Чуть позже переселился сюда и Арвидас. Жили на съемной квартире. Арвидас работал не полную, как Ольга, неделю, а всего два-три дня. Он, как, впрочем, и всегда, трудом себя не изнурял. Такой у него был щадящий его организм режим работы – свободного времени было предостаточно. И тут случилось то, что случилось. Арвидас с освободившейся от трудов праведных энергией в полной мере отдался нахлынувшему на него чувству – он влюбился.

– Представляешь, – много позже рассказывала Кире сестра, – я узнала от живших в городке земляков, что, пока я на работе, Арвидас встречается с приехавшей на заработки литовкой. Она замужем, дома ее с заработком ждал муж и двое детей, а она тут не только работала, но и крутила роман с фактически женатым мужиком! Да я еще бы поняла, если бы она была красавицей, а то, ты не представляешь, ну обезьяна: на лицо – ничего особенного, какая-то вся безликая, руки длинные, как у гориллы, ноги короткие и кривые. Я тебе передать не могу! – возмущалась, не понимая выбора Арвидаса, Ольга. – Я сначала поверить не могла, но потом увидела их сама. Да и на мой прямой вопрос он не скрывал своей связи с ней. Говорил только, что я должна его понять, что поделать он с собой ничего не может.

Кире хотелось напомнить сестре о том времени, когда Ольга сама увела Арвидаса от женщины, с которой тот жил одной семьей, но не стала сыпать соль на ее раны. Так уж создано большинство людей, и Ольга не была исключением, что собственные поступки кажутся им если и не совсем правильными, то в конкретной ситуации вполне понятными и оправданными, а вот такие же или подобные поступки других – неправильными, жестокими и коварными.

– Не бросай меня, Ольга, – умолял ее Арвидас, – я без тебя пропаду.

– Я какое-то время ждала, что он оставит эту женщину, – продолжала рассказывать Ольга, – но этого не происходило, и тогда я сняла себе другой угол, забрала вещи и ушла от него.

Через несколько месяцев, заработав деньжат, за чем и приезжала, дама сердца Арвидаса уехала восвояси, к семье. Он остался один. Его мать писала из Каунаса Ольге, чтобы та не бросала на чужбине ее единственного сына, но было уже поздно. Арвидас сделал свой выбор, и пути обратно Ольга не видела: простить не получалось. Через несколько лет он, потеряв в жизни смысл и окончательно спившись, умер в возрасте пятидесяти лет в полном одиночестве там же, в Ирландии. Мать его кляла и винила во всем Ольгу.

А Ольга сменила работу. Уволившись с предприятия по изготовлению гамбургеров, она переехала в другой город, подальше от прошлого, и по протекции землячки устроилась работать в одну из городских гостиниц горничной.

Была она женщиной внешне еще очень интересной, длинноволосой и по-юному стройной. Конечно, хотелось счастья. Кому не хочется? И Ольга непродолжительное время была счастлива с жившим здесь, имевшим семью и детей, земляком. Его брат, увидев, что семья старшего может быть разрушена, предпринял меры к ее сохранению.

– Слушай, Ольга, давай я тебя познакомлю с хорошим, свободным русским мужчиной. Зовут его Серега, он чуть постарше тебя, недавно остался один, детей у него нет, эрудит, хорошо поет. Может, понравится тебе? – предложил он.

– А давай, – не возражала она.

Свидание было назначено возле одного из крупных торговых центров: оговорено время и место встречи двух человек, в силу сложившихся обстоятельств вдруг ставших одинокими. Ольга пришла вовремя. Возле назначенного места стоял только один мужчина. Внешне он не очень-то соответствовал описанию Сереги, который должен был ее ждать: казался моложе названного возраста, волосы были темными и густыми вместо переходящих в лысину русых, были и другие отличия. Постояв минут пятнадцать и видя, что больше никто не появляется, Ольга решила прояснить ситуацию.

– Извините, – обратилась она к единственному стоявшему в месте назначенной встречи мужчине, – вы не Сергей?

– Нет, меня зовут Гедрюс, – с удовольствием ответил он явно кого-то ждавшей симпатичной женщине.

– А, значит я жду не вас, извините.

– Подождите, не уходите. Раз не пришел тот, кого вы ждали, может, мы познакомимся? Как вас зовут? – спешил взять инициативу в свои руки молодой мужчина, не желавший отпускать красивую женщину, так неожиданно появившуюся на его пути.

– Меня зовут Ольгой, – ответила она, не заставив долго ждать с ответом.

Ну почему не познакомиться в сложившейся ситуации: Сергея нет, а тут другой мужчина, достаточно молодой и внешне интересный, как будто ждал ее? Они шли, Ольга не умолкала, рассуждая на разные темы, желая произвести благоприятное впечатление на вдруг свалившегося на ее голову незнакомца. Он, напротив, не был так словоохотлив, больше слушал. Поскольку на улице было дождливо и ветрено, пошли к Ольге пить кофе. По дороге Гедрюс купил бутылку сухого белого вина. К кофе в холодильнике Ольги оказался только крохотный кусочек подсохшего сыра: больше из съестного дома не было ничего. Для кого ей было запасать еду? Это, однако, не помешало им быстро сблизиться. После тесного телесного контакта, произошедшего после чашки кофе, бутылочки сухого и скромного кусочка сыра, пришедшая в себя Ольга решила все-таки узнать что-нибудь о новом знакомом.

– Слушай, а сколько тебе лет? – поинтересовалась она, отчетливо понимая, что он несколько младшее ее.

– Угадай, – смеясь, предложил он.

– А угадай сначала ты, сколько мне.

– Мне и угадывать не нужно. Я знаю, сколько тебе лет, – был его ответ.

– Откуда? – удивилась она.

– Я посмотрел твой паспорт, – невозмутимо ответил он.

– Ладно, – отметив его бесцеремонность, ответила она. – Ты младше меня. Младше лет на семь, – особо не задумываясь, предположила Ольга.

– На больше, – ответил он, смеясь.

– На десять? – гадала она.

– На больше, – улыбающийся Гедрюс был доволен произведенным на нее впечатлением.

– На двенадцать? – пыталась отгадать Ольга, боясь даже предположить разницу в их возрасте.

– На девятнадцать, – наконец, смеясь, смилостивился он.

– О, боже!.. – только и смогла вымолвить ошалевшая Ольга, медленно сползая с подушек.

«Нет-нет, ничего общего у них быть не может!» – так для себя решила Ольга. Он ведь ей в сыновья годится! Нет, нет и нет. Правда, за всю ее жизнь так хорошо ей не было ни с одним из мужчин. Но это же не повод для совместного проживания с мужчиной, годящимся по возрасту ей в сыновья. Вот немножко пообщаются, а потом при любом удобном случае она и укажет ему на дверь.

Назавтра, возвратившись с работы домой, Ольга нашла там не только Гедрюса, но и холодильник, доверху забитый всякой снедью: можно было жить, не выходя за пределы квартиры, как минимум месяц. «Ладно, – решила она про себя, – пусть пока поживет. При первом же удобном случае выгоню». Но жизнь шла, а выгнать все как-то не получалось. «Ну, пусть будет как будет», – время от времени уже думала Ольга. Трудно было расстаться с мужчиной, которому в сексуальном плане не было равных. Во всяком случае, за всю богатую таким опытом жизнь подобных мужчин она не встречала, да и вряд ли уже встретит, а ей уже пятьдесят…

– Ты представляешь, – в очередной раз рассказывала Кире об Ольге их мать Дана, – она же и однокомнатную квартиру в Каунасе, которую сдавала в аренду, продала. У нее уже ничего из оставленного тобой не осталось. Ни-че-го! Нигде нет даже крыши над головой.

– А что она пишет, зачем продала? – интересовалась Кира, которая в то время не поддерживала отношений с Ольгой и для нее единственным источником информации о сестре была их мать.

– Она пишет, что с новым хахалем, по-моему, Гедрюс его зовут, хотят купить в Ирландии кусочек земли и построить на нем домик для себя. Но ведь ничего не купят и ничего не построят. Просто промотают деньги и останутся ни с чем, – сокрушалась Дана. Она была все же матерью и жизнь дочери не была ей безразлична.

– Промотают, – зная Ольгу, согласилась Кира. – Но мы с тобой никак не можем повлиять на эту ситуацию. Тем более что квартиру она уже продала – это свершившийся факт. Она уже взрослая девочка, сама принимает решения, и сама строит свою жизнь. Мы в данном случае ничего не решаем.