Повисло молчание, Анастасия сглотнула. То, что она услышала звучит невероятно, как это «помещена»? Что это значит? Какие выборы ей предстоит сделать?

– Что будет если я не справлюсь? – задала девушка самый главный вопрос, смотря прямо в глаза незнакомке.

– Твой мир поглотит черная дыра, – с самым серьезным выражением лица произнесла незнакомка. Анастасия вздрогнула, вспоминая все документальные фильмы, что она смотрела на эту тему.

– Но… Как я могу одна решать такие важные вещи?! – вспыхнула Настя, её сердце сильнее застучало. – Разве я похожа на того, кто может выносить суд всей планете?! В мире много людей и многие из них достойные!

– А кто сказал, что все твои решения будут приняты? – вздёрнула бровь девушка в черном платье. – У людей есть своя воля и не всегда тебе будет дан шанс вмешаться. Но будет, в остальном… Считай себя внутренним голосом. А теперь…

Незнакомка встала с подоконника, её примеру последовала и Настя. Девушки ещё несколько секунд помолчали, затем леди в черном подошла и распахнула окно. Анастасия схватилась ладонями за нос и горло, незнакомка повернулась к ней.

– Не переживай, ты можешь дышать, – улыбнулась та, Настя недоверчиво, но убрала свои ладони. – Подойди.

– Я что, буду прыгать в окно? – тут же попятилась назад Анастасия, но девушка схватила её за руку.

– Да, – её жесткая хватка с болью передавила кисть, перед чем Анастасия начала робеть.

– Я не готова! Я не могу принимать такие решения! – буквально в панике начала попытки отступления Настя. – Почему я?!

– Всё просто, – начала тянуть её на себя незнакомка, сама неясно каким чудом уже оказавшись на подоконнике. – Ты сама увидишь.

Незнакомка, стоя спиной к окну, сделала шаг назад, всё ещё держа Анастасию за кисть. Настю резко потянуло за ней, она вылетела в открытый космос, они начали падать вниз, сотни звезд превратились в линии, словно бы они летят сквозь пространство на невероятной скорости.

– Ааааааааааааааа! – закричала со всех сил девушка, незнакомка растилась в пространстве. – Какого черта?! АААААААААА!

Девушку буквально несло вперед, словно по коридорам, она начала «заворачивать» в пространстве по неясным поворотам, которые заставали каждый раз её сущность неистово кричать от ужаса.

На очередном повороте из одних белых линий, девушка, уже не чувствуя свое тело, словно начала падать вниз, ощутив сильнейшее притяжение. Открыв глаза, у Анастасии перехватило дух. Перед её взором предстала она – яркая, сочная по сравнению со всем другим темным пространством, полная воды и жизни – планета Земля.

Приближаясь все ближе, девушка ощутила, как её тело начало гореть. Но это не приносило ей боли. Напротив, она ощущала это так, словно это пламя – её сила, её право войти в этот мир. Очищение от всего, что тяготило до этого и ход во что-то новое.

Небо начинало приобретать более голубой цвет, облака обволакивали силуэт, но затем полет резко оборвался, когда она начала «лететь» сквозь многоэтажные дома, резко «ударившись» в кого-то и оставшись внутри.

Нет тяжести. Анастасия уже и не вспомнит была ли она до этого момента, да и если подумать – до какого момента?

Само определение «я» утратило смысл, потому что, открыв глаза, девушка ощутила себя… Нет, не подобрать слова к таким ощущениям. Скорее, она поняла, что является «пассажиром» или «гостьей» в чём-то сознании. Смотря на себя в зеркало, девушка поняла, что она в мужском теле… Но ещё более жуткое ощущение было в том, что она слышит его мысли, словно их читает диктор.

Можно потратить всю жизнь на поиски особенного человека, дела, не таких, как у всех эмоций. Весь секрет в том, что всё самое необычное всегда у нас под носом. Дело лишь в том, как мы это воспринимаем. Нет ничего хуже, когда-то, что раньше наполняло и дарило радость, стало привычным. Но это мои мысли на данный момент, они могут поменяться. Ведь сейчас восемь утра, и в этот прекрасный понедельник я ненавижу всё.

Голова немного раскалывается… Вру, много, да так, что я бы хотел попросить своего соседа по комнате расколоть её на части чем угодно, лишь бы пульсирующая боль прошла.

Обидно, что вчера у меня был обычный тихий вечерок, без вечеринок и прочих занятий, где я мог бы выпить. Вот тогда вообще бы не возмущался на головную боль, а так… Ну, что поделаешь, обезболивающее уже во мне, хотя и помочь убрать боль не спешит.

Радует одно: работа сегодня в ночную смену, можно расслабиться.

Правда, всё удовольствие от покоя ломает эта чертова боль! Мне всего двадцать один год, а я чувствую себя старым пнём! Мой бы дед от такой боли лишь бы посмеялся и пошёл улаживать дела в хозяйстве. Суровый и добрый, я его таким всю жизнь помню.

На меня напала ностальгия по моей семье. Сколько я их уже не видел? Пять, семь лет? Да, примерно столько. Я даже не уверен, что увижу их.

Попав в другую точку страны на товарном поезде, я бежал от тирании моей родной страны за более легкой жизнью в процветающее США. Я сокрушался от голода и усталости, но всё же теперь выбрался. Да, образования у меня нет, потому что с самого начала я начал работать, да и документы украл… Так что теперь даже мое имя не мое.

Уже 5 год меня зовут Чезом, а фамилия, на мой взгляд, дурацкая – Кирк. Но мне нужны были документы для нормальной жизни, хотя, если бы не мои способности, я давно бы умер. Иногда думаю, как бы пошла моя жизнь, если бы я остался на родине? Не сбежал в 16, чтобы сейчас выживать? Уже отучился в школе, пошёл бы в институт, влюбился…

А что в реальности? Сижу в аварийном здании, куда меня временно поселил прораб, как и других рабочих. Перебиваюсь с одной временной работы на другую, общаюсь только с теми, кто никак не связан ни с властями, ни с тем миром, от которого я сбежал».

Еле оторвавшись от этих мыслей, Настя наконец-то почувствовала себя. Чужое сознание так легко завладевает её собственным, что она почти забыла, что происходящее не сон. Да и голова у неё болит, благо потихоньку успокаивается. Встав с дивана, Чез направился к старому и грязному холодильнику, с трудом открывая его. Сказать, что там повесилась мышь, ничего не сказать. Хотя разве будет уважающая себя мышь заканчивать существование в таком месте? Это место напоминало заброшку, а не помещение, где живут люди.

Требующий еды желудок начал урчать, раздражая парня и Настю. Терпеть голод и боль в висках, это перебор, поэтому он (а точнее они) направились к хлипкой двери, парень ещё раз взглянул на себя в зеркало из дали.

Привычная одежда – рубище. Загоревшее и высохшее лицо и мешки под глазами, черные волосы в жутком беспорядке, не говоря о четырёхдневной щетине. Мачо, одним словом.

«Как шутит один из ребят бригаде, – подумалось Чезу. – Тебе бы бабла, и любая бы баба дала. Рифмоплет долбанный, аж в голову стрельнуло…».

С такими оптимистичными мыслями он накинул на себя куртку и вышел из помещения, повозившись с замком. Если бы не очередной переезд через неделю, починил бы, а так… Какой смысл?

Чез кварталами шёл к самому дешевому магазину этого района, по его наблюдениям, дабы «шиковать» на тот мизер, что сжимает в кармане куртки. Размышляя об аппетитных обжаренных ножках курицы или свежеиспечённых пирогах, парень уже чувствовал, как потекли у него слюнки и нагло заурчал голодный живот.

Настя же через него оглядывалась во все стороны. Улицы выглядели более чистыми, хотя данные районы явно считались не элитными. Сама атмосфера всего этого окружения вызывала у неё большой интерес. Однако какие-либо жизнерадостные мысли Насти прерывались пессимистичным потоком мыслей молодого мужчины:

«Сколько так будет ещё продолжаться? Меня хотели депортировать, а по итогу я украл документы, не получив местного гражданства для пособия по безработице. Тогда бы зажил, а так… А так, вернусь и ничего, кроме дела сапожника, что ведет моя семья поколениями, мне и не останется».

Он сильнее натягивает ворот серого свитера на горло. Взгляд карих глаз блуждает по всему, пытаясь уловить любое странное и нарушающее покой движение. Паранойя ли это? Возможно. Но, даже следуя этой настороженной привычке, его душа не ощущает покой. Может, в этом виновен усиливающийся холодный ветер.