— Но если я правильно помню, в ту ночь ты чуть не кончила мне на трусы.

Этот человек был настолько отвратителен, что иногда потребность причинить ему боль переполняла меня.

— Спасибо за поэтическую аналогию. И все же я не хочу заниматься с тобой сексом.

— Да, конечно, — его губы соблазнительно изогнулись, глаза все еще были прищурены на машине перед нами. — Ты сегодня утром глазела на меня. Ты трешься об меня, когда у тебя есть такая возможность. Твои соски так затвердели, когда я сосал твою кровь, — его правая рука переместилась с коробки передач на мое бедро, но так и не коснулась его. — И ты поцеловала меня прошлой ночью и простонала мое имя. Ты.

Черт, как же жарко. Я чувствовала тепло его кожи даже сквозь ткань платья.

— Ты хочешь, Рыжик. Ты хочешь заняться сексом. Просто ты боишься сделать это с человеком, которого ненавидишь.

Я отрицательно покачала головой.

— Невероятно.

Он пожал плечами, держа руль в одной руке и барабаня по коробке передач другой, отодвигаясь от моего бедра.

— Любовь и ненависть во многом схожи.

— Можно ненавидеть тебя как-то не пересекаясь с тобой? — рявкнула я.

— Нет, но ты можешь ненавидеть и трахаться со мной сколько хочешь.

Я покраснела, как омар, и в пах мне ударила волна тепла. Трой Бреннан был вполне доволен этими грязными разговорами, в то время как я стеснялась просто думать о сексе. И снова он одержал верх.

Я потянулась, выпрямляя спину, проклиная пробку. У меня было такое чувство, что мы не доберемся до ресторана, даже если он закажет столик на девять часов.

Я сменила тему разговора.

— В таком темпе мы пропустим наш столик. Может, нам лучше просто забыть про ужин? — чем меньше времени мы проведем вместе, тем лучше.

— Мне не нужны оговорки. Это мой ресторан. Они обслужат нас в четыре утра, если мне так захочется.

Он проскочил на светофоре, и мое сердце ускорилось вместе с двигателем машины, вспоминая о том, что я теперь, возможно, буду работать в ресторане. Я оживилась на своем месте, пытаясь сдержать улыбку.

Вернемся к плану А. Вернемся к хорошей игре. Вернемся к строительству мостов.

Я решила, что для начала неплохо было бы назвать его по имени.

— Трой? Может расскажешь подробнее, почему ты решил жениться на мне? — я смотрела прямо перед собой, если он решит наградить меня еще одним язвительным комментарием.

Он двигался по улицам, как-будто огнедышащее чудовище, преследует нас по пятам, нарушая все известные человеку законы ПДД.

— Когда тебе было девять, а мне девятнадцать… — он сделал паузу, чтобы осознать всю серьезность нашей разницы в возрасте. — Была свадьба. Пэдди и Шона Роуэн, помнишь их? Кажется, она была его третьей женой.

Я с трудом сглотнула и кивнула. Это была одна из немногих свадеб гангстеров, на которые приглашали папу, и, боже, как он гордился. Жених занимался недвижимостью и контрабандой наркотиков после того, как ФБР бросило его друзей в тюрьму. Ему нравилось общаться с обычными людьми, вроде моего отца.

И в день его свадьбы я узнала почему.

Пэдди Роуэн был первым в моем списке, вместе с человеком, который сидел рядом со мной. Единственная разница была в том, что я ненавидела Троя и хотела, чтобы он исчез из моей жизни, но Пэдди? Я хотел, чтобы Пэдди умер.

— Я помню, — сказала я, и боль уже щекотала мне живот. — Сберегаю Всю Свою Любовь Для Тебя.

— Чего? — сказал он, явно забавляясь.

— Название песни, которая… Ну, ты знаешь, — лицо горело. Мне было стыдно признаться, что я все помню. — Мы танцевали под нее. Песня Уитни Хьюстон.

— Да, конечно, — он пожал плечами. — Как бы то ни было, моя семья сидела за одним столом с твоей, к всеобщему удивлению.

Просто на случай, если я забыла, что я из низшего класса.

— Но, — продолжал он. — Пэдди всегда был невежественным придурком. Ты сидела напротив меня. Я не обращал на тебя особого внимания, потому что тебе было девять, и это было слишком стремно даже по моим стандартам, — он покачал головой, почти съежившись. — Я помню, что ты была милой, вежливой малышкой. Ты задавала моей матери кучу вопросов. В какой-то момент ты спросила, настоящие ли у нее зубы. А потом ты пыталась убедить меня потанцевать с тобой.

— Ты согласился, — воспоминания нахлынули на меня.

Я впилась ногтями в ладони, прижав кулаки к бедрам, надеясь, что он не заметит. Я попыталась сосредоточиться на той части дня, о которой он говорил, на сладком воспоминании о танце со старшим мальчиком.

— Да, — он поднял одну бровь. — Ты была одержима этой идеей, — он подавил смешок. — Даже тогда, рыжик, я был твоим первым.

Мои кулаки сжались, и я продолжала смотреть в окно. Именно то, что случилось после того танца — худший день в моей жизни. Даже то, что мама бросила меня — ничто, по сравнению с этим.

Я прочистила горло.

— Очередь к парковке тянется на два квартала. Останови машину, я скажу кому-нибудь, что мы здесь.

— Это мой ресторан, — Бреннан-нет, буду называть его Трой-рассмеялся. — Смотри.

Он оставил Мазерати посреди оживленной улицы, выскользнул из машины и бросил ключи лакею в форме, который стоял в переулке, прислонившись к стене, и курил сигарету. Парень, который был примерно моего возраста, поймал ключи в ладонь и яростно кивнул Трою, бросив сигарету и побежал к водительской двери.

Когда за машиной моего мужа образовалась еще одна пробка, я начала подозревать, что он был единственной причиной пробок в Бостоне.

— Еще раз покуришь во время смены, я тебя уволю. Поцарапаешь мою машину, и ты покойник, понял? — рявкнул Трой парню с ключами.

Он тут же неторопливо подошел к моей стороне машины и открыл дверцу. Я вышла, принимая его руку и позволяя ему вести меня за талию. Двое других сотрудников ресторана уже держали дверь открытой. Слабая музыка лифта доносилась через двери, вместе с запахом аппетитной еды и бледным, песчаным светом.

— Тебе уже не девять, — хрипло сказал он, когда мы вальсировали.

— И слава Богу, — пробормотала я, возвращаясь мыслями к Пэдди Роуэну.

«Игнорируй его», — приказала я себе, как всегда. Так же, как я игнорировала все остальное.

========== Six ==========

Трой

Каталина прислала свое платье и туфли на каблуках, чтобы Рыжик надела их сегодня вечером. И в отличии от хозяйки платья, Спэроу не была похожа на завернутую конфету, ожидающую, когда ее развернут. Она выглядела как милая гребаная принцесса, которая вот-вот потеряет свою невинность от рук большого злого волка.

Я кормил свою маленькую красную шапочку более сладкими воспоминаниями, чтобы она была счастлива, мои слова звучали как музыка для ее ничего не подозревающих ушей.

Чувство вины — это воровство. Чувство вины может украсть твой разум, спутать приоритеты и в конечном итоге отвратить от первоначального плана. Я не мог позволить этому чувству занять какое-то место в моей жизни, поэтому я отодвинул его в сторону, убеждая себя, что на каком-то уровне эти моменты не были ложью. Только полуправдой.

На свадьбе мы танцевали медленный танец.

Но я никогда не думал, что она была милой.

В девятнадцать лет я уже знал, что ей суждено стать моей женой. Когда я танцевал с девятилетней Спэроу, все, что я чувствовал — это гнев. В основном на себя.

Сейчас главное то, что она купилась на эти слова, и она начинала ломаться. Лучи света пробивались сквозь ее защитные стены. Хотя мне нравилось их тепло, я старался не давать ей слишком много надежды. Мы не были настоящей парой, и это была не любовная история.

Официант проводил нас к лучшему столику в ресторане. Моя жена смотрела на помещение широко раскрытыми глазами, и я знал почему. До меня она едва ли могла позволить себе такую трапезу. Теперь она смотрела на стену, отделяющую медный бар от бронзовых бетонных столов. Черт, одно только освещение здесь стоило больше, чем годовая зарплата ее отца.

Люди вертели головами в нашу сторону, вполголоса сплетничая. Они пожирали ее взглядами, следя за ее шаткими шагами, словно за этими невинными зелеными глазами и красными волосами скрывалась какая-то тайна.