Однако, как я узнал позже, мои злоключения оказались ничем, по сравнению с происходившим событиями в гостинице с моими товарищами. Там тоже без вмешательства нашего великовозрастного волонтёра не обошлось.
Я вышел на улицу с торчащими бутылками из двух полупрозрачных пакетов, и потопал пешком по тротуару вдоль дороги. Уже было темно. По обочинам дороги виднелись производственные помещения без света, закрытые автосервисы и что-то подобное. Как я уже отметил выше, гостиница была на отшибе. По темной улице я шёл один.
Примерно на половине пути навстречу выскочила полицейская машина. Почему-то показалось, будто блюстители порядка обязательно захотят меня арестовать. Я напрягся внутренне, но внешне, стараясь как можно меньше вызывать подозрение у стражей порядка, спокойной, размеренной и прямой (как мне думалось) походкой прошёл вперёд. Машина проехала. Я облегчённо выдохнул.
Вдруг заскрипели тормоза. Я напрягся вновь. "Наверное, всё таки походка была не убедительна, - подумал я. - Да и количество выступающих из пакета бутылок, тоже вызывало подозрительные вопросы".
Патрулька развернулась, и, держась в отдалении, начала следовать за мной тихим ходом. Я стал плавно разгоняться. До гостиницы оставалось метров пятьсот.
Полицейские сопровождали весь остаток пути, но не остановили. Только наблюдали. С одной стороны было хорошо, всё-таки сопровождение в тёмной улице на отшибе успокаивает. Но почему-то оно меня больше напрягало. Скорее всего наша "совковая" привычка избегать каких-либо отношений с блюстителями порядка засело на генетическом уровне.
К концу пути я двигался рысью - это был ещё не бег, но и уже не шаг. Я заскочил в холл гостиницы и опять свободно выдохнул.
Однако, возле бассейна никого не оказалось. Шезлонги одиноко ютились вдоль берега. Прозрачная слегка прохладная вода мерно колыхалась при свете луны. Свет на площадке не горел. В гостиничных окнах тоже было темно. Все разошлись спать. Мои труды оказались напрасными.
- Эй, бессовестные, я что зря ходил?! - громко обратился я к безмолвным окнам.
После напряжённого общения с кассиршей, и не менее напряжённого преследования патрульки, я, скорее всего, перенервничал. Поэтому, позволил себе прикрикнуть на товарищей. Тем более был уже дома, в родных, так сказать, стенах на текущую ночь.
Вдруг, шторы одного из окон первого этажа дрогнули и, при слабом свете из комнаты, показалась тень Ахабыча. Силуэт отчаянно жестикулировал, подавая знаки сохранять тишину и следовать к нему. Я зашёл внутрь и направился по коридору. Дверь комнаты открылась, и я нырнул туда.
Маленькое помещение было забито нашими мужиками в махровых гостиничных халатах. Кто сидел на кровати, кто на креслах, кто просто на полу. У стены блекло светился один желтый торшер.
- А что не включите свет? - поинтересовался я.
- Тссс-тссс, - послышалось со всех сторон змеиное шипение. - Не шуми.
- А что случилось? - зашипел и я в ответ.
В пьяных глазах мужиков читался шпионский заговор. Весь дальнейший диалог продолжался на змеином диалекте.
- Ты что кричишь?
- Так...
- Со второго этажа никто не выглядывал? - перебил меня Ахабыч.
- Нет, вроде.
- Тогда тебе повезло! Всё принёс?
- Ну да, как заказывали. А из-за чего конспирация?
- Потом узнаешь... Мужики, давайте стаканы.
До глубокой ночи мы тихо шумели в номере: шёпотом рассказывали разные истории, смеялись в кулак и пели песни одними губами.
Между делом Нурлан посвятил меня о произошедших в моё отсутствие событиях.
Нагретые "огненной водой" мужики активно согревали бассейн. Создаваемый веселой компанией шум привлёк внимание одной пожилой женщины, ненароком остановившейся в нашей гостинице. Возмущенная дама неосмотрительно выглянула в окно.
Заметивший её Председатель торгово-промышленной палаты Казахстана, толстый русский мужичок с горделивой осанкой, вдруг вспомнил о своей миссии вносить посильную лепту настоящего государственника в тесное сплочение казахско-американских связей. Он дружественно помахал её, показал жестами как тесна может быть казахско-американская дружба.
Благородная американская пенсионерка была возмущена наглым поступком распоясавшегося "руссо туристо". Если бы это было в Казахстане, то дело кончилось бы взаимными репликами на повышенных тонах. Но события происходили в диаметрально противоположной стороне земного шара.
/Сноска:
Руссо туристо облико морале (Русский турист идеально морален!) -- одна из крылатых фраз популярного кинофильма Леонида Гайдая "Бриллиантовая рука"./
Американка поступила по американски - позвонила в полицию.
Через несколько минут возле бассейна показались два офицера полиции. Один из них приказал мужикам выйти из воды. Кто-то из нашей группы решил по свойски переговорить со стражем порядка, и с распростёртыми объятиями сделал несколько неосторожных шагов в их сторону. Офицер выхватил пистолет и положил всех на землю.
Когда полицейские уже собирались нацепить наручники и отвезти нарушителей порядка на участок, показался вездесущий Филипп. Никто не знает какими доводами многоопытный волонтёр уговаривал полицейских. Скорее всего он, в первую очередь, снискал прощения у вызвавшей полицейских "потерпевшей". В общем, ему это удалось. Офицеры ограничились предупреждением и ушли.
Наш пожилой руководитель был, очевидно, зол, но никак не выказал свои чувства. Надо отдать должное его мудрости. Филипп терпеливо объяснил мужикам, что за нарушение порядка в общественном месте и недостойном поведении, нанесших оскорбление охраняемой законом американской гражданки, суд мог назначить серьёзные штрафы. Решения суда незадачливые злоумышленники ожидали бы в тюрьме, если бы их "загребли". Но это лучше было бы для них лучше, так как там содержание бесплатно. На свободе обошлось бы намного дороже. Пришлось бы для начала оставить серьёзный залог, а затем за свой счёт покрывать расходы на пребывание в стране до суда. Примерно две недели. В общем, безобидная шалость могла обернуться обидными затратами.
