«Что общего у главного полицейского страны с этой странной женщиной?» – именно такой вопрос вертелся сейчас в голове сыщика.

– Вижу в ваших глазах, полковник, некоторое недоумение, – Лилит протянула гостю чашку чая. – Охотно отвечу на все вопросы. Но только после того, как попробуете наш фирменный напиток.

Панфилов понюхал содержимое чаши, немного пригубил и поморщился.

– Зверобойно-дягилевый сбор, – улыбаясь, проинформировала Лилит. – Помогает при перепадах давления. Вы вообще в зеркало себя видели? Бледны, словно смерть. Подобное случается со многими новичками, взмывающими сюда на скоростном лифте. Триста семьдесят метров – перепад нешуточный. Наш фирменный чай выручает, нормализует давление. А некоторые ещё боятся высоты, из-за чего тоже случаются казусы. Вы боитесь высоты, полковник?

– Подполковник, – вновь поправил Панфилов.

Лилит усмехнулась и присела в кресло напротив. Затем вытащила какой-то пульт, нажала несколько кнопок, после чего часть стеклянной крыши и боковые окна стали раздвигаться. В помещение проник свежий воздух. Отличное инженерное решение.

Собеседница подошла к открывшемуся виду на Москву-реку, Храм Христа Спасителя и Кремль.

– Не правда ли, прекрасное зрелище, чувствуешь себя как на Олимпе…

Подполковник ничего не ответил, лишь сделал несколько больших глотков чая и свежего воздуха.

– А знаете, полковник, ведь вся эта красота вообще могла быть не построена. Ни одна из башен «Москва-Сити». Сколько было споров, дискуссий. Общественники, политики, всякие там историки, экологи, эксперты-урбанисты, толпы городских сумасшедших! Кто только ни выступал против строительства. Каких только умных доводов против ни приводилось. Башни погубят исторический облик столицы! Небоскребам не место в Москве! Не та почва, не тот климат, не та культура, не тот менталитет… Точно так когда-то говорили и парижане про Эйфелеву башню. А теперь Эйфелева башня – главный символ Парижа, на который приезжают поглазеть миллионы туристов. То же самое происходит и в Москве. Башни «Москва-Сити» стали новой видовой точкой, новым символом столицы. Символом мощи, процветания, успеха, мечты. Пройдёт время, и люди перестанут ходить на Красную площадь, перестанут фотографироваться на фоне башен Кремля…

Подполковник невольно усмехнулся, и собеседница это заметила.

– Да, пока звучит смешно, но посмотрите на наш кинематограф. Что там сейчас мелькает в кадрах? Кремль? Чистые пруды? Тверская или Арбат? Ничего подобного…

Лилит вытащила откуда-то красивую красную папку, раскрыла её и озвучила цифры.

– В минувшем году российский кинематограф снял двести тринадцать фильмов. Количество визуальных изображений башен «Москва-Сити» в фильмах увеличилось по сравнению с прошлым годом на 27 %. Количество показов башен Кремля уменьшилось на 22 %. Год назад были зафиксированы аналогичные показатели. То же самое и с визуальными решениями, открытками, альбомами, магнитами, значками и прочей сувенирной продукцией. В общем, налицо устойчивый тренд.

– На мой взгляд, сравнение с башнями Кремля слегка преждевременно, – отметил Панфилов, едва сдерживая сарказм.

– Отчего же? – искренне удивилась Лилит. – Они разные, но и одинаковые одновременно. Башни – символы! Кремль – олицетворение политической власти, «Москва-Сити» – власти экономической. Когда-то всё было сконцентрировано в Кремле. Но постепенно российский орёл стал по-настоящему двуглавым. Кстати, между Кремлём и «Москва-Сити» символ духовной власти – Храм Христа Спасителя. Любопытный символизм, вам не кажется?

В словах собеседницы была своя логика, но что-то не складывалось. Не хватало важного пазла. Панфилов было задумался над этим, но Лилит опередила.

– Не хватает ещё одной башни, – сказала она. – Новая башня «Вертикаль» всё расставит по местам. Она затмит собой не только всё, что есть в России. Она станет величайшим архитектурным сооружением в мире. И дело не в её высоте. За высотой пусть гоняются арабские шейхи. Наша «Вертикаль» будет всего 650 метров. Не так уж и круто по современным архитектурным меркам, но это почти в два раза выше существующих башен. Для незабываемого визуального эффекта достаточно.

Лилит протянула гостю ту самую красную папку, что держала в руке.

Панфилов открыл её и обомлел.

На первой странице был изображён макет новой башни «Вертикаль». Это было нечто совершенно необыкновенное.

Он стал листать дальше. Рисунки, эскизы, проекции того, как башня выглядит в обрамлении уже существующих небоскрёбов, впечатляли ещё сильней. Подъездные пути и внутреннее убранство вбивали последний гвоздь в гроб сомнений – да это будет самый запоминающийся архитектурный объект в стране, а может, и в мире. Пройдут годы или даже столетия, прежде чем кто-то сможет всё это превзойти.

– Потрясающе! – произнёс Панфилов.

– А вы говорите – Кремль, – усмехнулась Лилит, забрав папку.

– Но почему этих снимков ещё нигде нет? – удивился Панфилов. – Я был недавно на мероприятии после закладки капсулы или что-то в этом роде, но не увидел никаких визуальных решений.

– Маркетологи настояли. Они придумали сделать из этого настоящее шоу. Закладка капсулы и серия презентаций, вечеринок, перформансов в разных уголках планеты. Мы хотим ментально вовлечь в наш проект всех людей Земли. Конкурс по поиску лучших визуальных концепций, в котором сможет принять участие любой желающий, в любой точке земного шара. Затем оглашение итогового проекта, основанного якобы на обобщённом мнении…

Панфилов хотел было возразить на предмет того, вдруг кто-то предложит нечто более гениальное и совсем иное, но Лилит заранее подготовилась.

– Знаю, в чём ваши сомнения, полковник. Но мы же взрослые люди и прекрасно знаем, что они все нарисуют? Когда дело касается России, весь мир рисует одно – «Мордор». Кстати, вы в курсе, что сами обитатели башен в шутку называют это место «Мордором»?

Панфилов вдруг понял, о чём ему напомнили увиденные эскизы. Нечто подобное он уже видел в каких-то странных фантастических опусах про хоббитов, эльфов и гномов. «Вертикаль» действительно сильно напоминала ту самую башню, с которой на людей смотрело оно – зловещее…

– Око Саурона, – в унисон его мыслям засмеялась Лилит. – Башня, с которой за людьми наблюдает всевидящее око. Вот где стопроцентное попадание! Ведь именно так нас представляет себе весь мир, да и мы сами. Мы не эльфы, мы даже не гномы – мы орки. Так было всегда. От этого не уйти, да и не нужно. Умнее принять и правильно использовать. Страх – идеальное позиционирование!

Панфилов собрался было возразить, но аргументов так сразу и не нашлось.

– Знаю, полковник, что возразят так называемые интеллектуалы. А где же русская культура, духовные скрепы? Где великий русский балет, писатели, поэты, композиторы? Где Чайковский, Пушкин, Толстой, Достоевский? Но давайте вспомним, кто мы в произведениях того же Достоевского? Кто мы, если не орки? Кстати, быть орками, на мой взгляд, не так уж плохо. У Толкиена в «Хоббите» орки – единственный народ, который бьётся не за какое-то там золото, а за родную землю!

Панфилов не обладал столь глубокими познаниями в мифах и сказках, поэтому решил отмолчаться.

– И вообще, маркетологам лучше знать, как продавать, – подытожила Лилит. – В некоторых мелочах я с ними не согласна, но в целом проект одобрен. «Ассоциация Девелоперов» полностью готова приступить к строительству самого большого и самого знакового объекта в своей истории, да и в истории России, пожалуй, тоже. Но есть некоторые проблемы…

Панфилов понял, что сейчас наконец услышит то, зачем его сюда позвали.

– Нам нужна ваша помощь, полковник…

– Подполковник, – зачем-то вновь поправил Панфилов.

Лилит сменилась в лице. На миг показалось, что вот сейчас она превратится в анаконду, бросится на свою жертву и придушит.

– По-о-о-лко-о-о-вник, – почти прошипела Лилит. – Генеральская дочь точно знает разницу между полковником и подполковником.

Панфилом более не возражал, а Лилит вновь заговорила на, казалось бы, отвлечённую тему.