту жизнь?!

Горбун томится и скулит,

Но нет ему уж утешенья…

Любовь – для избранных лишь щит,

Для остальных она – мученье…

Ты не проси любви, пока

В твоей руке её рука

Не будет сжата у груди…

А нет, так лучше погоди!

Ты такая красивая в радости!

Я прошу, mon ami, не грусти…

Тебе детство прислало вот сладости,

Чтоб от мыслей тяжёлых спасти.

Легче мысли, и будет отрада

В твоей жизни, как солнце, светить,

Ты ведь – золото, мира награда!

Мир тебя должен знать и любить.

В этом нет никакого сомненья!

О, прошу же…Скорей улыбнись!

Тебе звёзды алмазным свеченьем

Озарят кропотливую жизнь.

Да! Ты с детства была благородна

И счастливой была с первых дней…

Ты забыла… Так стань же свободна,

Бесподобной в природе своей!

Прости людям врождённые слабости,

Они – дети и будут детьми…

Ты такая красивая в радости –

Будь такою всегда, mon ami!

О любви я могу ли сказать что один?..

Только с Избранной в мире могу спеть любви гимн!

Если Избранной нет, то я буду молчать

И Прекрасную для мига прекрасного ждать…

Я не вижу грядущих мгновений, увы,

Но жива во мне вера, что они – для любви!

Может быть я наивен, потому что поэт,

Но скорее обязан лишь премудрой эгиде:

Если ты в своей жизни чего-то не видишь,

То не значит совсем, что того в мире нет!

Пчела танцует над цветком,

Танцует ветер по листве…

Живётся в танце всем легко

И на земле, и в синеве.

Танцуй, как ангел в облаках,

Как нереида по воде,

Пусть солнце светится в очах,

Улыбки дарят все везде.

И пусть твой танец для богов

Превыше станет чувств и слов,

К ногам падут моря цветов,

К перстам – алмаз, к устам – любовь.

Я вас люблю…Любовь ещё быть может

Огромнее способна во мне стать,

Покрыв собою мир весь, и, о боже,

Историю Вселенной вмиг переписать!

Я вас люблю…и в этом нет сомнений!

Кто упрекнёт меня в моей любви,

Тот действует из худших побуждений,

Но и его мой Бог благослови!

Я вас люблю…смешно признаться,

Но не открыться не могу,

Чтоб мне с собой в ладу остаться

Я к вам сломя башки бегу!

Я вас люблю…вы предо мною!

Земля исчезла из-под ног.

Я обезмолвлен красотою,

И с уст слетает лишь: “Мой Бог!..”

Я в вас влюблюсь…но только, леди,

Влюбитесь тоже хоть чуть-чуть,

И стану я английским денди,

Усыпав розами ваш путь.

Я в вас влюблюсь…так мило это!

Звучит как: “Будь моей женой…”

Готовы ль вы любить поэта

Иль вкус у вас совсем иной?

Я полюблю…Одно мгновенье,

Один лишь только беглый взгляд,

И вот – любовь как наважденье!

И ею разум весь объят!

Я полюблю…Но сердце будь же

Разборчивым в любви земной,

Что был я совершенным мужем

И с идеальною женой.

Прости, любил… Любовь моя, быть может

Ещё в душе угасла не совсем,

Но пусть она уж больше не тревожит

Злодейку сердца моего ничем,

А только пробежит мурашками по коже.

Прости, любил безмолвно, безнадежно,

Едва дышал то робок, то ревнив,

Но ведь любил и искренно, и нежно,

Земную женщину, одну из див…

Ах, пусть с другим любовь пройдёт успешней!

В небе долго я кружил,

Но со временем нажил

Послужной соколий список, -

К совершенству стал я близок.

Гордо жил один в гнезде

И летал везде-везде…

Светлым днем летая как-то,

Встретил я тебя, Касатка,

Пару танцев станцевал,

Очаровал… Зацеловал…

Только сам влюбился тоже,

Как и ты в меня… О, Боже!

Как прекрасен был тот миг!

Я к тебе за ночь привык…

А когда, проснувшись, рядом

Не увидел тебя, – ядом

Отравилась жизнь моя…

И, страданья не тая,

Стал я по миру метаться,

Безнадежно дожидаться,

Что взмахнешь вблизи крылом,

Пусть и было б это сном…

Только сны, увы, не видел,

И весь мир я ненавидел!

Я ни с чем не мог смириться

И готов был удавиться,

Но сказал мне кто-то: «Стоп!..

Так сведешь себя ты в гроб.

Уж смирись с такой потерей,

Хоть частично, в крайней мере.

Или помни, иль забудь

Ты о ней, но жизни путь

Ты продолжить должен, сокол,

До назначенного срока…»

Возвратился я домой

Полугрустный, полузлой,

Но смиренью не поддался:

Злился, плакал, дожидался

Я Касаточку мою

(И в каком она краю?)…

Белый цвет сменил на черный,

Взгляд стал мутный, удрученный,

Клюв мой блеск свой потерял,

(Я себя не узнавал),

Брови сдвинулись, а крылья

Все покрылись слоем пыли…

Редко я куда летал,

Все сидел и ждал, и ждал…

Каркать стал, как ворон старый,

Хворый стал, больной, усталый…

И пришел однажды миг,

Я главой совсем поник,

Лег на край, упал я с краю…

Осознал, что умираю…

Я лежал, и кровь текла,

Словно красная свекла

Испускала сок последний

В день дождливый, в день осенний…

Вдруг услышал шум крыла…

Посмотрел – она была!

Да!.. Касаточка моя!..

И, дыханье затая,

Из последних сил я к ней

Прикоснулся, и ручей

По каменьям еще пуще

Зажурчал кровавой гущей.

Я в бессилии упал

(Много крови потерял),

А она, присев прилежно,

Обняла крылами нежно,