Прошла неделя. Затем вторая. Вестей с района не было. Не объявился и Толя. Аля потеряла всякую надежду, а уверенность в смерти мужа только возрастала.
В начале третьей недели участковому позвонил дежурный с районного УВД и попросил привезти родственников пропавшего Аргышева Туруша на опознание трупа.
- Ты, хозяйка, давай это... собирайся ... поедем на опознание..., - угрюмо опустив голову, выдавил Сталин, зайдя в дом. - Звонили с района... Видать, не живой твой Толик-то, раз на опознание...
Хладнокровный взгляд капитана сменился на участливый, а руки были учтиво сложены ладонями друг к другу, готовые в любую минуту прийти хозяйке на помощь.
Глаза Али недоуменно посмотрели на участкового, затем она быстро-быстро заморгала и ... полилась нескончаемая плачевная песня:
- Ой, да уж видно мине горе го-орькуюю, ой, уж видно век не дождати-исее, ой, да уж и муженька не дозвати-исее, ой, уж с тово свету бе-елогоо...
Сталин нерешительно потоптался на пороге, затем повернулся и вышел. "Пусть выплачется, так лучше будет...", - позаботился вслух капитан, зажимая губами сплющенную в двух местах гильзу папиросы. Покурив, он сел в служебный УАЗик и терпеливо замурлыкал любимую песню:
"Калина красная, калина горькая.
Опять мне выпала разлука долгая.
Разлука долгая, дорога дальняя.
Калина горькая, калина красная..."
Ждать долго не пришлось. Заплаканная Аля вышла со старшим сыном. В дороге женщина сидела тихо, уткнувшись в платок. Пятнадцатилетний Бека рассеянно смотрел в боковое окно. Первозданная красота родного края, смешанный лес, сменявший хвойные и лиственные породы деревьев, широкая темная река Чарыш, вившаяся всю дорогу то отдаляясь, то приближаясь снова, знакомые поселки вдоль дороги, с деревянными могилками на пригорках, - все это наводило сейчас тоску. Не было теперь в этом мире его единственного отца. Вспомнил он добрые глаза и крепкие руки родного человека и никак не мог осознать, что больше их не увидит.
В районном отделении милиции их ожидал все тот же молодой следователь Сивицкий. Он указал им на лавочку у стены слева. Перед лавочкой стоял массивный обшарпанный стол, справа у противоположной стены был старый темный шкаф с бумажными папками. Сивицкий сел напротив на деревянный стул со спинкой и глядя на бумаги на столе обыденным бесстрастным голосом начал говорить:
- В ходе предварительного следствия установить личности, причастные к пропаже вашего мужа не представилось возможным. Был допрошен круг подозреваемых лиц и свидетелей, но это не прояснило ход расследования...
Милиционер продолжал говорить, вставляя в речь много непонятных терминов и сложных выражений. Аля в это время смотрела на него и думала про себя: "Молодой, а умный, однако. Чего это я подумала, будто он дурачок?" Прежде наивное лицо молодого следователя теперь преобразилось и выражало уверенность и знание своего дела.
- Таким образом, начатое следствие по делу вашего мужа, Аргышева Туруша, было приостановлено до возникновения новых обстоятельств. И вот вчера они возникли..., - здесь чеканная речь Сивицкого на мгновение замерла, он оторвал взгляд со стола и продолжил другим, привычным житейским тоном. - В лесу, недалеко от дороги, ведущей в ваше село, егеря обнаружили труп мужчины с признаками насильственной смерти, от ножевых ранений, по описаниям совпадающий с вашим пропавшим мужем. Документов и одежды не было... Сейчас мы поедем на опознание, но должен предупредить, что из-за жары и длительного срока труп сильно разложился. Поэтому, потребуется заключение судебной экспертизы.
Следователь привстал и начал складывать бумаги в сумку. Поглядев на мальчика, он добавил:
- Хорошо, что сына привезли, не надо будет криминалиста везти. Его ногти, волосы и анализ крови отправим в Барнаул, чтобы установить родство.
Дорога до морга при районной больнице оказалась короткой. На металлической тележке выкатили труп. Санитар в белом халате снял накрытую простыню.
При виде останков мужа у Али подкосились ноги, пришлось Беке подхватить маму под руку. Сталин поддержал женщину с другой стороны. Лицо трупа было обезображено, вместо глаз виднелись тёмные ямы. Большие участки кожи отсутствовали, торчали только кусочки посиневшего мяса, а в некоторых местах мясо высохло так, что виднелись кости. Сейчас труп был промыт и обработан, но даже при этом чувствовался неприятный запах мертвого тела.
***
Заключение судмедэкспертов пришло через неделю. Сталин привез копию домой к Аргышевым. В нём значилось, что данные экспертизы с вероятностью 93,1% подтверждают идентичность трупа с образцами анализа Аргышева Белека. В доме были морально готовы к такому повороту событий и покорно приняли вердикт.
Покойного привезли домой. Вызвали родственников Толи. Приехал старший брат с Горно-Алтайска. Он и взял все хлопоты с похоронами на себя. Лицо погибшего решили не показывать, обернули его в белый саван и положили в украшенный синим бархатом гроб. По местному обычаю зажгли в комнате большую керосиновую лампу, которая горела все время, пока приходили люди, чтобы попрощаться с умершим. День и ночь рядом с покойником поочередно дежурили его друзья, а также бывшие одноклассники, некоторые из которых приехали издалека.
